что эгалитарные коалиции являются сложными политико-идеологическими конструкциями. Многочисленные социальные и идеологические расколы, начиная с конфликтов о границах и собственности, всегда разделяют электорат. Нелегко преодолеть эти разногласия и объединить менее благополучных избирателей с разной историей и происхождением (городских и сельских, наемных работников и самозанятых, коренных жителей и иммигрантов и т.д.), если не соблюдены конкретные социально-исторические и политико-идеологические условия.
В этой главе мы начнем с изучения случая Франции. В последующих главах мы рассмотрим сначала Соединенные Штаты и Великобританию, а затем другие представительные демократии в Западной и Восточной Европе, а также незападные страны, такие как Индия и Бразилия. Сравнение различных траекторий развития каждой из этих стран поможет нам понять, почему произошли эти изменения, и даст нам представление о возможной будущей динамике. Мы также рассмотрим важное недавнее явление: социальный нативизм, который является следствием посткоммунистического разочарования, неадекватного осмысления структуры глобализации и трудности приспособления к постколониальному разнообразию. Социальный нативизм - это ловушка. При каких условиях его можно избежать? Одним из способов борьбы с этой новой угрозой идентичности может быть работа в направлении того, что я называю социальным федерализмом и партисипативным социализмом. Мы рассмотрим оба варианта в последних главах.
Деконструкция левых и правых: Измерения социально-политического конфликта
Есть много причин, по которым электоральные и политические расколы никогда не могут быть сведены к одному измерению, такому как противопоставление "бедных" и "богатых". Прежде всего, политический конфликт прежде всего идеологический, а не "классовый". В нем противостоят мировоззрения - системы убеждений о справедливом обществе, которые нельзя свести к индивидуальным социально-экономическим характеристикам или классовой принадлежности. Для данного набора индивидуальных характеристик всегда будет существовать широкий спектр возможных мнений, на которые будут влиять индивидуальные и семейные истории, встречи и обмены, чтение, размышления и субъективные реакции. "Какова идеальная организация общества?" - слишком сложный вопрос, чтобы допустить детерминистскую связь между "классовым положением" и политическими убеждениями. Конечно, я не хочу сказать, что политические убеждения полностью произвольны. Напротив, я убежден, что история может многому научить нас относительно формы идеальной собственности, налогового режима или системы образования. Но эти вопросы настолько сложны, что единственной надеждой на реальный и длительный прогресс является коллективное обсуждение, в котором представлено все многообразие индивидуального опыта и идей справедливого общества, которые никогда не могут быть сведены к классовой позиции. То, как организации, такие как политические партии и движения, профсоюзы и другие ассоциации, воплощают индивидуальные стремления к равенству и эмансипации в политические программы, играет решающую роль в определении того, как люди участвуют и вовлекаются в политику.
Более того, само понятие социального класса должно рассматриваться как глубоко многомерное. Оно включает в себя все аспекты профессиональной деятельности человека: сектор и статус работы, заработную плату и другие формы трудового дохода, навыки, профессиональную идентичность, иерархическое положение, способность принимать участие в принятии решений и в организации производства. Класс также зависит от уровня подготовки и образования, которые частично определяют доступ к различным профессиям, формам политического участия и социального взаимодействия и, наряду с семейными и личными сетями, помогают определить культурный и символический капитал. Наконец, социальный класс тесно связан с богатством. Сегодня, как и в прошлом, наличие или отсутствие недвижимости, профессиональных или финансовых активов имеет множество последствий. Например, это определяет, должен ли человек посвящать значительную часть своего жизненного дохода выплате ренты, которую собирают другие люди. Владение собственностью также подразумевает способность покупать товары и услуги, произведенные другими людьми, что является еще одним важным фактором, определяющим социальный класс; более того, богатство является фактором, определяющим социальную власть в целом. Например, оно оказывает непосредственное влияние на способность человека начать бизнес и нанять других людей для работы в иерархической и асимметричной обстановке над реализацией своего плана. Богатство также позволяет людям поддерживать проекты других людей и, возможно, даже влиять на политику, финансируя партии и/или средства массовой информации.
Помимо профессии, образования и богатства, на социальный класс, с которым идентифицирует себя человек, могут также влиять возраст, пол, (реальное или предполагаемое) национальное или этническое происхождение, религиозная, философская, диетическая или сексуальная ориентация. Классовое положение также характеризуется уровнем дохода, который является сложным и составным атрибутом, поскольку зависит от всех других измерений. В частности, доход включает как трудовой доход (наемный и неоплачиваемый), так и доход от капитала (рента, проценты, дивиденды, прирост капитала, прибыль и т.д.). Поэтому он зависит от рода занятий, уровня образования и имущественного положения, тем более что богатство, которое может быть использовано для оплаты образования и обучения или для финансирования профессиональных инвестиций, частично определяет доступ к определенным профессиям и, следовательно, к доходам от этих профессий.
РИС. 14.1. Социальные расколы и политические конфликты во Франции, 1955-2020 гг.
Интерпретация: В 1950-1970 годах голосование за левые партии (социалистические, коммунистические, радикальные, зеленые) было связано с менее образованными, менее обеспеченными и менее состоятельными избирателями; в 1990-2010 годах оно было связано с более образованными избирателями. Примечание: Тонкие линии обозначают 90-процентные уровни доверия. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Эта многомерность социальных расслоений необходима для понимания эволюции политической и электоральной структуры расслоений (рис. 14.1-14.2). Для начала рассмотрим модели голосования в социал-демократическую эпоху - примерно 1950-1980 годы. Почти во всех западных странах различные измерения социального расслоения были политически выровнены. Другими словами, люди, находящиеся в нижней части социальной иерархии, были склонны голосовать за социалистические, коммунистические или (в целом) социал-демократические партии или движения, независимо от рассматриваемого измерения (образование, доход или богатство); более того, низкий ранг по нескольким измерениям оказывал кумулятивный эффект на голосование. Это было справедливо не только для явно социал-демократических партий, таких как Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) или Социал-демократическая партия Швеции (САП), но и для голосов лейбористов в Великобритании и демократов в США, а также для левых партий различных направлений (социалистических, коммунистических, радикальных или зеленых) в странах, где левые исторически были разделены на несколько партий, например, во Франции. Напротив, за Республиканскую партию в США, Консервативную партию в Великобритании и различные правые и правоцентристские партии в других странах больше голосовали более высокообразованные, высокооплачиваемые и богатые люди, что имело кумулятивный эффект для избирателей, занимающих высокие позиции по всем трем осям.
РИС. 14.2. Избирательные левые в Европе и США, 1945-2020 гг: От партии рабочих к партии образованных
Интерпретация: В 1950-1970 годах голосование за Демократическую партию в США, за левые партии (социалисты, коммунисты, радикалы, зеленые) во Франции и за лейбористов в Великобритании ассоциировалось с менее образованными избирателями. В 1990-2010 годах
