8
Поздний ужин превратился для Люччи в тяжкое испытание. За столом, кроме них с Арни, собралось еще трое: Джим Картрайт, а также двое крепких парней, по-видимому охранников, один постарше, другой помоложе – Макс и Рокки. Последнее являлось скорее кличкой, чем именем, но Люччи не было до этого никакого дела.
Правда, ей немного согрело душу теплое приветствие Джима Картрайта, с которым они были знакомы еще со времен свадьбы. Люччи даже почудилось в его глазах сочувствие, однако она не сомневалась, что стоит Арни приказать Джиму произвести в отношении нее какие-либо действия – и тот не станет долго раздумывать.
Мужчины негромко обсуждали дела, стараясь не произносить ничего такого, что усугубило бы беспокойство Люччи. Та не участвовала в общей беседе – да и что она могла сказать? Ей удалось проглотить несколько ломтиков свиного рулета с черносливом, который она запила минеральной водой. От всего остального Люччи отказалась, а на пиццу вообще старалась не смотреть, но не из-за того, что простецкая еда оскорбляла ее гастрономический вкус, – ведь, в конце концов, она итальянка! – а потому, что своим видом она порождала ассоциации, относившиеся к прежнему счастливому времени.
Вскоре Люччи встала из-за стола.
– Прошу прощения, я вас покину. – Она взглянула на Арни. – Вернусь в спальню.
Тот кивнул.
– Приляг и попробуй уснуть.
В ее глазах промелькнуло сомнение.
– Уснуть? А если…
Поняв, о чем она думает, Арни быстро произнес:
– Если появятся какие-нибудь новости, я тебя сразу разбужу. Так что укладывайся совершенно спокойно, дорогая, и ни о чем не беспокойся.
Дорогая! Люччи вскинула ресницы, пристально вглядываясь в его лицо… но в следующую минуту подавила вздох разочарования: разумеется, он произнес это нежное обращение в расчете на посторонних. Конечно, Джим Картрайт в курсе истинного положения дел, однако Макс и Роки – наверняка нет. Поэтому Арни и употребил поразившее Люччи слово.
Ах как давно он не называл ее дорогой всерьез!
Она вновь вспомнила те благодатные времена, и уголки ее губ непроизвольно приподнялись в улыбке.
Заметив это, Арни в свою очередь внимательно всмотрелся в лицо Люччи, однако, поймав его взгляд, она перестала улыбаться и в ее глазах возникла настороженность.
– Проводить тебя? – спросил он, кладя нож и вилку.
Она качнула головой.
– В этом нет необходимости. Продолжай ужинать… дорогой. – Последнее слово далось ей с трудом. Подкативший к горлу ком помешал произнести его как привычное, давно утратившее новизну супружеское обращение. Люччи выговорила это будто впервые.
Арни прищурился, но она уже повернулась уйти.
– Приятных сновидений, солнышко.
Вздрогнув, Люччи на миг застыла.
А вот это уже нечестно! – промчалось в ее голове. Вовсе незачем играть с такими интимными вещами.
Дело в том, что эту фразу Арни обычно произносил, когда она медленно погружалась в сон после бурных занятий любовью. Он целовал Люччи в висок и шептал: «Приятных сновидений, солнышко». После этого ей было очень уютно и спокойно засыпать.
Однако подобные нежности остались в прошлом и ворошить их не стоило.
Так и не взглянув на Арни, она направилась к выходу из столовой, и, пока шла, в ее мозгу вспыхивали упоительные, вызывающие чувство острой ностальгии образы.
Как они ласкали друг друга, оставаясь наедине! Страстно, исступленно, бесконечно… Целуя, стискивая, покусывая…
Даже сейчас, посреди непрекращающегося кошмара, в совершенно неподходящем месте, каковым была эта чужая столовая, да еще в присутствии посторонних, Люччи все равно испытала пусть слабый, но такой знакомый по прежним временам чувственный импульс.
Удивляясь себе, она поспешила скрыться в коридоре. Там, очутившись в тишине и полумраке – на стенах лишь слабо светились маленькие изящные плафоны ночного освещения, – она замедлила шаг и провела ладонью по лицу. Столько эмоций навалилось на нее в последнее время, и все такие разные… Ее и без того изматывало бесконечное нервное напряжение, а тут еще это!
Одной-единственной фразой Арни пробудил в ней старательно пригашаемые эмоции. Как все некстати! – вздохнула Люччи. И в этот момент за ее спиной раздалось:
– Постой!
Она обернулась. Из столовой вышел и направился следом за ней Арни.
Приблизившись к Люччи, он неожиданно прижал ее спиной к стене, упершись ладонями в деревянные панели по обе стороны ее головы.
– Что ты… – начала было она, но Арни прошептал, обжигая ее дыханием:
– Меня все время мучает один вопрос!
– К-какой? – ошеломленно выдавила Люччи, не зная, чего ожидать от внезапного натиска.
– Скажи, ты и его ласкала так же, как меня? И с ним испытывала такое же наслаждение?
В первое мгновение она не поняла сути вопроса. «Его», «с ним» – о ком речь? Но, когда Арни взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем по губам, все стало ясно.
Совершенно неожиданно для себя Люччи почувствовала, что краснеет. Она-то думала, что давно избавилась от девичьей стыдливости. И что сейчас, по прошествии почти четырех лет, сумеет постоять за себя. Однако стоило Арни заговорить о прошлом, как ее тут же охватило смущение. Правда, он прикоснулся к ней, а, с ее точки зрения, это был запрещенный прием. Сам Арни, конечно, может думать иначе.
Его вопрос подразумевал отношения Люччи с Зигом, – или как там на самом деле его звали? – псевдоплемянником Берты. Она медленно покачала головой.
– Что? – спросил Арни, всматриваясь в ее глаза. – Не хочешь отвечать? Но ты представить себе не можешь, что я испытывал, представляя тебя в постели с тем субчиком! В ту минуту, когда я увидел вас целующимися… – он на секунду умолк, отчаянно пытаясь справиться с волнением, – мне показалось, что мое сердце остановилось. Ведь я обожал тебя! – Арни на миг закрыл глаза. – Да что там… я боготворил каждый твой жест, взгляд, звуки голоса. Я, слышишь, только я один мог обладать этим прелестным телом! – Чуть отстранившись, он обежал изящную фигуру Люччи взглядом. – Только мне можно было слушать все нежные, ласковые или дурашливые слова, которые ты произносила в постели.
Люччи грустно усмехнулась.
– Ты не поверишь, но так оно и есть.
Он нахмурился.
– О чем ты?
– О том же, что и ты. В действительности только тебе и принадлежало все – и тело, и слова, и жесты, и взгляды.
Не успела она договорить, как Арни крепко схватил ее за плечи и тряхнул.
– Не лги!
– Я не…
На этот раз у Люччи просто не было возможности завершить предложение, потому что Арни наклонился и властно прильнул к ее приоткрытым губам и на нее разом обрушились до боли знакомые запахи и вкусы.
