Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Я предполагал, что мы не единственная экспедиция, отправленная к старому периметру: слишком уж маленький участок заградительной линии предлагалось нам изучить. Следовательно, должны были быть ещё мобильные группы для исследований. Наверняка они выдвинулись одновременно с нами и бродили сейчас под дождём от одной опорной точки к другой или, как мы, спустились под землю. «Интересно, – задумался я, – а у них так же тихо, как у нас, или другие отряды в подземельях напоролись на тёплый приём? Как-то всё подозрительно хорошо».
На всякий случай я трижды покусал язык, незаметно переплюнул через левое плечо и повернулся к ассистентам.
– Эй, наука, вы там закончили?
Косарь что-то неразборчиво пролопотал, а Буратино наконец-то перестал щёлкать фотоаппаратом и подошёл к коллеге.
– Тогда нечего время терять, двинули вперёд по курсу и никакой самодеятельности. Слушаться Несси, как меня. Если скомандует: «На пол!», – значит, падать без разговоров, даже если под ногами будет грязь. Понятно? – Я смерил «пассажиров» строгим взглядом. Те поспешно закивали похожими на яйца шлемами. «М-да, не те нынче учёные пошли, – мысленно скривился я, – какие-то они слишком инфантильные, что ли. Всего боятся, вон даже забрала не подняли, хотя мы рядом без противогазов стоим и вроде как подыхать от удушья не собираемся».
– Гиви, за мной! Бульбаш замыкающий. Дистанция между группами три шага.
Передвигаться по тоннелю было в разы легче, чем по земле. Оно и понятно – идёшь как по проспекту: аномалий никаких, сухо, чисто и тварей нет. Но Зона была бы не Зона, если б не припасла для нас парочку сюрпризов.
Первые неприятности начались, когда мы преодолели чуть больше половины пути и скрылись за очередным поворотом. Здесь стены подземелья были оккупированы пятнами зеленоватой светящейся гадости, а воздух заметно помутнел, как в предбаннике в морозный день. Пришлось снова натянуть противогаз и смотреть во все глаза, чтобы не вляпаться в лужи похожей на нефть чёрной пузырящейся жидкости.
Заметив тихо булькающую жижу и люминесцентные наросты, ассистенты заметно приободрились, снова раскрыли чемоданчики и взялись за работу.
Пока учёные брали пробы образцов и делали экспресс-анализы, мы с Гиви прошли дальше по тоннелю и обнаружили огромную дыру в стене. Обломки бетонных тюбингов кучей валялись на полу, наполовину засыпанные землёй.
Держась одной рукой за бетонную рубашку тоннеля, я заглянул внутрь. Это оказался вход в глубокую нору. Луч фонаря заплясал по неровным стенкам круто уходящего вниз лаза, высвечивая косые ряды глубоких борозд и висящие дохлыми змеями корни растений. Я опустил голову. Пятно света растворилось в темноте, так и не достигнув дна.
Скорее всего, борозды на стенках оставили нюхачи, когда выбирались из логовища в тоннель, а раз так, то нам следовало поторапливаться. Эти твари всегда предпочитали селиться крупными стаями и даже на земле редко атаковали поодиночке, чаще нападая втроём, а то и вчетвером.
Я осторожно отступил от пролома, жестами дал понять Гиви, чтобы он взял пробоину в стене на прицел, и шёпотом приказал отряду двигаться как можно тише.
Остроту момента прочувствовали все, даже ассистенты. Те вообще меня удивили: без лишних слов сложили свои прибамбасы, аккуратно закрыли чемоданчики (обычно они громко щёлкали замками) и чуть ли не крадучись двинулись вдоль стены. Я, если честно, думал, кто-нибудь из них захочет полезть в нору ради научного эксперимента, но, оказывается, не все учёные больные на голову. Есть среди них и нормальные люди. Хотя Буратино, по моему сугубо ненаучному мнению, к таковым вряд ли относился. Всё-таки тараканы в его голове ухитрились замкнуть кое-какие контакты.
Со всеми предосторожностями мы удалились почти на сто метров от норы. До крутого поворота к заброшенному ответвлению оставалось почти столько же, как вдруг из тёмного «аппендикса» выкатилась низкая плотная фигура в чёрном балахоне. Карлик, а это был он, вскинул руки и поднял голову. От резкого движения надвинутый на глаза капюшон сместился назад. Тусклый свет запылённого, затянутого паутиной светильника упал на морщинистое, будто сплюснутое сверху и снизу лицо. Глаза из узких щёлочек превратились в пылающие адским пламенем колодцы, и в тоннель из «слепой кишки» выплыли увесистые каменные глыбы. При всём желании в одиночку телекинетик не смог бы с ними справиться. А это означало, что карлик был не один, и, скорее всего, сородичи мутанта прятались в темноте.
Дело принимало скверный оборот. Карликам ничего не стоило размазать нас камнями по стенам и полу тоннеля. Кроме того, грохот выстрелов и падающих булыжников мог привлечь внимание нюхачей. В этом случае нас ожидала гарантированная атака с тыла, мы попадали в классическую ситуацию между молотом и наковальней, а при таком раскладе шансы выжить стремительно катились к нулю, в том числе и у меня.
Молчаливое противостояние затянулось. Неопределённость момента сильно играла на нервах. Думаю, не только у меня в эти секунды палец подрагивал на спусковом крючке.
Давно замечено, что в критические моменты время меняет свои свойства и становится тягучим, как резина, или, наоборот, спрессовывается так, что в считаные мгновения успеваешь сделать столько, на что в обычных условиях уходят десятки минут. Вот и в тот момент, когда сзади раздались осторожные шорохи, я оглянулся. Ассистенты вытаскивали пистолеты, причем делали это так, словно происходящее прокручивалось в режиме слоу-мо. Лица учёных так же медленно менялись под отливающими зеленью забралами шлемов: глаза постепенно превращались в узкие щёлочки, а губы сжимались в узкую полоску. Настя, Гиви и Бульбаш тоже готовились в скором времени открыть огонь.
– Ребята, нет! Отставить! – сказал я громким шёпотом, но они как будто не слышали меня.
Тогда я решил взять всех под ментальный контроль, надеясь чуть позже проделать подобное с прячущимися в тёмном ответвлении тоннеля карликами. Сил на это у меня бы хватило с лихвой, а о негативных последствиях для моей человеческой сущности я старался не думать. «Живой полумутант лучше мёртвого человека, – успокаивал я себя. – Научился же я пользоваться даром отца, даже развил и приумножил новые способности, так неужели не смогу справиться с набирающим внутри меня силу зверем? Смогу, конечно, а раз так – за дело!»
Как обычно, в момент применения способностей моё сознание расщепилось, и я стал воспринимать происходящее с двух ракурсов: находясь внутри себя и со стороны. Привычное усилие воли – и внутреннее восприятие мира перестало существовать.
Отливающие золотом, туго скрученные жгуты энергии потянулись от меня ко всем присутствующим в тоннеле. «Пассажиры» и сталкеры оказались тотчас опутаны сплетёнными из золотистых нитей коконами и замерли, как изображение на стоп-кадре. А вот с карликом этот фокус не прошёл. Из «слепой кишки» тоннеля к нему устремилась волна синего пламени. Направленный мной поток достиг мутанта, ударился в сотканный из светло-голубых сполохов щит и без следа растворился в нём.
В следующий миг камни, что до сих пор висели в воздухе, полетели в нас, а в тоннеле один за другим стали появляться малорослики в чёрных балахонах. К счастью, и те, и другие двигались как мухи в сиропе. Это позволило мне понять, где я совершил ошибку, и принять экстренные меры. Я тотчас перенаправил потоки ментальной энергии на камни, надеясь если не задержать их, так хотя бы изменить траектории полёта. Я не настолько владел телекинезом, чтобы гарантированно уберечь отряд от булыжников, но это давало хоть какую-то надежду на спасение от каменных глыб. Конечно, решись я применить грави-волну, снаряды карликов, да и их самих, стопроцентно можно было бы списать в утиль, как и весь мой отряд, впрочем.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
