всё же боги послали её мне с какой-то целью? Я уже не знаю во что верить. Суметь бы, защитить бы их всех, но смогу ли я? Раненый и замерзший, с ножом в руках, на что я способен? Может и мне пора прятаться и искать предлоги? Ох, пройти бы как можно больше, вдруг и сберегу?»
— Пилорат! — окликнула его Закхра, так и не дождавшись его ответа.
— Не меня тебе стоить пытаться убедить.
Он схватил хворост и поленья и, кивнув, указал девушке идти за ним. Он слышал, как Семирод что-то рассказывал Маруське, затем, прервав рассказ, приказал нести кулек выше. Она молча подчинилась, но всё же приглядывала за стариком, что с трудом пробирался сквозь снег. Пилорат бросил поленья на заранее расчищенную полянку и принялся готовить кострище. Закхра молча смотрела на него, так и не дождавшись ответа. Она попыталась вновь заговорить с ним, но он произнес первым.
— Сначала согреемся, поедим, а там пускай решают.
Глава 56
56
— Балдур! — раздался пропитанный ужасом вопль Сырника.
Аури запрыгнул на неизвестного убийцу с диким воплем разъяренного зверя, обнажая острые клыки, заискрился палитрой цветов. Его тело пыталось измениться, трансформироваться, обрести форму той ярости, что он испытывал внутри, но ему так и не удалось. Он впился зубами в ухо убийцы и принялся расцарапывать лицо. Кровь незнакомца казалась ледяной и отвратно горькой. Он бился в конвульсиях, в попытке обрести форму более грозного зверя, но по какой-то причине ему так и не удалось.
Убийца, морщась от боли, схватил Сырника за загривок и раздраженно швырнул прочь. Аури ударился о стену и, свалившись на пол, сразу поднялся. На ходу утирая кровь со рта, он вновь в два коротких прыжка, оказался на уровне головы незнакомца, однако в этот раз он метил в глаза. Шерсть всё так же переливалась красками, отказываясь изменяться.
Убийца успел дёрнуть рукой, поймав Сырника в полете, начал сжимать тоненькую шею аури. В тот момент, Сырник сумел заметить, как из-под капюшона показались длинные серебряные волосы и ярко накрашенные золотистые глаза. Незнакомка, кою оказалась убийца Балдура, заметно оскалилась, и вновь швырнула аури в сторону. На этот раз Сырник не сумел быстро подняться, так как ударился спиной об угол крошеного булыжника.
— Паскуда! — смог выдавить сквозь боль аури. — Ты что за маракуша?
Незнакомка даже не обернулась. Она медленно, словно наслаждаясь, вышагивала вокруг тела Балдура, наблюдая за человеком. Она остановилась ровно у того места, где в кобуре покоился револьвер сборщика. Поддернув носком остроносого сапога, она присела и достала оружие.
— Интересная модель. Удобно в руке сидит, — раздалось с её уст.
Для Сырника её голос показался холоднее зимних ветров севера. Было нечто в нём пугающее, от чего хотелось безжалостно бежать, пока ноги не откажут. Такое же чувство он испытывал при контакте с могильным светом. Быть может, она и была источником загадочного духа, которым было насквозь пропитано это место. В том числе Сырник заметил, как из-под плаща, на поясе у неё болтался серебряный амулет со змеиным глазом из рубина в центре. Такие он видел всего один раз, и помнится ему, Балдур тогда обошел стороной владельцев подобного символа.
— Не смей трогать оружие! Я тебе руки выгрызу собственными зубами.
Незнакомка встала в полный рост, затем сняла капюшон, обернувшись на Сырника, что медленно но верно поднимался на ноги.
Внешний вид её вызывал противоречия: длинные серебряные старческие волосы покрывали голову с нежной как бархат девичьей кожей, неестественный золотистый цвет глаз придавал угрожающую и таинственную глубину её взгляду. Последнее, что бросилось в глаза, это татуировка на весь лоб, чуть ниже линии волос, ужасно напоминающая «змей» сборщиков. С виду невозможно было определить её возраст, но убийцу выдавал холодный, садистский взгляд, за которым покоились десятки жертв.
— Выгрызешь, значит? — она широко улыбнулась, покрутив в воздухе револьвером Балдура, а затем демонстративно поставила ногу ему на голову, из которой всё еще сочилась кровь. — Ну давай, попробуй.
Сырник завыл от ярости и на мгновение ощутил, что боль уходит на задний план. Он сорвался с места, словно одержимый бешенством, прыгнул на женщину. Всё что ей понадобилось, это слегка изменить угол наклона своего тела, как Сырник просвистел мимо, словно выпущенная пуля. Нога так же осталась на голове человека, и из-под пяты постепенно слышался хруст. С каждой провальной атакой аури, она надавливала еще сильнее, но Сырник не мог попросту остановиться. Он пытался раз за разом обратиться зверем и снести её уродливую голову с плеч, навеки оставив на лице замершую улыбку.
Сырник давно не обращался без помощи кристаллов, однако для даже через годы, для аури, это должно быть естественно, как дышать, однако... ему, так и не удалось. Вдруг случилось то, что заставило женщину отступить назад, ослабив наконец напряжение на голову мёртвого сборщика. Сырник рысью скаканул на стену и побежал по ней ввысь, пока наконец не достиг потолка, и оттолкнувшись от него, нырнул на врага. В очередном замахе, он почувствовал, как частично берёт под контроль свой дух и свои способности. Мощная, мясистая и когтистая лапа срезала одинокий седой локон с головы незнакомки, прежде чем Сырник в бессилии упал на пол и кубарем покатился прочь.
Женщина схватила его за хвост, от чего Сырник раздражительно задергался, но внезапная волна бессилия практически окатила его словно его заковали в кандалы. Она выкрикнула нечто неразборчивое, а затем широко размахнувшись ударила его о стену, а затем о камень. Шерсть Сырника обрела естественный сероватый оттенок, сквозь которую начали сочиться первые струйки алой крови.
Он оказался в беспомощной позе на полу, и всё что ему оставалось, это наблюдать. Наблюдать за тем, как она делает очередной круг у тела Балдура, словно внимательно изучая каждую молекулу его тела. Внезапно она остановилась и, вновь придавив ботинком голову человека, обратила взор на Сырника.
— Это всё? Может еще раз попробуешь? Уж слишком беспомощный ты. Я удивлена, что он держал тебя при себе всё это время. Может ты и вправду не более чем питомец?
Сырник сложил губы и умудрился плюнуть кровью, что широким пятном
