Диана нервно пригладила волосы.
— Послушай, дочка! Мы ведь только хотим объяснить тебе, что…
— Скажи прямо, мама, что вам не понравился Себастьян! Не знаю, уж чем он вам не угодил, он вел себя прилично, но вы хотите использовать его, чтобы помешать моему отъезду. Не выйдет, говорю я вам! Так что выбросьте свою затею из головы.
— Сюзи, слушайся маму, она желает тебе добра, — сказал Джек. — И ты это знаешь.
Сюзи фыркнула, отказываясь верить собственным ушам. Какая несправедливость! Чувствуя, что у нее вот-вот брызнут слезы из глаз от обиды, она прикусила губу и нахмурилась. Диана не преминула воспользоваться ее временным молчанием:
— Возможно, мистер Семпл — отличный фотограф. И вообще, речь вовсе не о нем, моя дорогая! Нас волнует, что пока не известно, где ты будешь жить в Лондоне, кто поможет тебе в трудную минуту и…
— Я не ребенок! — вспылила Сюзи и топнула ногой.
— В таком случае веди себя как взрослая и прислушайся к разумным доводам! — довольно резко возразил Джек.
Обычно он обращался с Сюзи вежливо и предупредительно. Поэтому сначала она испытала легкий шок. Но потом, оправившись после первого потрясения, Сюзи взорвалась. Да что он о себе возомнил, черт подери! Нет, она не позволит Джеку Коркорану воспитывать ее и указывать, как ей себя вести. Сюзи даже не взглянула в его сторону и обрушилась на мать:
— Эти доводы нельзя считать разумными лишь потому, что их приводишь ты! Я тоже не дура! Все это из-за Себастьяна! Мне жаль, что он вам не приглянулся. Но согласись, он поступил благородно, согласившись нанести тебе визит. Он был не обязан это делать, но уже сам факт того, что он это сделал, говорит в его пользу. И если ты этого не понимаешь, мамуля, значит, ты болезненно подозрительна.
— Но, Сюзи!
— Прости, мамуля, но это так! — стояла на своем Сюзи. — Мне, разумеется, хотелось бы, чтобы ты со мной согласилась и благословила меня перед отъездом в Лондон. Но твое нежелание пожелать мне успеха меня не остановит. Я уезжаю завтра, как и планировала, и никто меня не остановит.
Сюзи вскочила и вышла из комнаты, гордо вскинув подбородок и всем своим видом демонстрируя, что она уже взрослая и может отвечать за свои поступки.
Джек огорченно взглянул на Диану и вздохнул, пожав плечами.
— Она права, дорогая! Мы не можем ее остановить!
— Но вспомни, как смотрел на нее этот мужчина, Джек! — Диана поежилась. — Ты ведь сам потом говорил, что он тебе не понравился. Как же я могу доверить такому типу свою дочь? Она пропадет, бедняжка, в Лондоне! Ведь она такая наивная и ранимая девочка.
Адам промолчал, хотя в душе был согласен с Дианой.
— Сюзи достаточно взрослая девушка, чтобы самостоятельно принимать решения, — мягко напомнил жене Джек.
Диана яростно замотала головой:
— Да, она должна быть самостоятельной в свои годы, но во многом пока остается наивной девочкой.
Она сжала кулаки и наморщила лоб.
— Пойми меня, Джек! Я боюсь, что в Лондоне с ней случится нечто непоправимое!
Адам не мог не признать справедливость этих опасений. Здесь, среди деревенских жителей, Сюзи могла воображать себя крутой, но среди таких волков, как Себастьян Семпл, она выглядела настоящей овцой, которую проглотят и не поперхнутся кровожадные хищники.
— Хочешь ты этого или нет, дорогая, но придется позволить Сюзи совершать свои ошибки, — сказал Джек, обняв жену за плечи. — Такова тяжкая родительская доля, рано или поздно нам приходится выпускать своих птенцов из гнезда! Нельзя укутать их на всю жизнь в попону и держать при себе. В конце концов они все равно взбунтуются.
— Я все понимаю, Джек! — Диана вздохнула. — Но есть ошибки, которые нельзя допускать! Завтра Сюзи не поедет в Лондон! Нам нужно задержать ее любой ценой.
Диана принялась складывать в стопку грязную посуду.
Джек и Адам растерянно переглядывались, пока она не ушла с тарелками на кухню.
— Ну что ты об этом думаешь, сынок? — спросил Джек.
— А почему я должен что-то об этом думать? — Адам удивленно вскинул брови. — Меня это не касается.
— Я спрашиваю, что ты думаешь, черт подери! Или ты считаешь, что можешь жить в семье, не обременяя себя заботами об общих насущных заботах?
— Успокойся, папа, — несколько оторопев от такого натиска, пробормотал Адам. — Если ты настаиваешь, я выскажу свое мнение. По-моему, Сюзи катится в пропасть. Но ей не помешает набить себе несколько шишек.
— Как это понимать?
— Девушке нужно набраться опыта! — Адам пожал плечами. — Впереди у нее вся жизнь. Честно говоря, если в Лондоне ей станет совсем плохо, она сможет вернуться домой, к мамочке под подол.
— Тебе действительно безразлично, что с ней может случиться? — недоуменно уставился на него Джек.
— Если честно, то мне на это наплевать, — глядя ему в глаза, ответил Адам, сам не понимая, зачем он кривит душой.
Они испепелили друг друга враждебными взглядами, потом Джек отвернулся, побледнев и нахмурившись. Адам же, к собственному удивлению, поймал себя на мысли, что ему далеко не безразлично, что о нем думает отец. Ему не хотелось, чтобы он в нем разочаровался.
Спор вспыхнул вновь за завтраком на другое утро. На этот раз в голосе Дианы явственно ощущалось отчаяние. В конце концов она окончательно вышла из себя.
— Я не хотела бы прибегать к угрозам и насилию, Сюзи, но ты меня сама толкаешь на это! — заявила она. — Тебе кажется, что ты все уже знаешь, но, судя по твоему поведению, это совсем не так. Будешь делать только то, что я скажу. Ясно? — Мать смерила дочь холодным взглядом.
Сюзи гневно сверкнула глазами, на щеках, мокрых от слез, вспыхнул румянец.
— Нет, мама! Не дождешься! Я знаю, почему ты хочешь оставить меня дома!
— И почему же, по-твоему? — спросила Диана.
Сюзи передернула плечами: дескать, это не важно. В столовой повисла напряженная тишина. Стало ясно, что она не шутит.
Наконец Сюзи выложила на стол свой главный козырь:
— Послушай, если я уеду в Лондон, вам же самим будет лучше! Я не стану вам здесь мешать!
— Как прикажешь это понимать? Мешать — кому? — истерически взвизгнула Диана, окончательно утратив над собой контроль. — Что ты несешь?
— Я хочу сказать, что я не буду напоминать своим присутствием вам с Джеком о моем папе!
— Сюзи! — прикрикнул на нее Джек, заметив, как изменилась в лице Диана. Но девчонку уже понесло.
— Разве не ты выжила папу из дома? — кричала она. — Так вот, я не хочу дожидаться, пока это произойдет и со мной! Я уйду отсюда по собственной воле! И не буду вас обременять.
Диана побледнела как мел и вцепилась пальцами в спинку стула, словно бы опасаясь упасть под градом обидных слов.
