Я молилась о том, чтобы неожиданно началось землетрясение ия бы смогла провалиться под землю. По мученическому выражению лица Рафаэляможно было сказать, что он молится о том же. – Итак, ты живешь где-то здесь?– спросила Рокси у Кристиана после того, как мы оформили заказ.
Он кивнул, обводя пальцами края своего бокала: – Да.Примерно в километре к западу отсюда. – Правда? И чем ты занимаешься?– Роксанна! – я хлопнула ее по руке, так как она собиралась стащитьпоследний кусочек хлеба. – Что? – Допрашивать людей не вежливо.Говорю тебе – все, кроме американцев считают навязчивостью расспросы об ихжизни.
Она расплылась перед ним в своей фирменной эльфийскойулыбке: – Простите, я не хотела быть грубой.
Он улыбнулся в ответ и взял кусок хлеба, который онапредложила. Рокси повернулась ко мне с приподнятыми бровями: – А мнеразрешается рассказывать о себе или это тоже считается грубостью?
Я послала Рафаэлю «ну что мне с ней делать?» взгляд. Онвскинул брови, как бы говоря этим, что кляп пришелся бы в самый раз. И я немогла не признать, что он был прав.
Кристиан рассмеялся над вопросом Рокси, отчего по комнатепрокатился теплый звук и накрыл все мягким шелковым покрывалом: – Я ничутьне оскорблен твоими вопросами, хотя предпочел бы услышать, что привело двухтаких очаровательных женщин в забытый всеми уголок Чешской Республики.– Погоня за мечтами, – прошептала я.
Рокси меня проигнорировала: – Вы когда-нибудь слышали оместном писателе по имени Данте? – спросила она у Рафаэля и Кристиана.
Первый отрицательно покачал головой. А Кристиан слегканахмурился, играя со своим куском хлеба и кроша его на стол: – Да, яслышал. – Я так и думала, ведь он живет в этой местности, – продолжилаРокси, роясь в своей гигантской сумке и пытаясь найти копию книги, которую онапрочла. – Он пишет восхитительные книги о жителях Моравии – вампирах, понимаете– и мы умираем от желания встретиться с ним. Эти книги изумительны, невероятно,совершенно бесподобны, с таинственными, мрачными, задумчивыми героями, закоторых не жаль умереть. Вам действительно следовало бы их почитать – не радигероев, за которых умереть не жаль, вы же мужчины в конце концов, ну, еслитолько вы не… – она пристально взглянула на Кристиана и Рафаэля, а затем сновапринялась рыться в сумке. – Вам действительно следует прочитать их. Уже вышлоиз печати 12 книг и планируется еще одна через несколько месяцев. Черт,наверное, я оставила книгу в своей комнате.
Брови Кристиана поползли вверх, пока он переводил взгляд сРокси на меня. Я бы поставила ему пятерку за исполнение – он был действительнохорош, но ему было далеко до этого Мастера Движения Бровей напротив меня.Рафаэль сидел, откинувшись на спинку стула, руки были скрещены, а выражениелица иначе как страдальческим не назовешь. Я не могла понять, было ли емускучно из-за темы разговора или из-за собеседников. Он совершенно точно нехотел участвовать в разговоре. Я удивилась – почему же, если он был такнедоволен, то согласился пойти с нами; а затем мне стало интересно – почему явообще этим интересуюсь. То, что меня к нему влечет, еще не значит, будто ондолжен мне нравиться.
Я бросила на него беглый взгляд. Он наблюдал за мной черезполу прикрытые глаз, и выражение его лица заставило прилить кровь ко всемлюбопытным точкам тела. Ответ на мой вопрос, почему же он пошел с нами обедать,светился во вспыхивающих искорках янтаря.
Кристиан слушал, как Рокси вкратце пересказывала сюжетпоследней книги, продолжая играть крошками хлеба, недоверчиво наблюдая залучившейся энтузиазмом девушкой. Рафаэль глянул на свои часы, что подтолкнуломеня заткнуть Рокси рот и повернуть разговор к теме, которая могла бы егозаинтересовать. – Я не думаю, что им интересны эти книги, Рокс.– Напротив, – заговорил Рафаэль, – я нахожу довольно захватывающим слушатьо том, чего женщинам больше всего не хватает в их жизни. – Не хватает? Чтоты под этим подразумеваешь? – спросила я.
Он потер пальцем подбородок, и его губы приняли несказанносамодовольный вид: – Из того, что сказала Рокси, можно заключить, что этикниги рассчитаны в основном на женщин. – Да, ну и что? – И мужскиеперсонажи показаны в них как доминирующие и агрессивные личности, особенно поотношению к женщинам. – Их называют альфа-самцами, и что из этого?
Его губы изогнулись в язвительной улыбке: – Тебе нетнужды защищаться. Я лишь имел в виду, что книги, читатели которых в основномженщины, всегда описывают агрессивных мужских персонажей, что свидетельствует обезнравственности читательниц… – Безнравственности? – задохнулась я. Какон смеет так говорить о потрясающих, романтических, чувственных, эротическихкнигах Данте? – Спорю, что ты из тех мужчин, которые любят во всемглавенствовать над женщинами, – сказала Рокси, прищурившись.
Кристиан сделал вид что кашляет, чтобы скрыть смешок. Рафаэльи я проигнорировали их обоих. – … а это в свою очередь указывает на то,что данные книги вызывают огромный отклик в читателях, заполняя нехватку всеготого, чего нельзя встретить в повседневной жизни. – Смотрите-ка, какойпсихолог объявился, – фыркнула я и, проклиная калории, намазала толстым слоемсвежего масла кусочек хлеба. – Бристольский Университет, 1992 год, –согласился он. – Ох, извини. – Я проглотила обиду в виде своего кусочкахлеба. – А я не буду просить прощения, – Рокси стрельнула в него косымвзглядом. – Я думаю, что он один из тех самых альфа-мужчин, и он так жепроворен, как сам черт. – Тогда скажите мне, – продолжил Рафаэль, качаясьна задних ножках стула и заложив руки за голову, – что вы обе нашли такогопривлекательного в его книгах.
Я снова перевела взгляд с него на Кристиана, испытываянездоровое любопытство, не разыгрывают ли они меня снова. – Пожалуйста, –сказал последний, стряхивая крошки с футболки и посылая мне ободряющий взгляд.Мне показалось, что в его глазах промелькнула какая-то искра, но она слишкомбыстро исчезла. – Мне интересно это так же, как и Рафаэлю. Привлекают лимужчины, тип которых вы описали, вас лично? – Мужчина, похожий на героя изкниг Данте? – переспросила Рокси.
Он кивнул. – Ооох, – вскрикнула она, – да! Да! – Нев жизни, – ответила я в ту же секунду, – они очень забавны в книгах, но ясчитаю, что жить с реальным альфа-мужчиной просто ужасно. Все это ихвысокомерие и доминирование, не говоря уже об их напористости, упрямстве ипостоянном желании контролировать чужие жизни. Доминирование – совсем не то,что женщина ищет в мужчинах. – Я послала Рафаэлю саркастическую улыбку.– Не слушайте ее, у нее нет никакого воображения. Вам нужно понять, чтоэти герои не просто какие-то альфа-самцы, они Моравские. Темные. Вампиры.
Рафаэль закатил глаза. Кристиан улыбнулся, ожидая, покаофициантка не поставит еду перед нами, чтобы можно было продолжить. – Мнеказалось, большинство людей думают, что вампиризм – это не то, с чем они хотелибы столкнуться, не говоря уж о том, чтобы найти себе кровожадного спутника.– Тут ты чертовски не прав, – выпалил Рафаэль, прежде чем Рокси смоглаоспорить заявление Кристиана. – Я работаю на Готическом фестивале только четыренедели, но они заработали небольшое состояние в каждом городе, где останавливались.Некоторые люди приходят туда из-за выступления музыкальных групп, которых онинанимают, другие – как туристы, чтобы повеселиться, но большинство из них –молодые люди, которые хотят хоть как-то отождествить себя с готическимсообществом. – Готическим? – переспросил Кристиан. – Это значит, чтоготические наклонности объединяют собой группу людей, которые поклоняютсятемной стороне жизни. Вампиры, некроманты, мрачная поэзия и громкая, резкаямузыка… все, что может быть классифицировано, как странное и необычное. Исходяиз того, что я видел, чем более странная и необычная личность или вещь, темболее успешна она на ярмарке. – Позеры, – сказал Рокси. – Доминик, –продолжила я. – Именно, – согласился он с нами обеими. – Из этогоследует, что ты не веришь, что Доминик и его свита являются теми, кого играютна публике? – спросил Кристиан.
