Но слова любви так и остались невысказанными.
— Я прямо сейчас позвоню Риккардо, — только и сказала Соррел. — Может быть, я сделаю тебе кофе, пока ты не ушел в ванную? Ты выглядишь усталым.
— Я не хочу кофе. Мне ничего от тебя не нужно, Соррел. Просто сообщи Риккардо, чтобы он приехал. С остальным я сам разберусь. — Даже не взглянув на жену, Рис вышел из комнаты...
По дороге обратно на виллу, Рис уже знал, что скажет Соррел, когда увидит ее. Возможно, она давно уже хочет услышать от него такие слова. А если нет, все равно. Так будет лучше для них обоих. Все его попытки сблизиться с Соррел ни к чему не приводят. Так больше не может продолжаться.
Соррел не было в доме, Рис вышел на террасу и увидел, что она лежит на шезлонге, погруженная в собственные мысли. Напомнив себе о том, что пора покончить с непреодолимым непониманием между ними, Рис осторожно коснулся ее плеча, чтобы привлечь ее внимание.
Девушка обратила на него свои прекрасные голубые глаза. Она была так хороша, что на мгновение Рис забыл, что собирался сказать ей.
— Ты в порядке? — инстинктивно спросил он.
— Да — ответила Соррел, чувствуя, что это она должна была задать ему этот вопрос, а вовсе не он. — Как все прошло? Как Анджелина?
— Я написал заявление, и, к счастью, тот парень, который врезался в нас, признал свою вину. Я же говорил, что мой ангел-хранитель меня бережет, — неожиданно тепло улыбнулся Рис. — А Анджелина... конечно, потребуется какое-то время, чтобы она в полной мере оправилась от случившегося. Но врачи говорят, что она очень сильная и быстро идет на поправку. Ее же больше заботит то, когда она сможет вернуться домой, к маленькому Эммануэлю.
— Надеюсь, она сможет скоро снова быть рядом со своим малышом, — искренне сказала Соррел. — Кто сейчас с ним? Няня?
— Нет. Альберто и его жена согласились присматривать за Эммануэлем, пока Анджелина в больнице. Слава богу, малыш их хорошо знает.
— Но ведь это все равно не то же самое, что быть с мамой.
— Да.
Рис замолчал, словно собираясь с силами, прежде чем снова взглянуть Соррел в глаза.
— Я буду навещать Анджелину в госпитале, пока она не поправится, — сообщил он немного погодя. — Сегодня днем сюда прилетает ее агент. Несомненно, все журналисты уже знают о том, что случилось. Так что они, без сомнения, станут дежурить возле ее палаты, если уже не дежурят. Я буду рядом с ней, чтобы помочь, насколько это возможно.
— Если хочешь, я могу навещать ее вместе с тобой? — предложила Соррел, в надежде хоть что-то для него сделать. — Я могла бы даже подменить Альберто и его жену и посидеть с Эммануэлем.
Соррел заключила, что ей это было бы только в радость. Для нее это был бы отличный шанс искупить свою вину перед Анджелиной и получше познакомиться с ее маленьким сынишкой, которого Рис так очевидно любил.
Но Рис отрицательно покачал головой.
— Я хочу, чтобы ты вернулась в Англию, Соррел. Боюсь, что наш отпуск окончен. И, наверное, будет лучше, если ты поедешь к сестре, а не в наш дом. Не знаю, сколько мне придется пробыть здесь. И мне будет спокойнее знать, что ты с Мелоди. Кроме того, я должен позаботиться о том, чтобы сделать все необходимое для того, чтобы вернуться к работе.
— А если я не хочу возвращаться в Англию? Если я хочу остаться здесь, с тобой?
Соррел заметила, как напрягся Рис, и сердце ее дрогнуло. Она вдруг почувствовала, что его слова навсегда изменят ее жизнь.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась, Соррел, — начал он. — Помнишь, я сказал, что мы закончим сегодняшний разговор позже? Сейчас я говорю тебе, что между нами все кончено. Нашему браку конец. Мы сделали все возможное, и это не помогло... и покончим с этим. Все, конец истории.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯВсе надежды Соррел на счастливое будущее рухнули в один миг. Она в смятении посмотрела на мужа.
— Нет, нет, — шептала она. — Ты не можешь... ты просто расстроен из-за аварии, вот и все. Я не хочу одна возвращаться домой. Я не хочу ехать к Мелоди. Мое место здесь, рядом с тобой.
— Если это так, то почему ты ушла от меня три месяца назад?
Соррел думала, что уже объяснила Рису причины, по которым оставила его тогда, но он, очевидно, все еще злился на нее за это. Тогда Соррел встала с шезлонга и заглянула Рису прямо в глаза.
— Я думала, мы закрыли эту тему. Я уже говорила тебе. Я ушла от тебя потому, что ты, кажется, больше интересовался своей работой, чем нашими отношениями. Да, я могла сопровождать тебя в твоих командировках, но мне хотелось иметь дом, Рис... дом и семью.
Вот и все. Теперь ему обо всем известно. Но ему, кажется, было все равно. Выражение холодности, застывшее на его лице, нисколько не изменилось, и Соррел похолодела от страха.
— Когда женщина влюбляется, — продолжила она, — то совершенно естественно, что она хочет иметь детей от любимого мужчины. Ты был прав, меня никогда особо не интересовала моя карьера модели. Я не столь амбициозна, как ты, Рис, но это ведь не значит, что я поступаю неправильно, правда?
Была ли Соррел когда-нибудь счастлива со мной, думал Рис. Он смотрел в ее прекрасные голубые глаза, и грусть, сквозившая в них, заставляла его сердце замирать. Ему очень хотелось, чтобы Соррел снова могла радоваться жизни... чтобы она обрела мир. Но и Рису нужно было успокоиться. Соррел сильно обидела его, обвинив в связи с Анджелиной. Она в полной мере продемонстрировала свое недоверие к нему.
И если судьбе угодно, чтобы Соррел обрела счастье в объятиях другого мужчины, — пусть будет так. Может быть, это будет лучше для них обоих. Сердце Риса сжималось, от мысли, что Соррел будет любить другого мужчину, воспитывать его детей... но, несмотря на боль, Рис отпустит ее...
— Я такого не говорил, — вздохнул он. — Но я больше не могу так жить. Особенно после того, как ты ясно дала мне понять, что ты не доверяешь мне. Нам лучше расстаться и попытаться строить свою судьбу самим, а, возможно, с кем-нибудь еще. И Соррел, тебе нужно обратиться за помощью. Иначе, боюсь, ты не сможешь начать новую жизнь.
— Мне не нужна ничья помощь. Мне нужен ты, — прошептала девушка в отчаянии, подняв на него глаза. — Мне правда жаль, что я вела себя так эгоистично и не верила в то, что между тобой и Анджелиной ничего нет. Надо было просто поговорить с тобой, а не бросаться обвинениями. Но моя уверенность пошатнулась после того, как я потеряла ребенка, и я не могла мыслить разумно. Прости меня, прошу! — умоляла Соррел. — Я все делала неправильно — и сожалею об этом! Ты даже не представляешь, насколько...
— Может быть, и так. Но все же... — не уступал Рис, хотя его сердце и разрывалось на части. — Ты не будешь ни в чем нуждаться, обещаю. Тебе никогда не придется задумываться о деньгах. Поезжай домой, побудь с Мелоди. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна сейчас. Я вернусь и сразу позвоню тебе. И мы поговорим, хорошо?
