Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 257
Когда Рашидов вошел в вестибюль ресторана, там его уже дожидался заместитель директора этого заведения Шухрат Ибраев, которого он знал более двадцати лет. Он тоже входил в число надежных людей, на которых лидер Узбекистана мог положиться, как на себя самого. Вместе с ним и двумя прикрепленными Рашидов прошел в банкетный зал, который в эти часы был практически пуст. А ведь каких-нибудь несколько месяцев назад один из самых популярных в Москве ресторанов был забит битком даже в дневное время в любой будний день. Но с тех пор, как к власти в стране пришел Юрий Андропов, объявивший борьбу за дисциплину труда, все увеселительные заведения столицы в дневное время практически обезлюдили. Рашидову сегодня это было только на руку — меньше любопытных глаз могло наблюдать за его приходом в ресторан. Впрочем, будучи достаточно искушенным в политике человеком, он отнюдь не заблуждался на тот счет, что любопытные глаза и уши в любом случае должны были сопровождать его сегодняшнее посещение «Узбекистана». Ведь даже у себя на родине он с недавних пор перестал чувствовать себя в безопасности, чего уж говорить о Москве, где Андропов и его люди были полновластными хозяевами. Зная об этом, Рашидов никогда бы не решился на эту встречу, чтобы не засветить преданного ему человека, однако обстоятельства складывались таким образом, что обойтись без этого рандеву было нельзя. Информатор Рашидова настоял на этой встрече, оповестив об этом вчера в записке, которую принес из Дома книги прикрепленный первого секретаря Батыр Каюмов. Поэтому обе стороны постарались обставить ее таким образом, чтобы исключить любую возможность расконспирации. Ведь всем было известно, что этот элитный ресторан давно находится под колпаком у КГБ и комната для высоких гостей, где должна была состояться трапеза, наверняка прослушивается и проглядывается «слухачами» с Лубянки. Однако для них был приготовлен сюрприз, который хранился в небольшом чемоданчике, находящемся сейчас в руках у Батыра Каюмова.
В разгар трапезы, спустя десять минут после ее начала, Каюмов нажал на кнопку специального прибора, который находился во внешнем кармане его пиджака, после чего в чемоданчике включился мини-генератор, импульс с которого вносил серьезные помехи, как в «жучки», так и видеокамеры, скрытые в этом кабинете от посторонних глаз. Спустя минуту после этого Рашидов поднялся со своего места и в сопровождении Ибраева через специальную дверь, спрятанную за бухарским ковром, висевшем на стене, вышел в коридор, ведущий в подсобные помещения ресторана. Следуя по этому коридору, Рашидов и его сопровождающий вскоре дошли до двери в комнату, в которой и должна была состояться встреча с нужным человеком. В это помещение узбекский лидер вошел один, оставив Ибраева в коридоре.
В комнате, куда попал Рашидов, его встретил статный мужчина примерно сорока с небольшим лет в вельветовом костюме. При его виде Рашидов не просто поздоровался с ним за руку — он крепко обнял его, что явно указывало на предельную степень близости между этими людьми. Затем, слегка отстранившись от мужчины, но все еще держа его руками за плечи, Рашидов произнес:
— Сашенька, как же ты стал похож на своего отца. И особенно — глаза!
— А мама говорит, что я больше похож на нее, — улыбнулся мужчина.
— Извини, дорогой — как здоровье мамы? — встрепенулся Рашидов, который, будучи восточным человеком, всегда в первую очередь интересовался здоровьем близких людей того человека, с которым встречался. Но весь антураж сегодняшней встречи, ее конспиративный характер, на какое-то время выбили Рашидова из колеи.
— С мамой все хорошо, она сейчас отдыхает на даче под Москвой, — ответил мужчина, жестом приглашая гостя сесть на стул, стоявший у небольшого стола в углу кабинета.
— Ты не говорил ей о нашей встрече? — задал новый вопрос Рашидов, присаживаясь на стул.
— Я никому о ней не говорил, — ответил мужчина, усаживаясь по другую сторону стола.
— Да, да, я понимаю, — кивнул головой Рашидов. — Кто бы мог подумать, что такие времена наступят.
— Вам ли удивляться этому, Шараф-ака — человеку, прошедшему войну и столько лет отдавшему политике? — не скрывая своего удивления, заметил человек, которого Рашидов ласково назвал Сашенькой.
Для такого обращения у узбекского лидера были все основания. Человек, с которым он сегодня встречался, был сыном его фронтового товарища, с которым они вместе ушли на войну поздней осенью грозного 1941 года.
Ретроспекция. Август 1941 года. Фрунзе, Киргизская ССРВ бывший Бишкек, который в советские годы получил название Фрунзе и с 1936 года стал столицей Киргизской ССР, Шараф Рашидов попал не по своей воле. Он в ту пору работал в Самарканде в должности ответственного секретаря газеты «Ленин йули» («Ленинский путь»), но с началом войны, как и миллионы других советских людей, был демобилизован в Красную Армию. И в августе 1941 года оказался во Фрунзе, где на базе пехотных курсов усовершенствования начсостава запаса Среднеазиатского военного округа было сформировано пехотное училище, в котором начали спешно готовить призывников к отправке на фронт. Срок обучения был установлен в шесть месяцев, а для лиц с высшим образованием (как у Рашидова, который буквально накануне призыва закончил филологический факультет Самаркандского университета) и студентов — в четыре месяца. Именно там Рашидов познакомился со своим земляком — Рустамом Касымовым, который до призыва на фронт работал школьным учителем в кишлаке Денау Бухарской области Шафирканского района. Последнее обстоятельство и стало поводом для сближения двух молодых людей, распределенных в одну роту в 3-м батальоне, поскольку до своего журналистского поприща Рашидов успел закончить еще и Джизакский педагогический техникум и какое-то время преподавал в одной из самаркандских школ.
Вообще ощущения войны в те дни во Фрунзе еще не было. Несмотря на то, что фронтовые сводки были достаточно тревожными (к тому времени фашисты заняли Гомель, Херсон и ряд других городов, начали осаду Киева и Ленинграда), однако в Киргизии люди продолжали жить мирной жизнью, полностью уверенные в том, что неудачи Красной Армии — временные, и что очень скоро враг будет бит и покатится обратно на Запад. И хотя в пехотной учебке преподаватели каждый день старались привить слушателям мысль о том, что война — штука страшная, но молодость все равно брала свое. Едва слушатели оказывались в увольнительной, как мысли о где-то идущей войне улетучивались. Да и как могло быть иначе, если вокруг все дышало мирной жизнью. Особенно это ощущалось на базарах. На них бушевало яркое изобилие, открытые лавочки ломились от всевозможных фруктов, на мангалах дымились шашлыки, прилавки были завалены овощами, рисом, орехами и разноцветным изюмом. И продавцы в черных тюбетейках и дорогих халатах, подпоясанных ниже талии оранжевыми, красными расшитыми платками, в которых были завернуты толстые пачки денег, зычно зазывали покупателей отведать их товар. Глядя на все это, Рашидов с Касымовым вспоминали родной Самарканд, где всего-то несколько недель назад они видели практически то же самое.
Однако с каждой новой тревожной сводкой Совинформбюро война незримо приближалась и к этим безмятежным местам. Особенно это было заметно по эвакуированным, число которых во Фрунзе росло день ото дня. Эти люди приносили с собой живые впечатления о войне, делились теми новостями, о которых не сообщали в военных сводках. И большинство из этих новостей были малоутешительными. Между тем, в числе эвакуированных были не только законопослушные граждане, но и разного рода криминальные личности, которые также спасались от войны, перемещаясь в безмятежную и хлебную Среднюю Азию. И уже очень скоро с этим специфическим контингентом придется столкнуться лоб в лоб и героям нашего рассказа.
Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 257
