Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Эзабет отчего-то встревожилась, но тут же снова расслабилась и сказала:
– Спасибо. Иногда так приятно снять ее.
Затем она откинула капюшон, открыв пышную буйную гриву каштановых волос, прямо лучащуюся жизнью. Понятно же, отчего она так пленила меня давным-давно, в наивной юности. Годы не коснулись ее – ни единого седого волоска, ни морщинки.
Она спихнула мою старую грязную рубаху на пол, села за стол.
– Зачем ты вообще ее носишь?
Она замялась снова.
– …Э-э, придворная мода. Высший свет предпочитает скромность.
Хм, это мода тридцатилетней давности, и то в лучшем случае. Моя бабка носила наметку. Правда, я в последнее время не шибко интересуюсь корсажами и турнюрами.
– Чего тебе нужно?
– Я ищу Глека Малдона, – ответила она. – Мне сказали, ты знаешь его.
Да уж, прямиком к делу. Удивительно.
– Знал, – сказал я.
– Знал или знаешь?
– Я же сказал, знал. Он мертв.
Невозмутимое лицо Эзабет чуть дрогнуло.
– Ты уверен?
– Когда он удрал, послали за мной. Мне предложили кучу денег за возвращение Глека. А я и так искал его. Но в городе его нет, и ни на одной дороге его не было. То есть он ушел туда, где дорог нет. Значит, на восток. А если он ушел на восток – он мертв. А ты что, охотница за психами, подрядилась вернуть бедолагу в Мод? Что-то вроде «пошли спиннера ловить спиннера»?
– Нет, – выговорила она и нахмурилась. – Я помогала ему в исследованиях. Мне нужно отыскать его.
– Удачи, – пожелал я. – Меня просили найти Глека, и я перевернул каждый чертов камень, который только мог вообразить. Хочешь знать, что, по-моему, случилось? Он разнес себя в клочки, пытаясь выбраться из Мод.
Сосредоточившись, я отпил воду из стакана. В ней ощущался привкус металла и химии из фильтра.
– Он был твоим другом?
Я вздохнул, уселся поудобнее. Голову словно кололи ножом. Эзабет выжгла фосом алкоголь и оставила меня с гребаным похмельем.
– Здесь, на границе, люди иногда больше чем друзья. Глека приписали к моему батальону, когда я еще служил под маршалом. Глек был заносчивый наглый засранец, причем старше меня. Ему не нравилось, что я командую. Но когда твою задницу спасают несколько раз, поневоле проникнешься уважением. Потом я ушел из армии, сделался «Черным крылом». Иногда мне требовался спиннер. Глек был как живая наемная пушка. Хотя он не особо хотел денег. Ему просто нравилось взрывать и разносить в клочья. Все-таки лучший боевой спиннер Валенграда. Верней, был лучшим, пока не съехал с роликов. Последние два года было заметно, как он съезжает. Я виделся с ним все реже и реже.
– Мне очень жаль твоего друга, – сказала Эзабет.
Да, она из тех редких людей, кто говорит «мне жаль», – и видишь, что они по-настоящему скорбят о потере.
– Нам всем чего-то жаль, – сказал я. – В чем ты помогала ему?
Эзабет стиснула одетый в перчатку трехпалый кулачок, прижала к губам, посмотрела на меня, и в ее глазах отчетливо обозначился вопрос: можно ли тебе доверять, капитан? Я отчаянно хотел ее доверия.
– Если не хочешь – не говори, – заметил я.
– Так или иначе, ты – капитан «Черных крыльев», – сказала она. – А до того – солдат. Вся твоя жизнь посвящена охране границы.
– Ну, так мне выпали карты. И я играю с ними.
Она фыркнула.
– Ладно. В общем, у меня есть крайне важная информация, касающаяся защиты границы. Верней, отсутствия этой защиты. Верней, у меня была информация – до того, как я потеряла ее. Целые месяцы работы. Одни вычисления заняли полгода.
Она забормотала что-то едва слышное, загибая пальцы. Кажется, она перестала видеть, где она и с кем. Так же было и с Глеком. Если она еще не двинулась, то уж точно недалеко.
– А что если б я сказала тебе: Машина Нолла больше не работает? – вдруг выговорила она.
В комнате внезапно стало холодней. Намного. Я оцепенел и только немо глядел на Эзабет. Она ожидала, нахмурившись.
– Я бы назвал тебя еретичкой, – выпрямившись, ответил я. – А если бы я услышал такое на улице, то отправил бы тебя в белую камеру по обвинению в подстрекательстве.
– Малдон первым обнаружил беду. Он пришел ко мне, потому что читал мои с братом ранние работы и мою диссертацию о рефракции света.
Эзабет встала, подошла к окну, покрытому коркой грязи, посмотрела сквозь нее на синие и красные городские огни.
– Ты знаешь, сколько нужно стандартных катушечных батарей, чтобы активировать Машину?
– Нужно спросить кого-нибудь из Общества инженеров эфира, – предположил я.
– Я спросила. Они солгали. Глек сумел раздобыть оригинальные схемы. По ним нужно семьсот двенадцать тысяч полностью заряженных катушек. На вычисление этого у нас и ушло полгода. А я потеряла расчеты на Двенадцатой станции.
Она криво усмехнулась.
– Я не могу повторить их одна.
– И что? – осведомился я.
– В последние шесть лет Ордену поставили только сто двенадцать тысяч катушек. Это малая часть необходимой энергии.
Мне совсем не понравилось услышанное. Я не шутил про белую камеру. Именно с такой предательской ложью все время выступали сектанты. Валенград живет в хрупком равновесии. Над ним – воющее небо, смрад оскверненных песков. В умах легко рождается отчаяние и подозрения. То и дело возникают секты, проповедующие скорую гибель. Но я невольно вспомнил пустые станки на мануфактуре Эроно. Я вспомнил цепи на двери в комнату управления на Двенадцатой станции и ее сумрачные коридоры. Я потер свои пересохшие раздраженные глаза. Слишком уж я устал. А проблем и без того выше крыши.
– И отчего, по-твоему, они лгут?
– Отчего вообще люди лгут? – сказала Эзабет. – Может, жадность. Или власть. Князья загоняют «таланты» до того, что у тех разум лопается и рассыпается, как стекло. И ради чего? Ради ламп? Духовок на фосе? Для очистителей воды? Князья оправдывают все нуждами Машины. Мол, только крошечная часть фоса идет на общественные нужды. Но фос производят повсюду – а сюда он не попадает.
– У тебя есть доказательства или ты предполагаешь?
Она запнулась, но посмотрела на меня решительно и гордо.
– Перед тем как исчезнуть, Глек отправил мне письмо: малопонятная, местами вообще бессмысленная болтовня о том, как разрешить парадокс. Глек открыл что-то про Машину, но отказался писать об этом. И пропал через день после отправки письма. Мне нужно найти Глека.
Я не знал, что и поделать.
Я помнил эту женщину юной, легкой и беззаботной. Осталось лишь ее далекое эхо, но мечтавший о ней мальчик еще жил во мне. А с другой стороны тянулась мрачная тень. Я – «Черное крыло». И это я весь. Я так выбрал. Я посылал людей на виселицу за меньшее, чем сейчас наговорила Эзабет.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
