июня 1984 года, я уже много месяцев ничего не слышал от Нормана Эпштейна – с тех самых пор, как поговорил с ним в ту позднюю ночь. Когда я заканчивал предыдущий абзац, прибыла почта. Я сошел вниз и принес ее к себе. На пачке – всего пять минут назад, я только сел писать, – лежала открытка. Без обратного адреса, со штампом Нью-Йорка. В ней было написано следующее.
–
Харлан, мне очень понравилось «Преследование кошмара». Пиши еще.
С наилучшими пожеланиям, Норман Эпштейн.
С очаровательной фамильярностью он подписался «Норман». Вы замечали, как редко в этой жизни люди понимают, что им на пользу, а что нет? Ладно, Норман. Скоро. Я уже предвкушаю.
–
В биологии есть такое понятие, как ксеногенез. Оно означает патологическое состояние, при котором ребенок не похож на родителей. Может, вы помните жуткий фильм 1975 года, снятый моим приятелем Ларри Коэном «Оно живое!», в нем клыкастый и когтистый младенец прогрызает себе путь из материнского чрева, убивает сестер и акушерку родильного отделения, а потом вылезает через световой люк в потолке, вырывается наружу и весь фильм ползает туда и обратно, перегрызая людям глотки. Его отец – дипломированный бухгалтер или что-то в этом роде. Но у бухгалтеров, как правило, клыков и когтей нет, если не считать символических. Ксеногенез.
Научная фантастика и ее фанаты связаны пуповиной – это яркий пример симбиотических отношений, в которых поведение детей – то есть фанатов, не соответствует благородным идеям, заложенным в написанное и проповедуемым родителями – то есть писателями. Несмотря на все ее апокалиптические пророчества, мрачные предостережения и тревожные возгласы, литература воображения пропагандировала и пропагандирует этику хороших манер и доброты через своих протагонистов. Через героев, которых нас просят вводить в НФ и фэнтези, в которых нас побуждают видеть Наших – чаще всего это те, кто вежливо говорит «пожалуйста», «извините» и «спасибо». Самый эффективный способ кратко объяснить, почему того или иного персонажа ударила космическая молния или захватил какой-нибудь лавкрафтовский ужас – это изобразить его грубияном, нечутким, нелогичным или неопрятным.
Из этого распространенного авторского приема родился канон – спасительный образ воспитанности, прямоты и гуманизма. Нахалы, мерзавцы, слизняки и рвачи Вселенной в этих сюжетах неизбежно пожинают страшные, но заслуженные плоды.
Такова позиция родителей, в основном.
Но их дети, фанаты, которые должны следовать этому канону, часто демонстрируют жестокость, которая, если бы дело происходило в книге, навлекла бы на них кары, достойные Иова.
Одна оговорка. Ее либо не заметят, либо истолкуют превратно, но вот она: не все фанаты так злонамеренны. Еще раз: есть очень много чудесных фанатов. Доброта, вежливость и самопожертование так же нередки среди них, как цветы весной. За более чем тридцать лет связи с НФ и ее фэндомом я завел много друзей, чьи достоинство и поддержка помогли сделать мою жизнь (бесконечно) более сносной. Неподдельное великодушие и спасительная помощь всегда были к моим услугам, и я получал эту поддержку не только от тех, кого хорошо знал, но, через посредников, и от читателей, с которыми я не был знаком, от случайных знакомых на конвентах, от прохожих, которые видели возможность проявить великодушие и не упускали шанса прийти на помощь. Пожалуйста, исключите из списка тех, о ком я здесь говорю, всех Хороших Людей. Они знают, о ком идет речь. Я скажу это в третий раз, и, надеюсь, что моя мысль дойдет до вас: я говорю здесь не обо всех фанатах!
Те, кого заденет эта статья, – это те, кого грызет совесть. Те, кто распнет гонца у позорного столба, служат собственной корыстной цели. Они ощущают свою вину, и поэтому попытаются обезглавить гонца. Однако в данной статье мы рассматриваем тех, кого все мы знаем: грубые, злобные, тупые и бесчувственные. Они сами не ведают, кто они, потому что характерная для них злоба и жестокость, достойные какого-нибудь хулигана на спортплощадке, отравляют их самодовольством, не позволяющим видеть, насколько они низки в наших глазах, какая они чудовищная помеха на пути большинства достойных и утонченных людей, действительно составляющих ту самую группу поддержки, которую мы называем фанатским сообществом.
На этих страницах вам предстоит столкнуться с колонией гусениц, уже оттолкнувших от нас многих писателей и художников, личинок, чьи спорадические иррациональные порывы заставляют мастеров, для встречи с которыми приезжают на конвенты поклонники, говорить: «Хватит! Я не выдержу еще один уикенд с этими пресмыкающимися». (Вы не задумывались, почему сейчас Стивен Кинг не бывает на конвентах?)
Это дети ксеногенеза. Это те, кто крикнет «Прыгай!» бедняге на карнизе. Это застрявшие в пубертате подростки. Это язва на розе, червь в яблоке. И все вы, фанаты, читатели, должны быть беспощадны к их нездоровому поведению. Дальше перечень случаев.
–
Один фанат, которого я пустил к себе домой, спер редкие комиксы общей стоимостью свыше двух тысяч долларов за те полгода с лишним, что приходил навестить меня. Другой ушел с практически уникальными книгами издательства «Шаста пресс» с обложками Ханнеса Бока – все были в отличном состоянии, все с моими экслибрисами. Еще одну фанатку я поймал, когда она выносила в большой сумке первые три выпуска «Анноун».
Был еще один, прихвативший в качестве сувенира коллекционный значок с изображением персонажа комиксов «Пеп» Сэнди – собаки Энни. Еще один избавил меня от необходимости заводить часы, посланные мне одним из руководителей компании «Булова». Такие часы были только у меня и у Уинстона Черчилля. Еще один неторопливо пробежался по моим папкам ночью, когда в доме все спали, и смылся с оригинальными письмами Б. Травена, автора «Сокровищ Сьерра-Мадре», а также с копиями моих писем к нему в Мексику. Еще один сумел вытащить – по одному, под рубашкой, – несколько десятков первых изданий, которые я покупал в середине пятидесятых, когда и сам был фанатом и начал собирать свою библиотеку, экономя на завтраках. В Канзас-Сити на «Ворлдконе»[163] несколько лет назад один фанат, который продолжает ездить на конвенты, явился на вечеринку у меня в номере и спер единственную картину Вёрджила Финлэя, которую мне удалось приобрести по разумной цене.
Это не просто кражи, совершенные столь спонтанно, что вопросы морали даже не приходят этим людям в голову. Если хотите послушать подобные истории, поговорите с любым добросердечным писателем, великодушно согласившимся показать свою коллекцию молодому фанату, который после этого обчистил дом. Или поговорите с Лидией Марано из книжного магазина «Опасные видения» в Шерман-Оукс, штат Калифорния, или с Шерри Готлиб из «Перемены Хоббита» в Санта-Монике, или с любым дилером или владельцем книжного магазина на любом конвенте, на котором побываете сами.
Я не знал, что образ действий слэнов[164] может
