– Комнаты?
Белла вздрогнула и посмотрела на него. Гил решительно встретил ее взгляд.
– Да.
– Но я думала…
Гил наклонился и взял ее за руку.
– Белла, послушай. Ты не хочешь меня, – едва слышно прошептал он.
Она не могла поверить своим ушам.
– Я хочу тебя. – Она отчаянно затрясла головой. – Ты опять играешь со мной.
Гил крепче сжал ее пальцы.
– Посмотри на меня, – попросил он.
Белла подняла голову.
– Любовь моя. – Гил задыхался от волнения. Он говорил быстро, будто боялся, что не успеет сказать что-то очень важное. – Ты для меня самое главное. Я очень хочу, чтобы ты спала со мной. Я надеюсь, что ты тоже этого захочешь. Но есть кое-что посильнее физического влечения. У тебя был чертовски тяжелый день. Я не уверен, что сейчас ты хорошо понимаешь свои желания. Когда мы уезжали с вечеринки, ты хотела одного, а через час можешь пожалеть.
Белла удивленно смотрела на Гила.
Он приблизил к губам ее руку. Не отрывая взгляда от девушки, Гил нежно провел губами по тонким пальцам. Белла ощутила дрожь во всем теле.
– Я просто хочу, чтобы ты сама приняла решение. Выбор остается за тобой.
Слова Гила потрясли Беллу до глубины души.
А Гил между тем взял ложку и начал есть суп. Но другой рукой он продолжал сжимать пальцы Беллы.
Наконец она пришла в себя.
– Ты, наверное, думаешь, что я законченная дура?
Гил с удивлением взглянул на нее.
– Нет. Почему ты так говоришь?
– Ну… – промямлила Белла. – Мне все приходится разъяснять.
– Разъяснять? – недоуменно спросил Гил, затем, улыбнувшись, покачал головой. – Ах, эти комнаты. Но они скорее для моей пользы, не для твоей.
Белла забыла о своем смущении и страхе. Он очаровал ее.
– Таким образом, ты хочешь показать, что это не свидание?
– Пожалуй, – грустно произнес Гил.
– Что ты можешь рассказать мне о себе? – спросила она.
– Что рассказать? – Гил пожал плечами. – До десяти лет я ходил в гениях. Их воспитывают не так, как простых людей. Гении многое знают, но не понимают вещей, которые доступны всем.
Белла не поняла, о чем он говорит.
– Вещи? Какие вещи?
Гил посмотрел вокруг.
– Ну вот, например, зажженные свечи и романтичность. К определенному возрасту многие понимают, что между такими вещами существует связь. Вот, например, ты. Мне же требовались объяснения. – (Белла смотрела на него непонимающими глазами.) – Танцы, поцелуи, – сосредоточенно перечислял Гил. – Секс.
Белла поперхнулась.
– Секс? Ты чувствуешь себя беспомощным, когда дело доходит до секса? – Белла недоверчиво смотрела на чувственный рот Гила.
– Да, когда речь идет о сексе как о средстве общения с другим человеком, – сухим профессорским тоном пояснил он.
– Я не верю, – буркнула Белла.
Гил снова пожал плечами.
– Разве секс можно назвать средством общения? Скорее это просто удовольствие. – Белла наклонила голову и весело захлопала ресницами.
Внимательно посмотрев на нее, Гил грустно вздохнул.
– Посмотри на меня, Белла, – тихо попросил он.
Белла неохотно выполнила его просьбу.
– Все считают, что я великолепен, – пытаясь сохранять спокойствие, говорил Гил. – В каком-то отношении, может, и так. Я быстро решаю математические задачки, что считается весьма полезным талантом в наши дни. На нем я построил и продолжаю строить свой бизнес. Но мне трудно находить контакт с людьми.
– Я не понимаю тебя, – честно призналась Белла.
– Хорошо, попробую объяснить на примере, – снова вздохнул Гил. – У меня есть команда сотрудников, которая продолжает развивать мой бизнес. Все они зависят от меня. Многие из них мои друзья. Но я чуть не потерял свою компанию, так как не видел, что происходит у меня под носом.
Белла пыталась понять, о чем он говорит, но не могла.
– У тебя был роман с кем-то из подчиненных?
– Нет, нет. Я имею в виду не секс. Это совсем иная разновидность поведения. Она ясна любому крепко стоящему на ногах представителю человеческой расы. Эннис, например. А мне – нет. Мне неясно.
Белла все еще ничего не могла понять. Она уставилась на Гила широко открытыми от удивления глазами.
Он методично раскладывал перед собой ножи, вилки, ложки.
– Я слышу слова, но не понимаю, что люди имеют в виду. – Гил попытался улыбнуться. – Мне нужен переводчик. Кто-то вроде тебя.
– Вроде меня?
– Ты человек будущего, – объяснил Гил.
– Ты что, шутишь? Но я же просто ходячее бедствие.
Неожиданно его глаза потеплели. Он улыбнулся.
– Я не согласен.
Беллу опять бросило в дрожь. Она начала говорить:
– Я могу нарядиться в вечерний туалет и ослепить весь мир. Меня ничто не остановит. Даже если я буду выглядеть последней идиоткой.
Она вздрогнула, вспомнив о том, как можно стать полной идиоткой.
Темные глаза Гила сузились.
– Ты говоришь о каком-то особом случае? Не хочешь рассказать мне?
Закашлявшись, Белла отрицательно покачала головой. Даже сейчас она сгорала от стыда, вспоминая ту сцену. Она еще не была готова кому-то рассказать о ней. Даже тому, кто уверен, что у него самого полно несчастий.
– Я не могу, – с трудом выговорила она.
– Уверен, что ты преувеличиваешь, – проговорил Гил. Он видел, как Белла напряжена.
– Нет. Я знаю, ты думаешь… Как ты называл меня в Нью-Йорке? Девушка, которой нравится рисковать.
– Да, – подтвердил он. Его чувственный рот тронула едва заметная улыбка. – Ты хочешь сказать, что я не прав?
– Ах, нет. Ты прав, – с горькой иронией сказала Белла. – С теми, кто любит рисковать, часто приключается что-нибудь не очень приятное. Со мной всегда происходит именно так.
Слова Беллы заставили Гила задуматься.
– По тебе не скажешь, – произнес он после паузы.
Белла пожала плечами.
– Потому что я умею врать.
Гил так сильно ударил кулаком по столу, что зазвенела посуда.
– Вот о чем я хотел тебе сказать.
– Я не понимаю тебя.
– Я знаю, как вести себя с мужчинами, – нетерпеливо заговорил Гил. – Ну, с большинством из них. Но женщины все время что-то скрывают, лукавят, недоговаривают. Я никак не могу их понять.
