отшатнулись и самые верные слуги. Обалдевшие горожане стояли, выпучив глаза и замерев, словно статуи, а сквозь их ряды уже пробивался грозный серый ослик, на котором сидела, яростно размахивая мечом, отчаянно вопящая кроха в синем платье и тюрбанчике набекрень:
– Мама, ну теперь-то мне можно убить плохих?!
И, к полному ужасу верных фанатиков, адептов, рабов и приближённых нового «пророка», великий чёрный шейх дрогнул и отступил перед уже знакомой маленькой девочкой на бесстрашном Рабиновиче. Именно этот момент и оказался переломным в самосознании народа…
– Мусульмане, что же мы стоим?!! Бей захватчиков! Свободу нашему эмиру! За благородную Буха-ру-у-у!!!
И могучее людское море, усиленное теми же дворцовыми стражниками, мигом развернувшими копья, огромной волной захлестнуло помост недавней трагедии или, может, уже комедии? Нет, скорее всё-таки трагикомедии с элементами пафоса и фарса!
О, как давно в этом торгашеском городе не было столь грандиозного гулянья! О, с каким восторгом гончары разбивали свои лучшие горшки об головы приспешников Хайям-Кара! О, как умело молотили их в печень тяжёлые кулаки привычных к кувалдам кузнецов! О, как умело вязал в узлы незадачливых оккупантов знаменитый ткацкий квартал! О, как отчаянно могучая Ирида аль-Дюбина пыталась выловить свою непослушную дочь, гоняющую на ревущем Рабиновиче самого чёрного шейха! О, какая жалость, что ни мне, ни вам не довелось принять достойного участия в этом воистину всенародном празднике освобождённого города!
Прошу прощения. Разумеется, на всех читателей не угодишь, да и, конечно, я не прав, говоря за всех. Быть может, подавляющему большинству из читающих эту книгу как раз таки и близко ни разу не хотелось лезть в восточные междоусобицы. Драка сама по себе вообще мало кому описательно важна. Этот дал тому в нос, а тот этому в ухо, кому зуб выбили, у кого глаз заплыл, почки отказали, коленная чашечка хрустит, бровь рассекли, в солнечное сплетение врезали…
Очень интересно, да? Мне нет…
Ну, побили превосходящие числом горожане растерянных и брошенных без духовного лидера людей. В сущности, таких же простых мусульман, слишком упёртых злодеев, там наверняка было не так уж много. Да и, в конце концов, признаем: там, на площади, явно же не боевик разворачивался, правда?
Но мне, лично мне всё равно безумно жаль, что не довелось во всём этом поучаствовать. Наверное, тоскую по прежним приключениям в Срединном королевстве. Боевая слава не ржавеет, но душе всегда хочется новых подвигов, так что…
Эх, где ты, где ты, сказочная Бухара тысячи и одной ночи?..
Вопрос без ответа лучше, чем ответ, когда тебя никто и не спрашивает…
Глава 51
У хорошего судьи все немножечко виноватые. Даже кошки по весне…
С. Сталлоне о своём киногерое
– Что было дальше?
– Праздник! Бум-балаки-дон! – зевая, улыбнулся Насреддин, поняв, что и в три часа ночи я не дам ему уснуть, пока он не расскажет мне всё. – Что же ещё ты хочешь знать, о почтеннейший творец книг? О мой хозяин и господин, записывающий мои простые слова таким небрежным почерком, что даже старая курица, нарушившая закон Шариата злоупотреблением запрещённого вина, и то пишет лучше! Воистину, у меня нет от тебя секретов…
– Ну знаешь ли… – чуть было не обиделся я, хотя упрёк был абсолютно справедливым, в школе учителя от меня просто плакали. – Ладно, мне неинтересно, что вы там потом ели-пили, сколько дней и ночей плясали, кто и чем был награждён… Всё это левые моменты, их и самому придумать можно. Лучше расскажи, что стало с эмиром?
– О, ему в тот день повезло больше всех! Мало того, что великий Сулейман аль-Маруф вернул себе законный трон повелителя Бухары, он ещё и умудрился стать отважным спасителем отечества в глазах горожан. Видя, как храбро, в одиночку, в платье простолюдина, он бросился на превосходящие силы Абдрахима Хайям-Кара, народ искренне зауважал эмира! А на чём держится истинная власть от Аллаха, как не на единстве правителя и его верных подданных?
– И всё?
– Нет, о догадливейший и въедливейший, – насмешливо хмыкнул домулло. – Ещё одно маленькое счастье не обошло его стороной. Лёва-джан оставил белого осла на дворе ребе Забара и обещал его дочери любую плату за возвращение ему человеческого облика. Так вот, та черноглазая еврейка Сара возжелала войти в гарем правителя Бухары, хотя бы и в качестве простой наложницы. Но, сражённый её красотой и скромностью, а также тайными умениями применять колдовство на пользу людям, эмир с ходу предложил ей стать его женою! Как и все достойные женщины, она дала согласие не сразу, а поломавшись минут десять…
– Целых десять минут?! – не поверил я, отодвигая тетрадь.
Ходжа важно кивнул.
– И к тому же оказалась кобылицей неезженой, верблюдицей, других не знавшей, кувшином непочатым и в постели умела такое-э…
– Вот эти подробности можно смело опустить.
– Но это самое интересное, – вздохнул мой гость, мечтательно прикрыл глаза, вздохнул ещё раз и сдался: – Будь по-твоему, уважаемый, что ещё?
– Ещё о Шехмете, что стало с ним?
– Вай мэ, что с ним могло статься… Сиятельный начальник стражи всегда умел держать нос по ветру. Как только горожане бросились бить слуг нового «пророка», Шехмет первым кинулся на выручку эмира и громче всех призывал спасти законного правителя. Разумеется, на следующий день его восстановили в должности и наградили большой саблей в золотых ножнах за храбрость и верность.
– А коварный визирь? Как мне помнится, ведь это именно он придумал и разыграл всю комбинацию с волшебным зельем, свёл молодого ростовщика с людьми Хайям-Кара. Но юноша каким-то образом услышал имя Джамили как единственный козырь против Оболенского…
– Шариях убрал его. А под конец он сбежал, – подтвердил Ходжа. – Причём так тихо и ловко, что его исчезновение заметили не сразу. Как и огромную недостачу средств в казне. Лёва-джан рвался организовать его поиски в Швейцарии или на Чукотке, но кому охота ехать так далеко? Я предложил помолиться за то, чтобы в пути его съели тигры или блохи… Воистину, я уже сплю, почтеннейший! Завтра рано вставать.
– Почему?
– Потому что завтра мне пора…
В первый раз Лев уходил с Востока ночью и во второй раз тоже. Неудивительно, что и в его третьем возвращении на небе уже сияли ранние звёзды. Робкие, чистые, несмелые, похожие на маленьких первоклассниц, спешащих с осенними астрами в школу. Недаром на некоторых языках «астра» – значит «звезда». Быть может, поэтому и эта трилогия родилась в Астрахани – городе звёзд?
Не знаю. Наверное, в целом мире наберётся не так много людей, умеющих разговаривать со звёздами, и мой друг явно был не из их числа. В тот памятный день для него вообще существовали лишь одни звёзды на свете – прекрасные глаза его Джамили, луноликой вдовы вампиров…
– Друзья мои, – чуть пьяно пританцовывал бывший башмачник, а ныне купец Ахмед, поднимая очередной тост в
