Мира провела рукой по взлохмаченным со сна волосам, кителю, подергала верхнюю пуговицу, чтобы убедиться, что та не болтается на нитках…
Кубирин! Она обеими руками схватилась за горло. Где ее кубирин? Почему его нет? Неужели… неужели ее дисквалифицировали, пока она лежала без сознания? За что?! Она ведь не сделала ничего плохого! Неужели все-таки за то, что она привела через портал Мая? Или же кубирин просто испортился от пламени?
Ну, ничего не поделаешь. Она опустила руки и тяжело вздохнула. Придется пока что жить так. Может, потом, позже, ей все-таки позволят снова стать Защитницей.
На ощупь причесавшись лежащей на подоконнике расческой, Мира робко выглянула в коридор. Вправо – коридор с несколькими дверями. Влево – лестница вниз. Очень похоже на дормиторий, только сильно уменьшенный. Гостиница? Осторожно ступая по скрипучим ступеням, она спустилась на первый этаж. Там обнаружился такой же коридор, однако двери, выходящие в него, выглядели иначе.
Из ближайшей, широкой и распахнутой, доносились голоса.
Мира осторожно подкралась, чтобы лучше слышать.
– …говорю же вам, что нужно площадку с нуля переделывать! – вещал очень знакомый мужской голос. Где она могла его слышать? – Сколько еще можно на такие сюрпризы напарываться? Оригинальная модель предназначалась для игры, а не для педагогических экспериментов! Там таких мелких подлых мин наверняка полные карманы. А я лично больше не намерен в Академии столько времени торчать. У меня других дел масса, кроме как ваших болезных сироток воспитывать и принцесс из беды выручать. Я уже подобрал несколько типовых моделей…
– Тебя, Лика, туда вообще никто за уши не тянул! – еще один знакомый женский голос. – Сам влез, сам шороху навел, всех на уши поставил, а теперь «у меня других дел масса»? Вот всегда ты так, с самого детства – хвостом повертишь, перед девочками покрасуешься, и в кусты. Верно, Цу?
– Я шороху навел? – возмутился мужчина, и на сей раз Мира почти его узнала. – А ваши небы на что? Сама же говорила, что они куда умнее меня – вот пусть и прогнозировали бы обстановку как следует. Еще и со стороны нахально влезли! Пожалуюсь Камиллу, что распустил своих воспитанников бездушных, он им врежет! Тоже мне, интеллектуалы рафинированные – один кристаллик в Академии прочухать не смогли!
– Угомонись, Лика, – новый женский голос Мира не знала: глубокий, спокойный, чуть насмешливый. – Я не в курсе, что у вас там происходило, но, зная тебя, могу представить, что явно не тихие сонные вальсы. Скажи, от той Академии в результате твоей помощи хотя бы головешки остались?
– И ты, Цу? – патетически вопросил мужчина. – О, горькая моя доля! Даже та, что так долго заменяла мне мать, целовала меня в носик на ночь и рассказывала сказки, даже она меня не понимает! Каси! Ну хоть ты-то меня любишь?
– Мы все тебя любим, Лика, – этот голос Мира опознала сразу. Госпожа Канса? Она тоже здесь? – Просто Яни и Цу пытаются на свой манер объяснить, что в тебе слишком много кипучей энергии, выплескивающейся на окружающих и иногда их просто ошпаривающей.
– Во, даже родная жена против меня! – простонал мужчина. – Осталось только пойти и в знак протеста повеситься на воротах дома. А потом до скончания веков являться вам укоризненным призраком!
Девочка одним глазом заглянула в столовую. Вокруг большого обеденного стола сидели четверо: госпожа Канса, странно знакомый дядька, высокий, худой, белобрысый и с носом картошкой, и еще две женщины: одна – коренастая и крепко сбитая, а вторая…
Мира почувствовала, что мучительно краснеет. Сказать, что компания выглядела неприлично, означало скромно промолчать. На дядьке красовались одни только короткие трусы с карманами. Госпожа Канса и коренастая женщина были в таких же трусах и коротких мальчишеских майках, ясно обрисовывавших все детали их груди, а четвертая женщина, статная и ослепительно красивая, сидела вообще голой. Ну не считать же одеждой тонкую полупрозрачную накидку!
– Яни, но почему она смогла подойти к порталу? – спросила госпожа Канса. – Почему чудовища ее подпустили? И почему ее персональные опекуны бросили? Как их – Хана и Бохака? Я чуть с ума не сошла от ужаса, когда начала ко-нэмусинов по головам пересчитывать и ее у самого портала увидела.
– Я все-таки не зря воспитанникам статус наблюдателей навесила, – пояснила коренастая. – Наблюдатель в массовой драке находится в минимальном фокусе внимания сцены. То есть какое-то слабое давление на него оказывается, чтобы прочувствовал происходящее, но пока он сам активно в драку не лезет, опасность ему почти не угрожает. Вот как только Мира начала закрывать портал и привлекла внимание, сцена немедленно сработала против нее в полный рост. Что же до опекунов, то я просмотрела их журналы. Мира, на их взгляд, приняла осознанное решение действовать по-своему, и они не сочли возможным подавлять ее свободу воли. А у них статуса наблюдателей нет, они в бою стандартные цели. Останься они рядом, на них тут же навалились бы чудища, и их всех вместе в клочья порвали бы. В общем, я с такой логикой согласна.
– Угу, а в результате твоей железной логики получили хорошо прожаренную тушку воспитанницы, – съехидничал дядька. – Яни, умоляю – никогда не иди в программисты. Первый же твой искин расшибет самолет о землю. А что – в падении, пока не врезались, все же нормально!
У Миры соскользнула рука, которой она опиралась о стену, и она громко оступилась, восстанавливая равновесие. Все тут же обернулись к дверям.
– О, хозяюшка явилась! – возликовал дядька, вскакивая на ноги. – Привет, копуша! Я уже трижды Фи посылал тебя будить, да только ты дрыхнешь так, что сиреной не поднять. Не понимаю, как ты в Академии умудрялась по звонку подниматься.
Он схватил Миру за руку и почти силой втащил в комнату (которая при ближайшем рассмотрении оказалась чем-то вроде столовой).
– Цу, познакомься, – обратился он к красавице. – Эта милашка в военном костюмчике – Мира Аттэй, героиня Сайлавата и все такое, – дядька хлопнул Миру по спине так, что едва не отшиб дыхание. – Собственноручно зарезала тысячу злобных монстров, включая весьма невоспитанного дракона размером с небольшой сейнер, закрыла портал и вообще фактически в одиночку выиграла эпическую битву со злом. Я, понимаешь, под панические вопли Каси несусь во весь опор, чтобы спасти янино детище, плюя по ходу дела на всяческую достоверность, а хозяюшка там уже сама всех порубила в капусту. Между прочим, она целый второй сержант, отличница и активистка, хоть сейчас на доску почета.
– Лика, ты смущаешь нашу гостью, – госпожа Канса поднялась с табуретки, сложила перед собой руки и поклонилась. – Госпожа Мира, не пугайся. Ты уже
