Откуда сие?.. Непонятно, если устранить наставления корифеем «угнетенного племени» наряду с иудейской же рекламой.
Если в молодости Витте был обласкан еврейской семьей Рафаловичей в Одессе и определен на службу в управление юго-западных железных дорог, где, между прочим, сподобился титула «герцога Тилигульского» за катастрофу с воинским поездом, происшедшую от разрыва насыпи через речку Тилигул. Сколько помнится, Витте был тогда начальником движения, а в Каменец Подольском окружном суде даже производилось дело…
Преуспевая, вопреки этому, под покровительством иудейского банкира Блиоха, на железнодорожной службе, Витте по рекомендации Вышнеградского перешел в С. Петербург директором тарифного департамента, а затем с головокружительной быстротой сделался министром путей сообщения, женился на еврейке и вскоре стал министром финансов.
Нефть на Кавказе, железо и уголь на юге России, золото в Сибири, монополия государственных займов, кассы государственного банка, учет и репорт, драгоценные заказы казны, миллионные вспомоществования, необузданное грюндерство, – все, одно за другим, переходило в распоряжение «избранною народа». Отказывая в средствах даже на низшие школы для русских детей, Витте способствовал увеличению, а то и отмене нормы для евреев в русских же учебных заведениях, с другой же стороны, разрешал и поддерживал коммерческие либо иные училища для сынов Иуды, наделяя их правами, выдавая субсидии и открывая тем кагалу двери настежь по всей России. Вообще заботливость С. Ю. Витте о благоденствии евреев «заставляет вспоминать о временах Мардохея…» Если заслуги г. Витте в этом направлении ожидают еще своего бытописца, то русский народ уже постановил свой приговор. А если настоящее обозрение, поневоле краткое, далеко не исчерпывает картины событий, то заслуженная Витте «популярность» в Русской земле достаточно сама за себя говорит.
Всемерно расширяя средства и силы еврейства, г. Витте действовал не только в положительном, а и в отрицательном направлении, через обездоливание русских людей. Не касаясь введения золотой валюты, против чего был и государственный совет, равно как не затрагивая переобременения России налогами, а затем и многого другого в его финансовых операциях, господство Витте кроме нищеты народного образования, должно быть отмечено распродажами, а то и просто раздачами массы государственных имуществ иностранцам и наоборот, совершенным пренебрежением к нуждам сельского хозяйства в России, т. е. к главной отрасли народного труда и единственной сфере, где, испытывая универсальный гнет евреев, русский человек не встречал, по крайней мере, конкуренции иудейской, ибо по Талмуду земледелие как презреннейшее из занятий, недостойно величия Израиля…
V. Обращаясь при этих условиях к Портсмутскому договору, мы, прежде всего не можем не отметить тех лютых восторгов иудейской прессы, какими сопровождались и прибытие С. Ю. Витте в Америку, и его свидание с главарями «Б'най Брифа» Штраусом, Шифом и Зелигманом и, наконец, «триумфальный» исход его миссии. Да и как было израильтянам либо их соплеменнику Рузвельту не торжествовать, когда, утратив половину Сахалина, т. е. подвергнувшись даже унижению раздела своей территории, мы сверх того явились предметом забавы для сынов Иуды, когда, будто бы отвергнув уплату контрибуций, приняли, однако, ужасную «XI статью».
Этот подвиг г. Витте достоин нарочитой похвалы. Так как благодеяние и восторги «освободительного движения» ведут свое начало главным образом от японских «войны и мира», то не мешает, в заключение, еще раз порадоваться «патриотическим» деяниям нашего иудаизированного премьера и вероломного «освободителя…»
По поводу XI статьи Портсмутского договора. Нам прислан с Дальнего Востока листок, распространяемый там в виде прокламаций и заслуживающий особого внимания. Он озаглавлен: «Как граф Витте барона Комуру перехитрил?» и весьма ярко освещает последствия «гениального творения» в Портсмуте «русского Кавура».
Если даже предположить, что экономическая часть этого листка, где говорится, между прочим, будто Япония получила «сумму, по сравнению с которой контрибуция, уплаченная Францией Пруссии, будет ничтожной…»,[154]отчасти преувеличение, отчасти же отвод глаз «почтеннейшей публике», то все-таки остается часть стратегическая, которая может заставить призадуматься всякого человека, не считающего патриотизм «чем-то отвратительным». Если, не имея еще никаких законных прав на азиатском материке, японцы успели его исследовать для целей войны, то что же сделают они в этом самом направлении, располагая официальным pied a terre'oM по всему нашему побережью от Владивостока[155]до Берингова пролива!
Если морем удавалось провозить оружие в Финляндию под носом у балтийского флота, то какие же запасы можно выгрузить на тихоокеанском побережье, для надлежащей охраны которого не хватит никакого флота?
Если в войне, имеющей разразиться на Дальнем Востоке, окажется, что японские войска даже не нуждаются в подвозе припасов со своих островов, пусть никто этому не удивляется, так как это положение создано нами же или, вернее, нашим попустительством.
Много еще неожиданных для нас последствий может иметь это пресловутое «Портсмутское действо», столь позорно закончившее отчаянную Дальневосточную авантюру!..
Присланный нами листок представляет речь графа Катцуры, сказанную вожакам японских партий. Он помечен 6-19 октября 1905 года и гласит так:
«Как граф Витте барона Комуру перехитрил?
Славные сыны великой страны восходящего солнца, поздравляю вас с большой победой! Сегодня мирный договор Русским правительством ратификован. Что мы одержали в Портсмуте победу, вы поймете, когда я кончу, а пока воздержитесь от выражения своих мнений. Я очень хорошо знаю, что даже у нас, в Японии, есть много людей, думающих, будто в Портсмуте мы потерпели поражение, что этот мир для нас невыгоден, даже позорен. Народ японский протестует против заключения мира и притом столь серьезно, что я вынужден объяснить действия правительства, несмотря на то, что подобное разъяснение может принести тяжелый вред нации, преждевременно разоблачая наши планы и виды на будущее.
То, что я вам скажу сейчас, никто посторонний слышать не должен, да и вы узнаете только потому, что молчать больше нельзя, ибо народное недовольство возросло до чрезвычайных размеров и грозит революцией. Отечество в опасности. Поэтому, усвоив из всего, что я скажу, насколько благодетелен для нас этот «постыдный» мир, вы, вожаки партий, должны помочь правительству и, пользуясь своим влиянием, можете убедить народ, что этот мир и что в нем победа, и не над одной только Россией, а и над всей Европой, как и над Америкой, признавшими наше право на участие, в решении мировых вопросов.
Этот мир дал нам Азию, дал возможность торжества идеи панмонголизма Вы от лица народа спрашиваете, почему мирные, переговоры в Портсмуте велись втайне? Да потому, что это давало нам неизмеримый перевес над русскими. Война лишь – средство, цель – мир. Еще пять лет тому назад был составлен проект мирного договора с Россией. Проект этот обсуждался выдающимися умами Японии и был ими разработан до мельчайших деталей, предусматривающих все возможные случайности при переговорах. Наши уполномоченные хорошо знали те цели, которые они должны были достигнуты, знали и то, каким путем это сделать легче. Они были основательно подготовлены и явились на переговоры во всеоружии, тогда как ни Россия, ни русские уполномоченные вовсе не были готовы к миру. Противниками барона Комуры выступали люди, нами намеченные, изученные и подготовленные, он же был для них трудной загадкой, а потому борьба ему не была особенно тяжела. Ее заранее облегчили, замаскировав главную цель мира и войны так тщательно, что только посвященный мог бы ее заметить. Сами условия дипломатической борьбы были созданы нами, и были наивыгоднейшими для Японии. Отсюда являлось необходимым, во что бы то ни стало сохранить такие преимущества и устранить возможность вмешательства дружественных России, неизвестных сил, способных раскрыть наш план или же помешать его исполнению. Именно для этого требовалась изоляция уполномоченных, и она была применена. Они явилась залогом нашей победы и принесла ее; дала нам желанный мир, и гораздо больше, чем мы ожидали.
