«Вообще лабаешь ты неплохо, — Сказал он Соловью со вздохом, — Но скучны песенки твои, И я не слышу Сан-Луи. А уж за это, как ни взять, Тебя здесь надо облажать. Вот ты б побыл в. Хлеву у нас, Наш Хлев на высоте прогресса (Хотя стоит он вдалеке от Леса) — Там знают, что такое джаз. Там даже боров, старый скромник, Собрал девятиламповый приемник И каждый день, к двенадцати часам, Упрямо не смыкая глаза, В эфире шарит по волнам. Желая слышать звуки джаза. Когда-то он на барабане Лабал в шикарном ресторане, Где был душою джаза он. Был старый Хлев весь восхищен, Когда Баран, стиляга бойкий. Надыбал где-то на помойке Разбитый старый саксофон. На нем лабал он на досуге И „Караван“, и „Буги-вуги“. Коза обегала все рынки, Скупая стильные пластинки. Да и Буренушка сама От легких блюзов без ума…»
Даже сейчас эта местами очень потешная «басня» звучит как своеобразный культурный и антропологический памятник своего времени.
Слово «стиляга», введенное в обиход в 1949 году Дмитрием Беляевым — автором фельетона в рубрике «Типы, уходящие в прошлое» в журнале «Крокодил», — было тогда сродни словам-дубинам вроде «безродный космополит» и «низкопоклонник».
Вот как описывал «Крокодил» стилягу: «В дверях показался юноша. Он имел исключительно нелепый вид. Спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зеленые;…ботинки на нем представляли хитроумную комбинацию из черного лака и красной замши. Юноша… развязным движением закинул правую ногу на левую, после чего обнаружились носки, которые слепили глаза…
— А, стиляга пожаловал! Почему на доклад опоздал?
— Сознательно: боялся сломать скулы от зевоты и скуки. Мумочку не видели?
В это время в зале показалась девушка, по виду спорхнувшая с обложки французского журнала мод.
— Топнем, Мума?
Они пошли танцевать.
Стиляга с Мумочкой под музыку… краковяка делают ужасно сложные и нелепые движения, похожие и на канкан, и на пляску обитателей Огненной Земли…»
Популярная певица Нина Дорда пела сатирическую песню о стиляге:
Ты его, подружка, не ругай. Может, он залетный попугай. Может, когда маленьким он был, Кто-то его на пол уронил. Может, болен он, бедняга? НЕТ! Он просто-напросто СТИЛЯГА!
(эту фразу оркестр кричал хором, указывая на трубача, игравшего беднягу изгоя).
Общество поделилось на две части — большая считала, что «стиляга» — это оскорбление для тех, кого так зовут, а меньшая приняла слово как имя своей субкультуры.
Кстати, одна из версий его происхождения относит нас напрямую к джазу. На жаргоне музыкантов «стилять» (от английского to steal — воровать) означало копировать чей-то стиль. Так и стиляги копировали западные модные образцы и манеру поведения, какой они ее себе представляли по обрывкам информации, проникавшим в страну.
Не случайно и слово «чувак» иные расшифровывали как человек, уважающий великую американскую культуру. И мне приходилось слышать, что его изобретение приписывают Аксенову.
И вот что любопытно. Опасная басенка про Осла и Соловья у многих (и у юного Алексея Козлова) вызывала не презрение к «отбросам», а желание познакомиться с ними. Во дворах вовсю болтали о жизни «центра». Столичная молодежь толковала о «Бродвее», где хиляют «чуваки» и «чувихи». О «Коктейль-холле», куда почти невозможно попасть и где всё не так, как здесь. А примерно как там, откуда приходила удивительная музыка… На которую, кстати, легко ложились тексты вроде:
А мой пиджак, а канареечного цвета! Тот не чувак, а кто не носит узких брюк…
Сатирическая и комсомольская печать взывала:
Стиляга в потенции враг С моралью чужой и куцей, — На комсомольскую мушку стиляг: Пусть переделываются и сдаются![29]
В 1953 году Алексей — уже студент Архитектурного института — познакомился через сокурсника Сашу Литвинова с Феликсом Соловьевым, жившим в Девятинском переулке рядом с посольством США. У «Фели» или «Филимона», как звали Феликса, была куча американских вещей, от «шмоток» до пластинок и автоматической радиолы с разными скоростями…
