Первый случай срыва обшивки, как говорилось выше, был зафиксирован в июле 1944 года в 91-м иап в ходе войсковых испытаний. Сделала ли промышленность необходимые выводы, неизвестно, но в августе и осенью 1944 года произошло еще несколько подобных случаев.
Так, 26 октября в 8 км южнее аэродрома Ленка (в 27 км северо-восточнее Варшавы) потерпел катастрофу Як-3 № 1811 с мотором М-105ПФ2, выпущенный 16 июня того же года заводом № 292. Самолет к тому времени налетал 30 часов. В тот день летчик 157-го истребительного авиационного Брестского Краснознаменного полка (командир — майор Зудилов) 234-й истребительной авиационной Мозырской дивизии 6-го иак младший лейтенант М. Д. Батов, будучи ведомым и выполняя учебно-боевой полет, сорвался в штопор. Расследование трагедии показало, что, вероятнее всего, произошел «обрыв обшивки и разрушение крыла».
Это подтверждалось случаями отрыва обшивки крыла в полку 24 октября на Як-3 младшего лейтенанта Афанасьева при выполнении учебно-боевого полета (на правой консоли крыла между 14-й и 18-й нервюрами и отставание обшивки от заднего левого лонжерона) и 26 октября на Як-3 лейтенанта Макштеева (срыв обшивки между 2-й и 17-й нервюрами).
27 ноября 1944-го в 4 км юго-восточнее аэродрома Вишнице потерпел катастрофу Як-3 № 4919 с мотором ВК-105ПФ2, выпущенный 23 августа того же года саратовским авиазаводом. Самолет к тому времени налетал 17 часов 25 минут. В тот день командир звена 402-го истребительного авиационного Севастопольского Краснознаменного полка (командир — майор Рубахин) 265-й истребительной авиационной Мелитопольской Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени дивизии 3-го истребительного авиационного Никопольского корпуса (16-я ВА) лейтенант И. Т. Кружалин в паре с младшим лейтенантом Замно выполнял тренировочный полет по программе совершенствования свободных «охотников». По показаниям ведомого, на самолете Кружалина на скорости не более 300 км/ч разрушилось крыло с последующим переходом истребителя в левый штопор…
Як-3 на аэродроме Пеневежис, 1944 г.
Расследование показало, что причиной катастрофы стал срыв обшивки с левой плоскости из-за недоброкачественной проклейки фанеры к нервюрам и малого прилегания фанерного покрытия к нервюрам в местах склейки.
Но лишь спустя месяц, 26 декабря, начальник отдела боевой подготовки управления 16-й ВА полковник Мыльников рекомендовал командиру 3-го иак «усилить контроль за состоянием обшивки плоскостей Як-3. На всех самолетах произвести ремонт в полевых условиях по устранению заводского дефекта с перетяжкой всего покрытия, усилением нервюр и увеличением площади приклея».
12 февраля 1945 года на Як-3 началось перевооружение 611-го иап. Впоследствии летчик этого полка Н. Ф. Исаенко вспоминал:
«11 марта полк работал с полной нагрузкой. При этом довелось и мне испробовать силу Як-3 на „новинке“ гитлеровцев.
Як-3 на аэродроме в Польше, весна 1945 г.
Я возглавлял группу из четырех Як-3. Моим ведомым на этот раз летел майор П. М. Машин. Ведущим второй пары был майор Чурилин, ведомым у него летел старший лейтенант Сошников. Появившиеся на встречном курсе шесть фашистских истребителей Me-109G-12 напоролись на достаточно опытных летчиков.
Четыре „мессера“ из шести шли на одной высоте с нами в боевом порядке „фронт“. Пара „мессеров“ прикрывала эту четверку, находясь метров на 300 выше. Для нас встреча была неожиданной, наша позиция — менее выгодной.
Я скомандовал разворот влево на 180 градусов „все вдруг“, чтобы атаковать четверку „мессеров“ с хвоста, но противник одновременно начал разворот вправо с набором высоты, чтобы встретить нас на вираже. Мы это поняли, тотчас прекратили разворот, повернули на прежний курс, увеличили скорость до максимальной и перевели „яки“ в набор высоты. Так мы оказались в хвосте у закончивших разворот гитлеровцев, на крутой восходящей, „змейкой“, настигли их и почти одновременно с дистанции 50–60 метров сбили три вражеских самолета из четырех.
Як-3 гвардейского авиаполка на аэродроме в Темпельгофе.
Атакованный мной Ме-109G-12 взорвался: его крыло, мотор и фюзеляж разлетелись в разные стороны; сбитый Чурилиным — загорелся, завертелся в дымном штопоре и врезался в землю; сбитый Сошниковым — снижался с дымным шлейфом, но взорвался, не долетев до земли.
Верхняя пара „мессеров“ попыталась левым разворотом зайти в хвост нашей четверке. Машин находился к врагу ближе остальных. Он развернулся сам и на вираже сбил ведомого верхней пары. Видя такое, оставшийся „мессер“ попытался спастись бегствам. За ним спикировал Чурилин. Настигнув, расстрелял в упор, и гитлеровец, не выходя из пике, врезался в землю.
Пять новейших „мессеров“ были уничтожены за какие-нибудь две с половиной минуты! Наш Як-3 в наборе высоты „мессера“ настигал, на вираже — настигал, на пикировании — настигал, а бил везде со страшной силой и наверняка!»
Як-3, подаренный А. С. Яковлевым дважды Герою Советского Союза П. А. Покрышеву.
В 1944 году, после освоения на заводе в Саратове производства Як-3, А. И. Покрышкин по совету командующего ВВС Красной Армии А. А. Новикова ознакомился сначала с Як-3, а затем и с Ла-7, проходившем государственные испытания в НИИ ВВС. Новиков надеялся, что выдающийся советский ас перейдет на отечественную технику. Но этого не произошло. В воспоминаниях «Познать себя в бою» Покрышкин записал: «Хороший самолет для борьбы с истребителями. Но против бомбардировщиков требуется более мощное вооружение, минимум две-три пушки. То вооружение, что установлено на самолете, не позволяет сбить He.111 или Ju.88 с первого захода, а тем более Hs.129. Я видел, что Яковлев неохотно слушает мои замечания, и мы остались каждый при своем мнении».
Побывал Покрышкин и на заводе в Горьком, где облетал Ла-7, но ни «як», ни «лавочкин», несмотря на их превосходство над истребителями Люфтваффе, ему не приглянулись. 9-я гвардейская иад до конца войны так и летала на «Аэрокобрах».
Спустя много лет после войны Покрышкин, будучи председателем ЦК ДОСААФ, рассказывал, как поручил техникам переключить все стрелково-пушечное вооружение «Аэрокобры» на одну кнопку. «Как жиманешь на гашетку, — рассказывал он, — так от немца только щепки летят». Это лишь подтверждает, что Покрышкин отдавал предпочтение не столько скоростным и маневренным качествам самолета, сколько его сильному вооружению, чего, к сожалению, не хватало ни Як-3, ни Ла-7. А на «Аэрокобре» стояли 37-мм пушка и четыре крупнокалиберным пулемета.
