Книга Навуходоносор II - Даниель Арно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рельефы и тексты высекались именно для всей империи. Их вдохновитель прямо говорит об этом: памятники на скалах изваяны затем, чтобы «ни один не пришел угнетать» местные племена. Тем не менее взгляд на подвластные народы — явно вавилонский; а вавилоняне хотя, спору нет, были милостивы к подданным, но не считали необходимым говорить на их манер. Свою речь они обращали прежде всего к соотечественникам — жителям Месопотамии. Ведь если бы Навуходоносор имел намерение адресовать свои слова более широкой аудитории — всем подданным своей империи, умевшим читать, то он прибегнул бы в надписях к арамейскому языку.
Несмотря на то что в империи случались кровавые вооруженные столкновения, само ее существование, несомненно, благоприятствовало развитию экономики «Благодатного полумесяца»; мир позволял вести торговлю с дальними странами, а главное — обеспечивал населению спокойную жизнь. Однако вавилоняне не прикладывали никаких усилий для развития областей, расположенных между Евфратом и Средиземным морем. Их занимало только политическое доминирование, причем занимало, можно сказать, эгоистически. Надписи Вади-Брисса и Нахр-эль-Кельба наглядно демонстрируют узость их интересов. Они прославляют исключительно Навуходоносора — его военные триумфы и достижения в мирное время. Причиной тому было представление вавилонян об империи, основанное на признании царя Вавилона ее олицетворением.
Это подтверждается одной любопытной деталью на рельефе Вади-Брисса. Даты в этой надписи нет, как и в других официальных надписях Навуходоносора. Видимо, она высечена после 597 года, так как в ней говорится о победе, одержанной вавилонянами в Ливане; впрочем, рассказ весьма расплывчат, так что можно предположить, что речь идет о военной кампании другого года. Как бы то ни было, позже (может быть, намного) в начале старого текста было добавлено обращение к богине Гуле. Она считалась прежде всего «целительницей», «богиней лечащей», так что ее влияние на жизнь людей было совершенно несоразмерно скромному месту, которое она занимала в божественной иерархии. Во всяком случае, универсальной богиней она не была. Эту странную «приписку», несомненно, можно объяснить одним эпитетом: как говорил сам Навуходоносор, Гула — богиня, «возвышающая славу царства». Тем самым он подчеркивал, что речь идет не о его реальной власти, а о его репутации верховного государя; именно она оказалась под угрозой, и не имело значения, что причиной тому был он сам, а не его враги. Эту угрозу можно понять однозначно: царь был так тяжело болен, что возникли сомнения, может ли он править государством. В сущности, Вавилонское царство, бесспорно, обладало военными средствами, чтобы держать империю в покорности и предотвратить ее распад; в этом никто не сомневался, несмотря на временную немощь «пастыря». Тем не менее отход Навуходоносора от дел ставил под сомнение саму идею империи — это-то и было важно. Милостью богов здоровье было возвращено Навуходоносору, и несколько строк, высеченных в Вади-Брисса, должны были сообщить об этом племенам «Благодатного полумесяца». Империя утвердилась вновь — не в географическом смысле (с этой точки зрения она и не распадалась), а в смысле укрепления ее идейных основ.
Эти единственные скреплявшие государство узы — в лице самого Навуходоносора — вполне могли казаться достаточными. Царь и его современники этим удовлетворялись. Они не боялись внутренней угрозы; обычный порядок ведения дел был проверен временем, и его результаты, в общем, оправдывали его сохранение. Значило ли это, что строительство империи было завершено? Преемники Навуходоносора усомнились в этом и озаботились поиском решений на будущее.
ВАВИЛОНИЯ
Так и правил Навуходоносор «Благодатным полумесяцем». Конституции у него не было; никакое твердое правило не регулировало выбор нового главы государства: когда старый царь сходил со сцены, руководством к действию служили тысячелетние обычаи. Жители Вавилона покорялись, потому что покорность государю всегда подразумевалась сама собой. Они считали царство, так сказать, естественным явлением, никогда не оспаривая его легитимность. Разумеется, они при случае старались защитить перед царем свои интересы, но сам принцип царства оставался всегда бесспорным. В конце II и начале I тысячелетия царская власть была очень слаба; фактически города Вавилонии обладали независимостью: они имели самоуправление и по собственному усмотрению строили отношения с другими городами. Однако их писцы по-прежнему датировали документы годами правления государя. Когда центральная власть показала свою силу, это ощущение лишь окрепло; с приходом к власти Навуходоносора оно уже было обеспечено. Эту мысль выражали и пословицы: «Народ без царя, что баран без пастуха» или «Народ без главы, что вода без поливальщика».
Начало царствования наглядно и вместе с тем символически оформлялось коронацией. Обычно говорилось, что новый царь «воссел на престол». Сама церемония описана в одном-единственном и, к сожалению, поврежденном документе. Рукопись, без сомнения, относится к VI веку, но неизвестно, к тому ли времени принадлежит сам текст: он может представлять собой лишь копию более раннего документа. Во всяком случае, описание интронизации царя напоминает рассказ о восшествии на престол бога Мардука, содержащийся в одной из поэм о сотворении мира — «Энума элиш»[23]. Именно таким образом другие боги признали его своим владыкой. Но был ли светский церемониал копией священного — или наоборот?
Лакун в тексте столько, что восстановить, и то по наитию, можно лишь основные эпизоды. Коронация проходила как нельзя более просто. Во дворце будущего царя встречало собрание «князей страны» (как можно предположить, дворцовых сановников его предшественника) и благословляло его именем Мардука. После этого царь восседал во славе. Затем входили «великие в Вавилонии» — очевидно, политический и административный штат провинций; они располагались перед царем и также одобряли его избрание. Считалось, что «князья» и «великие» выступают от имени всей Вавилонии; жители же остальной империи не были представлены вовсе. Процедура была чисто светской, никаким религиозным актом провозглашение нового царя не утверждалось. Любопытно, что поколением позже (в 556 году) Набонид о своей интронизации рассказывает совершенно иначе: «… ввели меня во дворец, и все пали ниц передо мною, и лобызали мои стопы, и провозгласили царство мое, благословляя». Возможно, четких правил проведения церемонии публичного признания царя вовсе не было.
На Древнем Востоке царский титул отражал и достижения, и задачи правления: по традиции в нем перечислялись свершения и направления будущих действий. Первые к тому же служили гарантией серьезности намерений, свидетельством того, что они не являются легковесными прихотями: прошлое предупреждало всякого, кто мог иметь неосторожность так подумать или на это понадеяться.
Прошлое Навуходоносора было обильно наполнено разнообразными событиями. Современному читателю подобные перечни часто кажутся скучной чередой наугад сцепленных громких слов, проявлением чуть ли не ребяческого тщеславия. На самом деле они чрезвычайно важны для историка: поскольку никаких других прямых или косвенных источников у нас нет, они становятся единственным средством, с помощью которого можно попытаться понять мысли государя. Именно таким способом Навуходоносор рассказывал, кем он являлся (по его собственному мнению), кем хотел бы стать или кем хотел считаться в глазах современников и потомков. Конечно, вавилонский царь, как и все правители его времени, не умел ни читать, ни писать и для сочинения писем и надписей был вынужден доверяться писцам; несомненно, тексты составлялись под его контролем — государю необходимо было всякий раз убеждаться, что запись соответствует его намерениям. Этим и объясняется неизменность государственной доктрины на всём протяжении царствования. Тем не менее при работе с документами следует соблюдать осторожность и отделять выражение царской воли от литературных прикрас сочинителей, даже если они и были, в сущности, направляемы владыкой. Мы не знаем, какие именно фазы проходило составление документов, но не приходится сомневаться, что слова для них подыскивались очень тщательно.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Навуходоносор II - Даниель Арно», после закрытия браузера.
