осуждением покачал он головой, а руками намекнул на беременный живот.
Нигора промолчала, ибо он был прав — больше всего в жизни она мечтает зачать ребёнка, но из-за своего ремесла она не способна на это. За всю свою жизнь она многим помогла забеременеть, но нет никого, кто бы мог помочь ей. И вот, как бы иронично не звучало, перед ней стоит тот, кто предлагает ей помощь. Но опять-таки, откуда он узнал о её заветном желании? Каким бы ни был ответ, цена слишком высока, чтобы согласиться.
— Одумайся, Расим, — она не была готова заплатить такую цену. — Из-за твоей алчности пострадают невинные люди. На их крови ты хочешь построить свой новый мир? — Нигора пыталась воззвать Расима к голосу разума.
Задумавшись, Расим отвёл взгляд в сторону. Он и в правду не хотел войны, но обстоятельства изменились. Через некоторое мгновение, снова посмотрев на ведьму, он негромко проговорил:
— Из-за этого наглого юнца кровопролитие теперь неизбежно, — в его голосе слышалось отвращение и презрение.
— Пострадают дети! — возмутилась Нигора. — Сотни… и даже тысячи детей!.. И в этом ты будешь винить Азима?!
Расим посмотрел на неё циничным взглядом в ответ и равнодушно пожал плечами.
— С тобой вместе мы сможем избавить их от страданий, — двусмысленно проговорил Расим после паузу. — Я овладел одной из сил мироздания, — Расим подошёл вплотную к решётке и протянул внутрь руку. — Возьми мою руку, и я многому научу тебя. Со временем и ты сможешь овладеть одной из сил и даже сможешь воплотить свою давнюю мечту… Обещаю.
— Я никогда не встану на твою сторону, — насупилась ведьма. — Ни один ребёнок, тем более нерождённый, не стоит жизни тысячи других детей. Я больше двухсот лет мечтаю завести ребёнка. Однако я готова отказаться от этой мечты, — отчаянно заявила она. — Я лучше умру, чем встану на твою сторону!
Сдерживая злость, Расим лишь скривил губы в ухмылке и долго смотрел на ведьму исподлобья.
— Мой пленник, с которым ты собираешься провести короткий остаток своей жизни, многие годы молчал, пока я не нашёл на него управу, — совершенно спокойно сказал Расим. — Я достаточно терпелив и скоро…
— Если твой пленник молчал столько времени, то я заявляю тебе сейчас, — Нигора обозлилась и бросила на Расима пылающий взгляд. — Я никогда не стану помогать тебе! Я лучше сгнию в этой темнице.
На самом деле, Расиму не нужна помощь Нигоры для достижения всех своих целей. Он просто хочет, чтобы она была рядом из-за детских чувств к ней. Но этот её характер… Она всегда отвергала его, потому Расим и не надеялся, что сегодня всё будет иначе. Расим спустился сюда, полагая, что по-прежнему хочет заключить с ней союз. Он был готов даже поделиться Книгой мастеров. Но в итоге он получил очередного упрямого пленника.
Изобразив досаду, Расим скорчил грустную гримасу и отошёл от её клетки. Чтобы дать ведьме почувствовать свой триумф, Расим нарочито недолго смотрел в сторону, словно он пытался подобрать новые слова убеждения. Нигора же, смерив Расима презирающим взглядом, развернулась и гордо пошла вглубь камеры.
— Что ж, — вздохнул в этот момент Расим. — Мне будет жаль смотреть, как ты гниёшь в собственной зелёной моче.
Расим повернулся и направился к выходу, а ведьма, наоборот, замерла на месте.
— Что ты сказал? — тихо спросила она, всё ещё обдумывая его слова. — Это ты?.. — Нигора неуверенно повернулась к решётке. — Это ТЫ стоишь за Зелёной хворью! — теперь она поняла намёк.
Ведьма снова подошла к решётке, но из-за ограниченной длинны цепи не видела Расима. Она сжала кулаки и попыталась освободиться. Тщетная попытка разозлила её ещё больше.
— Подлец!!! — заорала она, гремя цепями.
Расим злорадно хихикнул и вернулся к ней.
— Я всего-то хотел отравить падишаха Нодира, но эксперимент пошёл неудачно, — Расим с безразличной ухмылкой пожал плечами.
— Зачем?! — в слезах крикнула Нигора.
Расим скрестил руки под грудью и посмотрел в сторону, изобразив, что вспоминает свои мотивы.
— Нодир задел моё самолюбие, — признался он. — Покинув тебя, я начал служить во дворце. — В первый же год я стал личным пажом падишаха Нодира. Благодаря моему уму и неболтливому языку, он посвятил меня во многие тайны, одной из которых была измена его жены. По вечерам он напивался и убивался по ней, пока она нежилась в объятиях твоего покойного приятеля Орзу. Каждый раз, когда на дне кувшина не оставалось ни капли, Нодир говорил, что казнит их. Но на следующее утро он забывал об этом. Он не решался отдать приказ не потому, что он любил их, а потому что был тюфяком, — с подчёркнутым презрением сказал Расим. — Однажды я напомнил ему об этом и предложил бросить их в темницу, до принятия решения. Знаешь, что он мне сказал? Он спросил, а не сошёл ли я с ума, и назвал меня тупоголовым ослом, — оскалившись, вспомнил Расим. — После стольких лет верной службы, я не потерпел оскорбления в свой адрес, — Расим гордо приподнял голову. — Знаешь, почему на самом деле семнадцать лет назад Нодир хотел поехать в Арруж? — после недолгой паузы спросил Расим. — Он хотел заранее сосватать одного из своих сыновей-ублюдков с новорождённой дочерью твоего любимого Бузурга. Мехри подтолкнула его на эту старомодную идею. К своей вероломной потаскухе он прислушался, а верного слугу понизил до помощника писаря. Во мне таилась обида на Нодира и, узнав от Акмала о привилегиях подобного брачного союза, я и задумал свой план.
— Из-за одной обиды ты убил десятки тысяч! — разъярённо гаркнула Нигора.
— Несколько сотен, — бесстрастно поправил Расим.
— Безумец! — прокричала Нигора, тщетно пытаясь освободиться от оков.
— Странное это чувство — любовь. Вот, что она делает с людьми, — словно поэт, задумчиво пропел Расим. — Нодир прощал все измены, но Мехри так и не полюбила его. Я тоже пытался добиться твоей любви. Всё это я делаю ради тебя, но поступки не имеют смысла, если любовь безответна.
Понурившись, Расим снова направился к выходу.
— Из-за твоей проклятой любви десятки невинных ведьм были казнены, — бросила вслед Нигора, сквозь горький ком.
Расим же бесстрастно усмехнулся.
— Надо было бежать, когда вас гнали, а не предлагать помощь.
Смирившись со своей беспомощностью, Нигора опустила руки.
— Это я во всём виновата, — её слова остановили Расима в прихожей. — Те три года, что ты занимался у меня, ты пытался впечатлить меня, но я не обращала на тебя должного внимания. Ты до сих пор это делаешь, но мир не виноват, что я до сих пор люблю Бузурга, — эти слова разгневали падишаха, хоть и не предназначались для этого. — Остановись,
