Дьявольский зверь хлестнул Ника ладонью по лицу. Голова взорвалась болью, Ник распростерся на каменном полу, съежился в комок и обхватил руками голову. «Конец, – подумал Ник. – Я погиб».
Дьявол шагнул к нему и жестко пнул в бедро. Ник взвизгнул, потом увидел ногу, летящую в лицо, но сумел увернуться. Пинок пришелся в плечо, Ник покатился по полу.
– Прекрати! – закричал он.
Но дьявол надвигался на него, подняв над головой дубинку с жутким зазубренным крюком. Ник откатился в сторону. Дубинка ударила в камень, вырвалась из руки дьявольского зверя и покатилась по полу к центру кольца. Ник вскочил и захромал прочь – подальше от своего мучителя.
Дьявол прыгнул вперед, ухватил Ника за руку, развернул к себе и наотмашь хлестнул по лицу тыльной стороной кисти.
От жгучей боли и ослепительной вспышки в глазах Ник зашатался, с трудом удерживаясь на ногах. А дьявол продолжал надвигаться на него.
Почувствовав вкус крови во рту, Ник потрогал губу и был потрясен: как много крови осталось на пальцах!
– Что тебе надо?! – закричал он, будто не знал ответа, будто и в самом деле мог ожидать чего-то еще, кроме того, что его со звериной жестокостью забьют насмерть.
Дьявол попросту продолжал гонять его по кругу, не удостаивая ответом, будто хищник, неотступно преследующий добычу.
– Что?! Что?! – завизжал Ник.
Тут он заметил дубинку с крюком, лежавшую в центре кольца. Взгляд его заметался между крюком и дьяволом.
Дьявол остановился и уставился на него.
Ник нырком бросился к оружию и подхватил крюк с каменного пола. Оружие оказалось неожиданно тяжелым, и Ник чуть не уронил его. Подняв дубинку обеими руками, он направил хищный зазубренный крюк на дьявола.
– Давай!!! – закричал он, брызжа слюной пополам с кровью. – Иди сюда, козел вонючий!!!
Но дьявол не двигался с места.
– Ну?! – крикнул Ник. Его затрясло, как в лихорадке, дубинка задрожала в руках.
Окружавшие его существа нараспев затянули:
– Кровь. Кровь. Кровь.
Они повторяли это снова и снова, пока Ник не подумал, что сейчас сойдет с ума.
«Ну, хватит!»
Ник с воем бросился на дьявола и взмахнул дубинкой, чтобы сплеча всадить крюк поглубже в его череп.
В последнюю секунду дьявол перехватил запястье Ника, выбив дубинку из руки. Оружие с громким стуком отскочило от пола, и в зале стало тихо.
– Хорошо, – сказал дьявол, сдвинув маску наверх.
Перед Ником стоял вовсе не «дьявольский зверь», а просто мальчишка.
Мальчишка улыбнулся.
– Хорошо держался! – он крепко стиснул ладонь Ника и вскинул его руку кверху. – Свежая Кровь для Дьявол-Дерева!!!
Запрокинув голову, он испустил громкий протяжный вой.
Странные существа присоединились к нему – завыли, затопали. Зал загудел от накала страстей. Все сбросили маски. Теперь Ник ясно видел: под лохматыми шевелюрами и боевой раскраской скрывается всего лишь куча малолетних придурков.
Он поднял взгляд. Наверху, между потолочных балок, подражая мальчишкам, будто крохотные синие обезьянки, скакали вверх-вниз синекожие пикси. Их резкий визг усиливал общую какофонию. Зал звенел от улюлюканья, криков и хохота. Казалось, мир превратился в безумный, бешено кружащийся калейдоскоп, и Ник понял, что окончательно и бесповоротно сошел с ума.
Глава шестая
Волк
Похититель детей сидел на скамье неподалеку от детской площадки. Над головой нависали мрачные здания, окружавшие просторный двор с пяти сторон. Дело шло к полудню, и ульи жилых домов начали просыпаться. Он оглядел балконы в поисках хоть каких-то следов «трудных подростков», но обнаружил только все те же усталые похмельные лица взрослых. Собравшись небольшими группами, они бесцельно торчали на балконах, частенько оставляя балконные двери открытыми и оглашая двор ревом и грохотом стереосистем. Там и сям слышался смех, но чаще всего в нем звучала угроза. Многие просто смотрели перед собой остекленевшими глазами, напоминая Питеру мертвецов в Тумане.
Вдруг ушей Питера достиг ликующий визг. За ним последовал взрыв оживленного смеха. Эти звуки притягивали, манили к себе, будто конфета.
Несколько детишек помладше, презрев дождь и слякоть, катались с горки, качались на рукоходе. Разбившись на команды, они затеяли шумную игру в пятнашки.
Похититель детей следил за ними с улыбкой. Даже здесь, среди стольких мытарств, несмотря на непристойные граффити, которыми были испохаблены все доступные поверхности, эти детишки могли находить себе радость. «Они отыщут радость всегда и везде, – подумал Питер, – потому что их волшебство еще с ними».
Внезапно он понял, что хочет лишь одного – побегать и поиграть с ребятами. То же самое неодолимое желание он испытал многие годы назад, при первой встрече с другими детьми. Только в тот раз все это кончилось бедой…
Его улыбка увяла.
«Да, то был день жестоких уроков».
Ему недавно исполнилось шесть. Одетый в шкуру енота, он беззвучно несся по лесу. Шкура развевалась за спиной, как плащ, длинный полосатый хвост подпрыгивал в такт шагам. Морду зверька он натянул на голову, как капюшон, и его золотые глаза блестели из-под маски енота, обшаривая заросли в поисках добычи. Была весна, и кроме шкуры он надел только набедренную повязку да сыромятные башмаки. В обеих руках он держал по копью, за поясом торчал кремневый нож. Тело его было вымазано ягодным соком и грязью, чтобы скрыть собственный запах. Этой уловке, а также тому, что при себе всегда нужно иметь два копья – одно для охоты, другое для защиты от крупных лесных зверей, – научил его Голл.
Бросив на середину поляны пригоршню орехов, Питер нырнул в высокие кусты. Заметив на дереве неподалеку двух бурых белок, он сложил ладони рупором и изобразил клохтанье кормящейся индейки. Этой уловке тоже научил его Голл. Не подражай зверю, на которого охотишься – вряд ли животное обманешь его же собственным зовом. Вернейший способ приманить добычу – голос другого зверя, разжившегося пищей.
Конечно же, обе белки поспешили к нему. Питер осторожно опустил тяжелое копье на землю и вскинул легкое к плечу. Белки увидели орехи, увидели друг друга и наперегонки бросились к добыче.
Питер встал и метнул копье. Копье попало точно в цель. Одна из белок осталась лежать на земле, а другая, рассерженно вереща на Питера, пустилась наутек.
Питер издал торжествующий вопль и подпрыгнул от радости. «Сегодня – никакой похлебки из пауков, – подумал он. – Сегодня на ужин беличье жаркое!»
На поляну неторопливой рысцой выбежал волк. Оценив положение, зверь встал между Питером и его трофеем. У волка не хватало одного уха.
