class="title6">
«Новый день», 17 февраля
Голод в Москве.
В Москве сегодня хлеб выдавался в некоторых районах по 1/4 фунта, в некоторых по 1/8 фунта. Во многих районах не выдавали ничего. На вокзалах большое оживление. Все с нетерпением ожидают поездов, чтобы купить у мешочников хлеба. Настроение напряженное, требуют прекращения борьбы с мешочниками, ибо Москва остается без хлеба. Некоторые домовые комитеты вынесли постановление, в котором высказываются за прекращение реквизиции ввозимого хлеба. Из-за недоедания появились специальные заболевания: опухают скулы, на щеках появляются особые пятна и шишки.
«Раннее утро», 19 февраля
Прекращение перемирия.
16 февраля генерал Самойлов, оставшийся в Бресте, получил от генерала Гофмана официальное заявление, что 18 февраля, в 12 часов дня, оканчивается заключенное с Российской Республикой перемирие и начинается снова состояние войны.
Самойлов 17 февраля со всей оставшейся в Бресте комиссией выехал на Барановичи и Минск.
Гражданская война
Ростов окружен.
Советские войска, напиравшие на Ростов со стороны Владикавказской дороги, встретились в 7 верстах от Ростова с отрядом казаков. Советские войска предъявили казакам ультиматум сдать оружие и передать атаману Назарову, что во избежание всякого кровопролития, они предлагают войсковому правительству и главному атаману убрать из Ростова казачьи части и дать им возможность свободного входа в город. Сроки ответа – 18 февраля, в 7 часов вечера. В случае отказа советские войска возьмут город штурмом.
Польские легионы
Польские легионы наступают на город Слуцк, стремясь подойти к фронту. Слуцкий уезд объявлен на военном положении.
Советы вооружают крестьян. Стягивается «красная гвардия».
Занятие Читы
Из Читы «Правде» телеграфируют: «Чита занята советскими войсками. Восстановлена деятельность Совета. Организуется «красная гвардия».
Арестовано много офицеров и большая часть буржуазного народного совета.
Война с чеченцами
Недалеко от Грозного произошло столкновение между чеченцами и советскими войсками, закончившееся поражением советских войск.
В городе паника.
М. М. Пришвин, 19 февраля
На Невском в трамвае как бывает – сидят люди молча, хмуро, стоят в тесноте, поглядывают, как бы сесть. И вдруг языки развязываются, все вступают в спор, и видишь в окошко, что на улице тоже везде кучками о чем-то говорят. Это значит, что день поворотный, исторический. Никаких газет не надо в эти дни, нужно только прислушиваться, о чем говорят.
Сегодня о немцах говорят, что в Петроград немцы придут скоро, недели через две.
– Что же вы это, последние денечки протанцевать хотите? Три дня подряд?
– Три дня подряд!
«Последние денечки» – это, значит, те, которые остаются до немцев.
А в другом месте так:
– Собрались было совсем уезжать, уложились, но вот немцы идут: решили подождать.
Попик, не скрывая, радостно говорит:
– Еще до весны кончится.
Ему отвечают:
– Конечно, до весны нужно: а то землю не обсеменят, последнее зерно выбирают.
Слабо возражают:
– Думаете, немцы зерно себе не возьмут?
Отвечают убежденно:
– Возьмут барыши, нас устроят, нам хорошо будет, и себе заработают, это ничего.
Злость ликующая – вырвалась, будто открыли сырой подвал.
С. М. Дубнов, 19 февраля
Кажется, что у всех в России, кроме большевиков, с этим новым вторжением Германии связана надежда: придут враги и спасут нас от худших еще врагов…
О. А. Бессарабова, 21 февраля
Всева (брат) – красногвардеец. Ушел из дома, записался в Красную гвардию, чтобы спасти Россию, защитить Родину от немцев. Ему 17 лет. Документы его еще остались в гимназии. Бойскаутские отчеты и деньги еще не сданы. На днях ездил в Острогожск, на днях ждет отправки «куда-нибудь против немцев». Ездит в бронированном автомобиле пулеметчиком № 1. <…>
Володя (брат), гимназист – в ужасе, в отчаянии от «гибели России». Учится жадно и честно, читает, пишет дневник, делает выписки. Дома не отдыхает. Всегда делает что-нибудь необходимое, дает урок гимназистику, ночует у Соловкиных после смерти Николая Васильевича. <…>
Боря (брат) всецело занят общественной жизнью учащихся, своим председательством в Союзе Учащихся и Объединенном Совете Старост, организаторством, созданием Художественной Школы, устройством секций, лекций, изданием газеты учащихся, «привлечением к работе» кого-то там и многим другим таким. <…>
Папе – отчиму Ивану Васильевичу очень трудно, папа очень труден, больной, болезненно режет матушку-правду (в глаза), не может читать (после удара), не умеет слушать длинные фразы, сберег немного слов и путает их, искажает. Все время режет правду и наводит порядки. Во многом прав, но в манере своей топит свою правоту. И быть правым – не значит устроить жизнь.
Мама с утра до вечера с учениками. Вечера – в жутком изнеможении или за шитьем, мытьем или еще чем-нибудь. Тает и никнет, на воздух не выходит.
Н. И. Зыков, 21 февраля
Из газет, рядом с победами советской власти, пестрят известия о засилье «старой» (Керенского) власти. И я удивлен. Но не глупо ли это удивление: раз Оренбург, Ростов и т. д. приходится брать артиллерией, разве удивительно, что по мирным губерниям разная дрянь пытается под флагом меньшевизма и т. п. краснобайства провести усталый народ за нос? А Петроград занят крупными делами: борьбой с Калединым и т. п. устройством новой власти в центре и т. д. Ведь и Ленин с Троцким – люди. <…> Но идут впереди революционной толпы, рискуя гибелью ежечасно. Земной им за это поклон и вечная слава! А всем врагам проклятие и лютая смерть! Жаль, что тигров пытаются унимать шумом, огнем костров, холостыми выстрелами и т. д. Террор был бы куда лучше.
Ю. И. Букин, 21 февраля
Что я в настоящее время переживаю? Большевики в Мелекессе захватили всю власть. Хотя солдаты отделились от большевиков и просят переизбрания Совета солдатско-крестьянских депутатов, несмотря на это, большевики стоят на своем. Они не хотят ни в коем случае уступить свою власть, применяя к противникам (солдатам отделившимся) оружие. Благодаря этому начинаются бои в самом Мелекессе. Так, например, позавчера здесь был бой солдат с рабочими большевиками. На улицу вечером нельзя было выйти, слышалось трещание пулемета и выстрелы из винтовок.
Сегодня у нас в классе было особенно враждебные настроения против большевиков, потому что они позавчера издали приказ, что Мелекесс находится в осадном положении, и на улицу разрешается ходить только до 8 часов. После этого дня большевики – красногвардейцы стали арестовывать жителей, в том числе и гимназистов за то, что они ходят позже 8-ми часов; так же к ним стало презрение и потому, что они стали совершать погромы и обыски и т. д. У нас в классе есть один ученик – большевик и притом красногвардеец Аблов, и мы
