— Хотите выпить чего-нибудь? — предложил я.
Он покачал головой.
— Нет, спасибо, мистер…?
— Сенфт. Адам Сенфт.
Детектив Рамирес моргнул.
— Адам Сенфт, писатель детективов?
Я постарался, чтобы улыбка выглядела смиренной и скромной.
— Виновен. Читали мои книги?
— В прошлые выходные закончил «Суть вопроса».
— Без шуток? Какой маленький мир.
— Да. Я, конечно, знал, что вы местный и живете в округе Йорк, но понятия не имел, где именно.
— Мне не нравится афишировать свой адрес, — объяснил я. — Некоторые из моих знакомых немало натерпелись от всяких злоумышленников и чрезмерно усердных поклонников. Знаете, этакие безумцы: непременно требуют, чтобы кумир прочел их рукопись или, что хуже, обвиняют его в краже идей.
Детектив хмыкнул.
— Понимаю, почему вы скрываетесь. Мир полон сумасшедших.
Я вежливо рассмеялся.
— Ну, детектив, надеюсь, вам понравилась книга.
Он пожал плечами.
— Мне понравилось всё, кроме финала. Честно говоря, я даже думал, может быть, в книге отсутствует страница или что-то в этом роде. Не мог поверить, что вы закончили историю таким образом.
— Да, я часто это слышу.
— Держу пари. Однако у вас всё реалистично. Это мне понравилось. Похоже на то, что вы, в отличие от большинства писак, исследовали методы вооруженного разбоя и полицейские инструкции по ответным действиям на них. Книга получилась сильной.
— Спасибо, — сказал я, искренне радуясь. — Рад, что вышло правдоподобно.
— О, поверьте мне, это так. Я раньше занимался ограблениями.
— Почему перевелись? — спросил я.
Его лицо помрачнело.
— Помните ограбление банка в Ганновере около двух лет назад? Довольно скверное ограбление?
Я помнил. В то время о нем говорили по всей стране. Ограбление быстро превратилось в захват заложников. Один из трех грабителей, молодой парень по имени О'Брайен, предположительно умирал от рака в последней стадии, а другой разыскивался по подозрению в целой серии вооруженных грабежей на Западном побережье. Закончилось всё плохо: несколько заложников погибли. Среди них маленький мальчик, посыльный и менеджер банка. Ну и один из грабителей тоже. Мальчик попал под перекрестный огонь, когда один из подозреваемых отказался сдать оружие и был застрелен полицейскими. Два других грабителя отправились в тюрьму и умерли примерно через год. Я вспомнил, что газеты крайне заинтересовались этим делом. О'Брайен, у которого, как предполагалось, был рак, настаивал на том, что мальчик исцелил его и что напарник был одержим демонами.
— Странное это было дело, верно? — спросил я. — Находясь в тюрьме, грабитель утверждал, что он убил Второе пришествие Христа.
Детектив кивнул.
— Точно.
— Я помню, как смотрел это интервью. Он действительно верил в то, что говорил. И ведь его признали вменяемым, не так ли?
— Он смог предстать перед судом. По правде говоря, хотел бы и я верить во что-то так же сильно. Бред или нет, он был убежден, что говорит правду.
— Значит, вы ему не поверили?
— Я во многое не верю, мистер Сенфт. Хотя мне часто хочется. Может быть, мне просто не говорят правду.
Он замолчал, на его лице отразилась тревога. Я почувствовал в нем родственную душу. Кого-то, кто пытался смириться с противоречием между тем, во что его научили верить, и тем, что мир каждый день подсовывал ему под нос.
— В любом случае, — объяснил детектив Рамирес, — я отвечал за ту операцию и облажался. Люди умерли из-за принятых мною решений. Я отдал приказ штурмовать банковское хранилище. Когда всё завершилось, меня заставили взять отпуск, а когда вернулся — вернулся уже в убойный отдел. Не совсем наказание. Убойный — вершина карьеры любого полицейского. Но мне нравилось работать с ограблениями, и об этом знали. Знали, что для меня это будет скорее понижением.
— Убойный? Вы думаете, что Шеннон убита?
Он неискренне улыбнулся.
— Расследование еще идет. Боюсь, я не могу разглашать информацию.
Я ожидал больше вопросов, связанных с моей работой. Людей буквально прорывает после того как они узнают, чем я занимаюсь: «Где вы берете идеи?», «Почему по вашему роману до сих пор не снят фильм?», «Знаете ли вы Джеймса Паттерсона, и если да, то какой он?». К моему удивлению детектив Рамирес не задал ни одного из них. Вместо этого он сразу перешел к делу, выложив три фотографии на диванные подушки.
— Полагаю, вы узнаёте двух из этих людей?
Я кивнул.
— Конечно. Это Пол, это Шеннон. Я не знаю другую женщину.
Он протянул мне третью фотографию.
— Это Антониетта Уоллес. Она живет в квартале отсюда. Посмотрите внимательнее.
— Она как-то связана с исчезновением Шеннон?
— Не могу сказать, мистер Сенфт. Но, полагаю, вы не смотрели утренние новости?
— Только шестичасовой выпуск. Еще читал газету. Но не думаю, что об этой женщине в ней упоминалось.
— Миссис Уоллес также исчезла, и, поскольку детали уже просочились в прессу — хотя, видимо, не так уж давно, — я могу сказать вам, что это случилось прошлой ночью, в то время как она и ее муж Уолт якобы спали. Муж говорит, что, проснувшись сегодня утром, обнаружил, что она исчезла.
У меня свело живот.
— Исчезла?
Он кивнул, внимательно наблюдая за мной.
Я изучал ее фото, а внутри меня рос страх. С карточки смотрела пожилая женщина (вероятно, около пятидесяти, но всё еще поразительно красивая). Она улыбалась. Ее волосы блестели жемчужно-белой сединой. Она носила очки в широкой оправе, что делало ее похожей на библиотекаря. Теперь, когда я присмотрелся, она уже не казалась незнакомкой. Я видел Антониетту Уоллес на улице, когда она ходила по антикварным магазинам или гуляла с собакой, миниатюрным пуделем. Но я не знал ее так же хорошо, как своих соседей.
Я вернул фотографию детективу.
— Печально. Есть ли шанс, что она просто уехала куда-нибудь сама по себе?
Он покачал головой.
— Сомнительно. Она оставила кошелек, ключи от машины, водительские права. Всё. Даже свои очки, хотя без них, по словам родных, совсем ничего не видит.
Детектив Рамирес положил фотографии обратно в папку и достал блокнот. Я сел на диван рядом с ним и вытащил пачку сигарет.
— Вы не против? — спросил я.
Он усмехнулся.
— Это ваш дом, мистер Сенфт. Не возражаете, если я присоединюсь?
Я обрадовался.
