1Получив известие о том, что Савва Владиславич прибыл из Царьграда в Азов, адмирал граф Апраксин, дядя царя, пишет из Москвы Петру: «Я писал тебе, Государь, о Савве Рагузинском, который хочет увидеться с тобою. Без твоего приказа я не могу допустить его. Скажи, что мне с ним делать. Он человек очень нужный; хорошо знает тамошние дела; и к тому же умен».
Получив это письмо, царь Петр 7 апреля 1703 года пишет графу Апраксину из Шлиссельбурга на Неве, чтобы тот задержал Савву Владиславича в Москве до его возвращения. Уже сам этот факт подтверждает, что царь рассматривал Владиславича не как обычного своего чиновника и не как обычного купца. Доказательством служит и то, что он приказал выдать Савве на расходы приличную сумму, равную той, которую обычно выдавали посланникам валашского князя. Наконец, царь лично принял Савву Владиславича в Шлиссельбурге, в царском лагере на северной границе, а в июле 1703 года сообщил графу Апраксину, что встречался с Владиславичем. Апраксин после первой встречи с Саввой сообщил Петру свое мнение: «Отличается великою набожностию, и Бог управляет его сердцем; он знаток; и целиком предан данному слову».
Похоже, первое впечатление царя Петра от встречи с молодым сербом было весьма положительным. Он безотлагательно отблагодарил его за услуги, оказанные России, выдав ему так называемую «пожалованную грамоту» на свободную торговлю, что в то время было для иностранца высочайшей привилегией. Она открывала Владиславичу путь к огромному богатству, которого он позже смог добиться. В грамоте русский царь называет Савву Владиславича иллирийским дворянином: «Нашему верному иллирийскому дворянину за его Нам, Великому Государю и Царскому Величеству, верное служение». Подобное право на ведение дел в России на море и на суше давалось только российским купцам, и за получение такового напрасно бились иностранные торговцы, особенно немцы, голландцы и англичане. Савва получил право открывать свои конторы, а дела мог вести лично либо через своих представителей.
Савва Владиславич был родом из Герцеговины, которая дала нашей стране первых купцов; а прибыл он из Дубровника и Царьграда, где в то время торговое сообщество представляло собой местную элиту. Впрочем, и в России в то время торговлей и финансовыми операциями занимались люди, известные не только как аристократы, но и как государственные деятели и военачальники. Так, и вице-канцлер Шафиров, и министр Петр Андреевич Толстой, и адмирал Апраксин, дядя царя, владели шелкоткацкими фабриками с правом беспошлинной торговли в течение пятидесяти лет. Другой царский родственник, А. Л. Нарышкин, владел артиллерийским заводом.
Позже и мы увидим Савву Владиславича, тайного советника царя, государственного министра и посла, в роли создателя и владельца нескольких монополий в России. Его племянник, Моисей Владиславич, сын Иована, который постоянно находился при Савве, после его смерти вел торговые и финансовые дела Владиславича, несмотря на то что сам, в соответствии с указом от 18 апреля 1783 года, стал надворным советником.
Царь Петр правил с помощью своих приближенных и старого русского дворянства, но одновременно создавал и новую аристократию из наиболее выдающихся личностей. Его главными соратниками были Меншиков, Апраксин, Головкин, Толстой, Неплюев, Шафиров и другие представители русского дворянства, но в то же время в их среду попадали и специалисты, особенно иностранцы, которые благодаря личным заслугам также становились русскими дворянами. Таким был и наш Савва Владиславич. Вскоре он стал особо доверенным лицом царя, и русские авторы называют его царским любимцем. Вместе с ним царь в дальнейшем будет вершить дела исключительной государственной важности. Уже в первые годы мы видим Владиславича в когорте самых влиятельных советников царя. Это было время, когда любой талант мог выбиться в люди, найдя применение своим способностям, так что для Владиславича Россия стала землей обетованной.
Приплыв в 1702 году в Азов, Савва оказался в стране, которая с невероятными усилиями продвигалась к возрождению, входила в цивилизованный европейский мир. Еще до 1702 года молодой царь осуществил свои знаменитые коренные реформы. Он уже посетил Европу, а именно Голландию и Англию, создал свой первый флот и перестроил на европейский манер армию. Английский историк Маколей пишет, что путешествие молодого царя Петра, будущего императора Петра Великого, в Голландию и Англию в 1697–1698 годах, после которого он ввел в России европейские обычаи, «представляет эпоху не только в российской, но и в мировой истории».
Молодой царь понимал, что Россия не может оставаться державой, запертой в степях и тундре, без ворот, распахнутых в Европу, отрезанной от Балтийского моря Швецией, Польшей и Пруссией, а от Черного моря – Турцией, которая прочно держала все его берега в своих руках. На западе Россию от остального мира отделяли вечно враждебные Польша и Саксония; на севере Архангельск находился под влиянием шведского короля. Следовательно, надо было пробить четыре окна и впустить в Россию солнце и воздух, современную цивилизацию и христианскую культуру.
Когда Савва Владиславич в 1702 году впервые сошел на берег Азовского моря, оно, вместе с небольшим приморским городком и пристанью, всего лишь за несколько лет до этого было отвоевано русским государством. На севере была взята Нарва, важный эстонский порт на Финском заливе. Пройдет еще немного времени, и на границе Польши и в Архангельске царь Петр разрушит крепостные стены, благодаря которым мир считал Россию азиатской страной, никак не связанной с внешним миром, примерно так, как рассматривают теперь Монголию. Россию вообще никто не считал европейской страной. Двумя главными ее врагами оставались Швеция и Турция, и у царя Петра на протяжении всей его жизни будут трения с ними. За 43 года его правления мир на границах России и внутри нее царил всего лишь 16 месяцев. И, как мы увидим, в его постоянной борьбе со Швецией и Турцией Савва Владиславич играл важную роль. Благодаря его помощи, а также уникальному успеху посольства в Китае, Савва остался в истории того времени выдающейся личностью.
1700 год вообще был роковым в истории Европы. То была эпоха междоусобной борьбы вечных врагов – Габсбургов и Бурбонов. От Архангельска до Гибралтара, от Финляндии и Швеции через Польшу, Голландию и Англию до Южной Франции и Северной Италии все народы непрерывно воевали друг с другом. Речь шла о борьбе за наследие испанской короны, начавшейся после смерти Карлоса II, сына Филиппа II, последовавшей 1 ноября 1700 года. Даже самые географически отдаленные народы приняли участие в борьбе – кто на стороне Луи XIV, кто на стороне Англии и Голландии. Карлос II, прислушавшись к совету своей национальной партии, завещал трон принцу из дома Бурбонов, герцогу Анжуйскому, сыну Великого Дофина, с тем чтобы сохранить целостность Испании. Другие же европейские силы, в первую очередь Англия и Голландия, не желали возобновления династии Карлоса V, выступили против Бурбонов и против Габсбургов. Так началась великая война, названная впоследствии войной за испанское наследство, фактически ставшая войной против воссоединения Испании и Франции. Как известно, война все-таки завершилась победой Бурбонов и утверждением Филиппа V, правнука Луи XIV, на испанском престоле в качестве короля независимой Испании.
