большой подарок.
— Онни, — всхлипнул он, дрожа губами. — Я хочу Онни.
— Я вернусь, — уговаривал я, чувствуя, как мое сердце разрывается в груди. — Я обещаю. — Приподняв его подбородок, я вытер слезу с его щеки и улыбнулся. — Ты собираешься позаботиться о Сьюки ради меня?
Шмыгнув носом, он кивнул.
— Хороший парень, — сказал я ему, взъерошив волосы. — А теперь перестань плакать, потому что я собираюсь тебе позвонить, хорошо? Я собираюсь позвонить домой и сказать: — Делли, мой Шони там?
Он улыбнулся. — И я скажу: Мой Онни там?
— Это верно. — Посмеиваясь, я обнял его, встал, пока еще мог, и закинул на плечо свою ручную кладь. — Увидимся очень скоро.
— Ну же, мальчики. — Мама шмыгнула носом, выпасая Линчей, как будто они были ее личным стадом маленьких ягнят. — Джон собирается купить нам что-нибудь в магазине игрушек.
— Гол! — прокричали Олли и Тадхг, устремляясь за моей матерью, а Шон и мой отец тащились позади.
— Да, мне действительно нужно, чтобы ты этого не делала, — выдавил я, чувствуя, как все внутри меня раскалывается при виде ее темно-синих глаз, наполняющихся слезами. — В противном случае я прямо сейчас уйду отсюда и поеду с тобой домой.
— Мне ж-жаль. — По ее щекам текли слезы, Шэннон тихонько всхлипнула и бросилась прямо в мои объятия. — Это п — просто…
— Я знаю, — выдавил я, сбрасывая сумку с плеча, чтобы заключить ее в объятия. Уткнувшись лицом в ее шею, я вдохнул ее запах, отчаянно пытаясь держать себя в руках. — Я тоже.
— Я люблю тебя, — прошептала она, впиваясь пальцами мне в шею, когда притянула мое лицо к своему и поцеловала в губы. — Чертовски, блядь, сильно.
— Я тоже люблю тебя… — мой голос дрогнул, и я сдавленно выдохнул, прежде чем добавить: — Больше всего на свете. — Обхватив ее лицо руками, я просто смотрел на нее, удерживая образ ее лица в своем сознании, а затем был близок к тому, чтобы потерять его, когда подумал о том, сколько времени пройдет, прежде чем я увижу ее снова. — Я вернусь домой, — сказал я ей. — Что бы ни случилось. — Смахнув слезу с ее лица, я поцеловал ее влажную щеку. — Я вернусь к тебе, Шэннон, как река. — Сделав еще один прерывистый вдох, я погладил ее по носу своим. — Я обещаю.
— Ты н-не торопись, — шмыгнула носом она. — Ты и-иди и сияй, х-хорошо?
Я печально кивнул. — Хорошо.
— Я хочу, чтобы ты д-добился успеха, — продолжала говорить она, сокрушая меня своими слезами и возвращая меня к жизни своими словами. — Я хочу, чтобы ты н-надрал задницу и был л-лучшим, черт возьми, внештатным центровым, которого когда-либо видела эта страна, — она сделала паузу, чтобы поцеловать меня. — Но не забывай, что ты всегда будешь моим 13-м. — Она шмыгнула носом и вытерла пальцами мою щеку. — Мой переплет 13.
Я подавил болезненный смешок, подумав об этом глупом пари. — Ты слышала об этом?
— Да. — Наполовину всхлипывая, наполовину смеясь, Шэннон улыбнулась и кивнула. — Я выиграла.
— Руки опущены. — Я поцеловал ее пухлые губы. — Бесспорно.
— Теперь у меня остается 13, - сказала она мне. — Так что приходи ко мне домой, когда закончишь, хорошо?
— Я так и сделаю.
78
ЛЮБОВЬ К ЛЕТУ
ШЭННОН
Дорогая Шэннон,
Это я — Джонни. Я пишу это, чтобы еще раз удивить и произвести впечатление на тебя своими навыками написания безумных писем. Та-дам? Видишь, я говорил тебе не беспокоиться о том ударе, который я получил на поле в прошлые выходные. По телевизору это выглядело хуже, чем на самом деле — и я все еще помню, как писать, покупать марку и отправлять письма, так что мой мозг все еще работает. Я надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии. Я молюсь, чтобы ты скучала по мне так же сильно, как я по тебе. Иначе это было бы несправедливо.
Я нахожусь в тренировочном лагере в Южной Африке со старшей командой. Я живу в одной комнате с Миком гребаным Фланаганом, детка, нашим КАПИТАНОМ… И я чувствую себя чертовски глупо, когда пишу это в письме, учитывая, что мы говорили об этом по телефону час назад.
Я скучаю по тебе.
Каждая частичка меня скучает по тебе. Я скучаю по ощущению тебя. Спать рядом с тобой. Разговаривать с тобой. Разъезжать по Баллилагину с тобой на пассажирском сиденье. Черт возьми, я почти уверен, что тоже начинаю скучать по твоим братьям. Вот насколько тяжелым становится для меня это время порознь. И я скучаю не только по сексу, Шэн, хотя мой член скучает по тебе со свирепостью, граничащей с болью.
Ты в порядке? Ты всегда говоришь мне по телефону, что с тобой все в порядке, но я слышу грусть в твоем голосе. Я говорю это не потому, что для меня это одно и то же. Я начинаю понимать, что плохо справляюсь, когда тебя нет рядом, Шэн. Я провожу ночи, выслеживая этот чертов аккаунт Bebo, который Клэр создала для тебя, и я говорю тебе это без капли стыда. * Кстати, я создал свой собственный аккаунт, так что прими меня как свою вторую половину, пожалуйста *… о, и не стесняйся, присылай мне в личку несколько обнаженных фотографий. Мне бы не помешал какой-нибудь новый материал. Кажется, моя память никогда не отдает тебе должное.
Здесь есть пляж, примерно в четырех милях от отеля команды, и каждый раз, когда я иду по песку, я думаю о тебе. О том дне, который мы провели на пляже дома.
Ты все время в моих мыслях, Шэннон. И в моем сердце тоже. Ты кое-что сделала со мной все эти месяцы назад. Я думаю, ты сломала меня, потому что с тех пор я не в порядке. Когда мы вот так разлучены, я чувствую себя неуверенно, как будто балансирую с грузом на плечах, и моей наградой за то, что я не сбросил его, является то, что я снова вижу твое лицо.
Так что, да, вот оно…
Я собираюсь сказать тебе кое-что в этом письме, кое-что, чего я не мог сказать по телефону или в текстовом сообщении, потому что не думаю, что смог бы принять твой немедленный ответ…
Мне страшно, Шэннон. В этом туре я чувствую себя как рыба, вытащенная из воды. Парни в команде? Все они намного старше меня — с большим опытом. Они настоящие, взрослые мужчины, детка, а я чувствую себя ходячим трансплантатом, каким-то молодым ублюдком, полагающимся на удачу и потраченное
