хочется попасть к Несси, но она оказывается совсем не там…
Открытые глаза видят кровать в комнате в охотничьем домике, в углу на самодельном деревянном комоде громоздкий старенький телевизор, лопасти вентилятора под потолком затянуты паутиной, но тут Шана замечает какое-то движение, и в комнату крадучись входит человек с приставленным к плечу карабином, целится в нее, и она думает: «Пора, я могу это сделать, защитная функция в моих руках, я могу ее активировать, и этот человек лопнет, стоит лишь мне пожелать», но она не может этого сделать, не может заставить себя поступить так с посторонним человеком, не может возбудить наночастицы в теле этого лунатика, а человек поднимает карабин, готовый выстрелить…
Где-то в темноте Шана услышала голос.
Это невозможно.
Однако это было так.
Голос Арава.
– Шана, я очень сожалею…
Шана метнулась прочь в то самое мгновение, когда прогремел выстрел. Снова с шипением продвигаясь сквозь темноту. Перемещаясь по нитям информационной пустоты. Она направилась к нему. Она направилась к Араву.
И вот он. Ждущий ее в темноте.
* * *
Арав держал в руке телефон «Черного лебедя». Он зажимал его между ладонями, словно молился ему. Арав сидел в номере Шаны в «Бомонте», в ногах ее кровати, свет не горел, его голова покоилась у нее на щиколотках.
– Шана, я очень сожалею. Вероятно, ты меня не слышишь. Но я должен уйти. Прямо сейчас. Все кончено. Болезнь одолевает меня. Недавно я поступил очень плохо. Чуть не убил людей. Я не хочу вредить нашим друзьям. Не хочу вредить тебе. Поэтому я принял решение. Я собираюсь…
Телефон у него в руке завибрировал.
АРАВ?
Арав вздрогнул от неожиданности.
– Это… «Черный лебедь»?
АРАВ, ЭТО Я, ШАНА.
– Это н-невозможно. Ты же здесь, рядом со мной…
Я ЗДЕСЬ, АРАВ. Я… В ПРОГРАММЕ «ЧЕРНОГО ЛЕБЕДЯ». ЗДЕСЬ ЕСТЬ МОДЕЛЬ. МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ, КАК И ГОВОРИЛА МАРСИ. Я ТЕБЯ ВИЖУ. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
– Я тебя тоже люблю. – Арав заморгал, прогоняя слезы, оставившие у него на щеках молочные подтеки. Крепче прижавшись лбом Шане к ногам, он обхватил их руками. Казалось, он готов лечь рядом с ней, но только это казалось ему неуместным, поэтому он оставался в ногах кровати. – Пожалуйста, вернись ко мне!
НЕ МОГУ. Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ. КАК ТЫ НАМЕРЕВАЕШЬСЯ ПОСТУПИТЬ, АРАВ? ЧТО ТЫ ИМЕЛ В ВИДУ, СКАЗАВ, ЧТО ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ?
– Я собираюсь… у меня есть оружие. Его не должно у меня быть, но оно есть. Я забрал его у убитого боевика. – Арав перевел взгляд на мощный карабин армейского образца, обмотанный зеленой камуфляжной лентой. – Я пойду и убью столько боевиков, сколько смогу.
НЕТ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! У ПУТНИКОВ ЕСТЬ ЗАЩИТНЫЙ МЕХАНИЗМ. МОЖНО ЭТИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ. ПУТНИКИ МОГУТ… ВЫСВОБОЖДАТЬ НАНОЧАСТИЦЫ, УБИВАЯ НАПАДАЮЩИХ. ЕСЛИ ИМ ВСЕ РАВНО СУЖДЕНО УМЕРЕТЬ, МОЖНО, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ОБРАТИТЬ ЭТО ПРОТИВ БОЕВИКОВ. У НАС ПОЛУЧИТСЯ!
Однако Арав охладил ее пыл. Он объяснил, почему этот план не сработает.
– Это ничего не даст. Я только что слышал по рации слова их главаря. Озарка Стоувера. Он сказал, что у его боевиков есть… гранатометы и танк. Стадо не сможет ничего противопоставить этому. Этот… этот защитный механизм имеет свой предел, он не сможет…
Он осекся.
Пауза.
АРАВ, В ЧЕМ ДЕЛО? ЭЙ, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
– Просто мне пришла одна мысль.
ВЫКЛАДЫВАЙ.
87
Усиливающееся сияние
5 НОЯБРЯ
Окраина Урэя, штат Колорадо
Марси ощущала сияние, однако отдаленное. Она даже могла видеть его – если очень сосредоточиться, за стоящим перед ней внедорожником, за беспорядочно расставленными грузовиками и старым школьным автобусом она видела маленькие очаги сияния. Оно было рассеянным, разрозненным, однако это почему-то никак не влияло на его силу. Сияние пело у Марси в голове какофонией ангельских голосов – теперь уже не одним слаженным хором, а тысячью отдельных мелодий, каждая из которых была неповторимой и по-своему прекрасной.
Силы вернулись к ней.
Но — она была связана по рукам и ногам. Пластиковые стяжки держали ее руки за спиной, перекрывая кровоток, отчего кисти онемели. Ноги также были связаны теми же самыми белыми пластиковыми стяжками. Марси стояла на коленях на холодном асфальте. Теплой одежды ей никто не дал – холод обжигал все ее тело. Вокруг среди легковых машин и грузовиков (среди которых был и один танк!) суетились боевики. Водители и простые бойцы. Стоувер захватил с собой около тридцати человек. Одних мужчин. Все вооружены, и все обезумели. Каждый был на какой-то стадии болезни, и это проявлялось внешне.
Марси попыталась освободиться от пут. На протяжении последнего месяца она старалась заниматься физическими упражнениями, чтобы не дать мышцам атрофироваться. Еще больше усилий требовалось для того, чтобы упражнять рассудок, дабы не сойти с ума. Но каким-то образом ей удалось и то и другое. Однако сейчас, связанная крепко и надежно, Марси могла только смотреть, как сияние гаснет…
По одному огоньку за раз.
Затем окружавшие ее боевики рассеялись, привлеченные какой-то активностью впереди, за автобусом. Даже сюда донесся раскатистый голос Стоувера («Это еще что за чертовщина?»), распаливший любопытство этих легко внушаемых людей. «Хозяин вас зовет, послушные собачки», – подумала Марси, провожая взглядом, как боевики поспешили к автобусу, чтобы увидеть всё своими глазами.
Она осталась в относительном одиночестве.
Марси принялась раскачиваться взад и вперед, однако это закончилось лишь тем, что она свалилась на бок. Огляделась по сторонам, ища хоть что-нибудь, чтобы порвать путы. Вот! Выхлопная труба пикапа. Сойдет. Это металл. Хотелось надеяться, достаточно острый. Марси начала попеременно сгибаться в ту и в другую сторону, используя это для мучительно медленного продвижения к пикапу…
Ближе.
Еще ближе.
Вот уже почти у цели…
Внезапно что-то схватило Марси сзади, опрокидывая ее назад.
– Нет! – взмолилась она. – Пожалуйста…
Выхлопная труба теперь была не ближе, а еще дальше.
– Не шевелись! – тихо произнес голос у самого ее уха.
Марси узнала этот голос.
– Это ты!
Тот человек из подземной тюрьмы в Инсбруке. Его лицо показалось у Марси за плечом. Достав маленький перочинный нож с патроном вместо брелока, мужчина открыл лезвие. Щелк.
– Ты пришел! Ты здесь!
– Я же говорил, что приду. Не шевелись!
Он потянул руки Марси…
Затем хлопок.
Освобожденные запястья разлетелись в стороны. Тотчас же в них хлынула кровь. Марси принялась разминать затекшие пальцы, а мужчина, придвинув к себе ее ноги, перерезал и вторую стяжку.
– Спасибо, – пробормотала Марси.
– Мне нужно найти моего сына.
Он помог ей подняться на ноги…
И тут послышался сухой треск затвора карабина.
Спаситель Марси – она вспомнила, что его зовут Мэттью, – широко раскрыл глаза от изумления. Затем его взгляд стал грустным.
– Бо…
Перед ними стоял один из боевиков Озарка – еще совсем мальчик. Пухлые щеки порозовели на морозе. Нос был красным, ноздри покрывала белая короста. Марси знала только то, что его зовут Бо, – больше ничего. Он был не таким жестоким, как другие, но все же обращался с ней плохо. Парень казался каким-то пустым, бесчувственным –
