Тем не менее кампания Сервилия все-таки не была совсем бесплодна: множество пиратов и их судов попало в руки римлян; Ликия, Памфилия, Ликаония, Исаврия, Западная Киликия были опустошены; области разрушенных Сервилием городов были присоединины к провинции Киликия.
Исаврийская кампания свидетельствует, что Ликаония входила в состав новой провинции Киликия с самого начала. В реальности Сервилию, как и его предшественникам, не удалось радикально решить проблему искоренения пиратства. Морские разбойники не были настолько усмирены этими поражениями, чтобы оставить свой промысел и жить на суше; после ухода римлян они вернулись в свои воды и стали опустошать берега Сицилии и Кампании на более обширном пространстве, чем раньше (Ann. Flor., I, 41, 6–7). Ликаонские города Дерба и Ларанды позже принадлежали пирату Антипатру Дербету (Strab., XII, 1, 4; 6, 3). Античные историки описывают злодеяния пиратов в южной Эгеиде (Cic. De imp. Gn. Pomp., 31; 55; PL.ut. Pomp., 24; App. Mithr., 92–93; Dio Cass., XXXVI, 20–23). Надписи сообщают об ограблении храмов Делоса и городов Малой Азии (IGRR, XII, 5, 653, 860).
С другой стороны, как считает В. Рэмсэй, найденные в Эфесе надписи (одна из них посвящена Сервилию и богине Роме, другая — только Сервилию) свидетельствуют о том, что его культ не мог быть учрежден прежде, чем пираты действительно были подавлены им хотя бы временно. Начав свою кампанию в Эфесе, Сервилий вернулся в гавань этого города спустя четыре года — после долгого похода вдоль северного склона Тавра[129]. Между тем нельзя не сказать, что В. Рэмсэй, возможно, ошибся, отнеся данные надписи к личности Сервилия Ватии Исаврийского: Е. М. Штаерман, например, считала, что эти дедикации были посвящены совершенно другому человеку — наместнику Азии в 46–44 гг. до н. э. проконсулу Публию Сервилию Исаврийскому, и в них нашел отражение культ римского наместника как «спасителя» и «благодетеля» вместе с Ромой[130].
В период своего наместничества Сервилию, по-видимому, приходилось вмешиваться в отношения между откупщиками и киликийскими общинами, что следует из письма Цицерона (Att., VI, 1,16), сообщавшего, что Сервилий сохранил плату за ссуду, установленную откупщиками путем соглашений до него.
После окончания наместничества Сервилия главное значение Киликии римляне по-прежнему видели не в том, что она была зоной борьбы с пиратством, а в том, чтобы посредством нее сдерживать нарастающую мощь Митридата VI Евпатора и Тиграна. Это было очевидно уже из того, что в борьбе против пиратов и городов Памфилии Сервилий провел два года, а Исаврийская война, главной целью которой было установление прямого пути в Каппадокиию, длилась целых три года. Война 78–75 гг. до н. э. указывала на необходимость вмешательства римлян в дела Митридата и Тиграна, захватившего Каппадокию и Сирию. Что же касается пиратства, то, как было сказано выше, Сервилий так и не решил эту проблему; пиратство не было уничтожено и только переместилось в другие края, в особенности в один из старейших его центров — на остров Крит.
Стратегические функции провинции Киликия, после того как ее покинул Сулла, рассматриваются в специальной статье Р. Сайма[131], который полностью игнорирует ее роль в сдерживании Митридата и ограничивает эти функции только контролем над маршрутами из Азии в Киликию и Сирию. В действительности только после 63 г. до н. э. римская Киликия стала полностью прикрывать южные границы провинции Азия и обеспечивать нужды дислоцируемых в последней войск.
§ 2. Киликия в период кампании Лукулла
Политическая ситуация в Малой Азии накануне Третьей Митридатовой войны. К началу третьей войны с Митридатом обстановка на Востоке продолжала оставаться чрезвычайно сложной. Мир с Митридатом, восстановленный Суллой в 82 г. до н. э., не снял напряженности между Римом и понтийским и армянским царями. Зять Митридата Тигран проводил активную завоевательную политику, включая в состав Великого Армянского царства все новые и новые страны, в том числе и находившееся в состоянии распада государство Селевкидов. Еще в 83 г. до н. э. он изгнал Антиоха X Благочестивого (Арр. Mithr., 105) и присоединил к своему царству Сирию и Восточную Киликию, принадлежавшую ранее Селевкидам. Солы и другие города были разрушены, и жители этой части Киликии и Каппадокии были переселены в Армению и Месопотамию (Plut. Luc., 21). С 83 по 69 г. до н. э. Тигран назывался в сирийских хрониках местным государем, а Восточная Киликия и Сирия стали армянской сатрапией, которой в течение четырнадцати лет управлял наместник царя Магадат (Арр. Syr., 48).
По оценке Т. Моммзена, у берегов Киликии и Сирии стояли азиатские войска численностью до пятисот тысяч человек. Даже если эти подсчеты завышены, следует признать наличие в регионе огромных военных контингентов стран, враждебных Риму. Римляне не могли недооценивать опасность; еще в 78 г. до н. э. Марций Рекс заявил в сенате, что Митридат только и ждет момента, чтобы напасть на провинцию Азия. В 75 г. до н. э. в своем обращении к римскому народу консул Гай Аврелий Котта вновь акцентирует внимание на том факте, что в Азии и Киликии, где присутствуют огромные военные силы Митридата, римлянам приходится держать войска (Sail. Hist., Fr. I, 3, 7). Аврелий Котта продолжил дело своего предшественника Сервилия (Sail. Hist., Fr. II, 47, 7). Римские армии в Азии и Киликии были усилены и приведены в боевую готовность. При этом римляне вовсе не желали форсировать начало войны.
Начало и ход войны. В 75 г. до н. э. умер царь Вифинии Никомед IV Филопатор, завещавший царство римлянам, которые не замедлили завладеть этой страной. Одновременно была преобразована в провинцию Кирена, доставшаяся Риму еще в 96 г. до н. э.; в 75 г. до н. э. туда был направлен римский наместник. Годом позже на Крите и на южном побережье Малой Азии римляне начали операции против пиратов, с которыми заключил союз Митридат. Эти мероприятия не могли не вызвать соответствующей реакции со стороны Митридата, и тот зимой 75/74 г. до н. э. объявил римлянам войну и вступил в Вифинию. В это время в Киликии скоропостижно скончался недавно прибывший на смену Сервилию новый наместник — проконсул Луций Октавий (Sail. Hist., Fr. И, 98; PL.ut. Luc., 6), и сенат принял решение послать в Азию и Киликию Луция Лициния Лукулла.
Весть о смерти Октавия застала Лукулла в Риме. Многие магистраты, жаждая получить эту провинцию, заискивали перед самым влиятельным политиком Рима — Публием Цетегом, как человеком, способным помочь им в этом. Консул 74 г. до н. э. Лукулл, которому была предназначена по жребию Цизальпинская Галлия, использовал все средства, чтобы не упустить Киликию. Сама по себе Киликия его не очень привлекала, но с новым назначением открывалась перспектива получения права ведения войны с Митридатом VI Евпатором в соседней Каппадокии (Plut. Luc., 6). Узнав о романе Цетега с некой Пресцией, имевшей на того огромное влияние, Лукулл смог добиться расположения последней, и она помогла ему воплотить в жизнь его честолюбивые замыслы. По словам Плутарха, Цетег сразу принялся всюду восхвалять Лукулла и «сосватал» ему Киликию (Plut. Luc., 6).
