— Какая же?
— Возможность нанести удар по войскам Властелина, пусть и не удар, а так, легкий укол. — Ральк расплылся в улыбке. — Вот увидишь, местные жители не откажутся помочь нам.
* * *
Гар толком не понял, где закончились поля и где началась деревня.
Единственной подсказкой оказался огромный круг вытоптанной земли, посреди которого тлели остатки костра, а вокруг кольцом стояли копны влажного, подгнившего сена.
Или по крайней мере то, что Гар поначалу принял за низкие стожки.
— А вот и наше укрытие, — произнес Ральк.
Гар пригляделся и только тогда различил в каждом из стожков небольшое отверстие, повернутое в сторону кострища. Собственно говоря, это и были хижины местных крестьян!..
Ральк жестом остановил караван. Теперь в нем оставались лишь двадцать мулов, десять погонщиков и двое раненых на носилках.
— Староста Билар! — крикнул он зычным голосом. — Это я, Ральк!
Из одной хижины высунулась чья-то голова, такая же взлохмаченная, как и солома на крыше. Вслед за головой появился и ее владелец, и Гар с трудом сдержал возглас ужаса.
Человек был дряхл и почти лыс. Лишь кое-где по плечам свисали длинные свалявшиеся патлы, всю жизнь не знавшие гребешка. Всклокоченные эти пряди незаметно переходили в бороду, свисавшую до половины груди. Гар так и не смог определить, где кончались остатки былой шевелюры, а где начиналась борода, так как и волосы, и борода были седы. На старике было нечто наподобие мешка из грубой непонятного цвета ткани — не то выгоревшей на солнце, не то почерневшей от грязи.
Руки и ноги были тощи и все в шрамах, ноги босы, причем подошвы загрубели так, что ороговевшая кожа на них скорее походила на толстые подметки. Тем не менее существо это подавало признаки жизни.
Интересно, подумал про себя Гар, сколько поколений людей на этой планете не знали иной жизни?..
— Приветствую тебя, купец! — произнес старик, подходя к Ральку.
— Взаимно! — поднял тот в приветственном жесте ладонь. — Как урожай? Хорош ли?
— Благодарствую, стоит целехонек, сэр. Бог миловал, никакой войны в этом году!
— И с дождями повезло, — кивнул Ральк. — А где же Билар?
— Да все в поле, сэр. Велите позвать его?
— Да, пожалуй, — кивнул Ральк.
Старик повернулся и замахал руками, вслед за чем из отверстий в других хижинах показались новые головы. Видно, старик дал знать, что опасаться им нечего. Одна из голов кивнула, и из отверстия пулей выскочил мальчуган на вид лет шести-семи, в одной только набедренной повязке.
Постепенно на «деревенскую площадь» высыпали женщины, а с ними, цепляясь за юбки, и детвора. Волосы у всех были до плеч или ниже, спутанные и нечесаные, в основном разных оттенков каштанового цвета, хотя то там, то здесь виднелась белокурая или рыжая голова.
Некоторые женщины — те, что помоложе, — были еще стройны и без морщин на руках и лицах, однако большинство с возрастом расплылись. Но даже у тех, чьи волосы еще не тронула седина, на лица словно была наброшена легкая сеть морщин. Руки пожилых женщин, чьи волосы уже были седы, а у иных и вообще повылезали, огрубели и тоже покрылись морщинами. Возможно, и ноги тоже, но те были прикрыты подолами.
На женщинах болтались такие же мешковатые балахоны, что и на старике. Исключение составляли лишь те из них, что кормили младенцев грудью — этим делом молодые мамаши занялись, когда стало понятно, что опасности нет. Их наряд состоял из двух половинок — подобия юбки и блузки. Край последней просто задирался вверх во время кормления.
У Гара эти существа не вызвали никакой симпатии, скорее наоборот. Но наибольшее отвращение внушала даже не грязь, не неряшливость, не убогость нарядов, а безысходность и покорность судьбе, сквозившие во всем облике местных обитателей. Создавалось впечатление, будто все деревенское население просто не представляло для себя лучшей доли.
Переваливаясь на костылях, выползли несколько стариков и уселись греться на солнышке. Только тот, что откликнулся на крик Ралька, еще передвигался на собственных ногах.
От Гара не скрылось, что пожилых мужчин в деревне гораздо меньше, чем женщин.
— Да вы бы присели, сэр, — предложил старик Ральку. Купец внял его совету, и Гар тоже сел рядом. — Если у вас есть кой-какой товар, — продолжил старик, — боюсь, ничего купить у вас мы не сможем.
— Да я уж знаю, дружище. Так и быть, новостями поделюсь с вами бесплатно. Расскажу, что знаю.
— Благодарствую, сэр, благодарствую.
Старик жестом подозвал к себе народ. Даже убогие калеки, и те поднялись с мест и приковыляли поближе, снедаемые любопытством.
Поначалу Гар даже растерялся. Из уст Ралька последовал длинный рассказ о том, кто с кем воюет и кто посягнул на чьи владения. Время от времени Ральк сдабривал повествование короткими историями о том, как какой-нибудь Толкач угодил на виселицу за измену своему господину, или как кто-то из Властелинов погиб на поле брани и его владения полностью перешли в руки соперника. Не забывал он упомянуть и о хорошем урожае, или, наоборот, о недороде и засухе — к счастью, в дальних странах.
Жители внимали каждому слову. И хотя все истории были похожи друг на друга как две капли воды, людям, чье существование ограничивалось тесным мирком деревни и близлежащих полей, они заменяли собой дальние путешествия.
Неожиданно раздался чей-то возглас. Все обернулись, и Гар увидел, что вслед за мальчиком к ним спешит мужчина средних лет — как и его спутник, в одной набедренной повязке.
Толпа почтительно расступилась, и староста подошел к Ральку. Тот встал.
— Приветствую тебя, купец, — произнес староста, слегка запыхавшись.
— Приветствую тебя, староста, — улыбнулся Ральк. — Мы не виделись целый год, но из того, что рассказали жители твоей деревни, можно понять, что год этот был не так уж и плох.
— Да уж, совсем неплох, — подтвердил Билар — правда, скорее сдержанно, нежели радостно. — Урожай удался на славу, и Толкач оставил нам достаточно льна на новую одежонку. Он даже присылает нам раз в месяц мяса. И только трижды брал наших девушек себе в постель.
— И впрямь неплохой год, — согласился Ральк, хотя и не совсем искренне.
— Правда, это еще не значит, что нам есть за что купить у тебя товар.
— Зато мы у вас кое-что купим, — заявил Ральк.
Среди собравшихся пробежал удивленный шепот.
— Мы просим принять нас на ночлег и ужин, — продолжал он. — Я заплачу по два медяка за каждого из наших людей.
— С чего бы это, купец? — нахмурился Билар. — Ты заглядываешь к нам каждый год, и всякий раз ты и твои люди становитесь лагерем на лужайке!
— Да, но не всякий раз нас преследуют слуги Властелина!
