Конни вздыхает, а затем энергично собирает картонную посуду из-под обеда и сбрасывает в ближайшую урну. Затем она хватает Карлу за руку и стаскивает со скамейки.
— Куда мы идем? — спрашивает Карла.
Конни, оказывается, уже все продумала. По ее мнению, в сложившейся ситуации у них есть все-таки одно верное, пусть и сугубо временное решение:
— Нам нужно напиться.
Глава четвертая
«Хэндлбар» находится в полуподвальном этаже дома, в котором живут Конни и Карла. Такое местоположение является его существенным преимуществом — здесь можно будет хорошенько напиться обеим, не задумываясь, как быть дальше: тянуть жребий, кому садиться за руль после веселого вечера, или платить последние деньги за вызов водителя. До сих пор девушки здесь еще не бывали; впрочем, проходя мимо, они как-то заглядывали внутрь, чтобы выяснить, что это вообще за заведение. Ничем особенным этот бар не выделяется: музыка громкая, но не оглушительная, народ всегда есть как у стойки, так и за столиками в зале, но при этом бар не переполнен. В общем, вполне подходящее местечко, чтобы утопить тоску и печаль в пучине алкоголя.
Девушки надевают прихваченные из дома платья и даже сооружают на головах какое-то подобие причесок. После многих дней, в течение которых они не вылезали из джинсов и футболок, Конни и Карла с особым удовольствием одеваются во что-то нарядное и приводят себя в порядок, как и положено перед вечеринкой. Зайдя в бар и оглядевшись, они понимают, что не зря потратили время, постаравшись выглядеть получше. Большинство мужчин здесь весьма привлекательны и, судя по их фигурам, немало времени проводят в тренажерных залах.
Девушки прямым ходом направляются к стойке и заказывают «Б-52» — убойную смесь из «Калуа», амаретто и ирландского ликера «Бейлис». Буквально через несколько минут они уже отплясывают на танцполе с двумя шикарными парнями. Фрэнк, Руди и Тибор, Эл и Майки, Наташа и квартплата — все это отступает куда-то в самые дальние уголки сознания. Девчонкам весело и легко, они так не оттягивались с тех пор, как уехали из Чикаго.
Во время танца Конни оказывается лицом к Карле, и обе девушки блаженно улыбаются. Они просто поражены тем, до чего приятны и милы здешние молодые люди. Однако еще больше они поражаются, повернувшись обратно к своим партнерам по танцу. Оказывается, пока Конни и Карла весело перемигивались друг с другом, мужчины тоже не теряли времени даром: крепко обнявшись, они обмениваются горячим и нежным поцелуем в губы.
«Что за?..»
Девушки быстрым взглядом окидывают помещение и публику и только теперь обращают внимание на то, чего не заметили, когда, бросив лишь беглый взгляд на посетителей, ринулись к стойке бара, сгорая от желания выпить. Так вот: многие мужчины целуются… друг с другом. Нет, некоторые мужчины целуются и с женщинами, но, когда Конни присматривается получше, она видит, что эти женщины — на самом деле мужчины в женских платьях. При этом одеты эти трансвеститы дорого и элегантно. Конни наблюдает, как один из них во время медленного танца снимает с себя ожерелье и надевает его на шею своего партнера. Другой мужчина — в мужской одежде — нежно убирает прядь волос, упавшую на лоб его бойфренда.
Люди в баре смеются, болтают и веселятся. Им явно хорошо. Да и вообще атмосфера здесь очень задушевная. Осознав, куда они с сестрой попали, Карла, повинуясь первому душевному порыву, делает попытку ринуться к выходу, но Конни хочет остаться. Они ведь не допили даже свой первый коктейль — за который, кстати, заплатили, — так что уходить просто глупо.
— Карла, ты посмотри на них: это же просто обычные ребята, и нам, если мы мужиков не ищем, нет дела до того, что они голубые, — говорит Конни. — И обрати внимание, как они себя ведут: не то что наши жлобы. Они забавные и милые. Так что нечего комплексовать: останемся и оторвемся на полную катушку.
Подумав, Карла соглашается с этими доводами и залпом выпивает свой «Б-52». Единственный способ перестать чувствовать неловкость в такой странной ситуации — это хорошенько напиться. Вдруг большая часть освещения в баре гаснет, а луч прожектора падает на небольшую сцену.
— Что это они затеяли? — спрашивает она, стараясь перекричать музыку и общий шум.
На сцену выходят четверо трансвеститов — в париках, шикарной бижутерии, выглядящей почти как настоящие драгоценности, и в платьях с облегчающими корсажами. Шевеля губами под фонограмму «It’s Raining Men», они исполняют танцевальный номер — отработанный очень хорошо, до полной синхронности.
Девушки не отрываясь смотрят на танцоров. На лице Конни появляется задумчиво-мечтательное выражение. Ей здесь нравится. Буквально с первого же шага она чувствует себя в этом баре как дома. Она еще раз оглядывает помещение, и ее взгляд задерживается на нескольких трансвеститах, болтающих неподалеку у стойки бара. Все они одеты в шикарные наряды, а некоторые явно копируют голливудских звезд.
Один из них, по-видимому, называющий себя Пэтти Ириска, обращается к дуэту, именующемуся «Персик и Сливки».
— Дорогуша! — говорит Пэтти.
— Да, милочка? — отзывается Сливки с филиппинским акцентом.
— Наши девочки отправляются со своим номером в Вегас. Говорят, их пригласили там выступать.
Услышав эту новость, вся компания синхронно издает коллективный — и полный зависти — вздох.
Персик поворачивается к Сливкам и восклицает:
— Вот бы нас взяли выступать здесь вместо них! Большего в этой жизни мне и не надо!
— А что, здесь любой может попробоваться? — спрашивает кто-то.
— Конечно, — отвечает Ириска.
Сливки хватает Персика за руку и трясет, приговаривая:
— Мы с тобой обязательно получим эту работу! Я уверена, выберут именно нас!
— Да успокойся, — отвечает Персик, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки Сливок. — Ты особо губу-то не раскатывай. Нужно еще отбор пройти. А для этого репетировать…
Но Сливки уже не слушает.
— Ах-ах-ах! — восклицает она. — А что же мне надеть на просмотр?
У другого конца барной стойки двое трансвеститов, одетые и накрашенные под Арету Франклин и Селин Дион, перемывают кости конкурентам, не особо скрывая от постороннего слуха свои жестокие и бестактные комментарии.
— Ты только посмотри на этих бездарных клоунов, Селин, — говорит Арета. — Они всерьез думают, что у них есть шанс выступить здесь со своей убогой программой.
— Знаешь, лично я считаю, что мне еще обязаны платить за то, что я смотрю эту жалкую самодеятельность. Не меньше чем по десять центов за каждый их номер, — подхватывает Селин.
— Правильно. А потом все эти деньги можно отдать в фонд, который мы назовем «Собирайте Манатки и Тащите Свои Задницы Обратно в Айову, Бездарные Коровы». — Довольные, что их шутку услышали те, кому она предназначалась, Арета и Селин гогочут и присоединяются к танцующим.
