В зарослях раздался шум, и выскочил всклокоченный Гоша. В руке у него был зажат обрывок ленточки, на которой у Маши висел Кракатук — все, что он смог найти.
— Ее похитили злодеи! — кричал Гоша. — Похитили, неужели вы не поняли?! Если с Машей что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу! Ну зачем я оставил ее одну?! Кто я такой, чтобы на нее обижаться?! Возомнил себя человеком, а сам как был, так и остался безмозглым щелкунчиком! Зачем я ее оставил?
Он отвернулся и закрыл лицо ладонями.
— А я и не собирался оставлять! — заявил Борька. — Думал, сделаю кружок по полю и вернусь. Без вас…
— Похитили злодеи? — До Михея только начало доходить. — Да вы шутите наверно, откуда тут злодеи…
— Надо было держаться вместе! — ответил Гоша.
Борька вздохнул.
— Не уберегли та-а-акую девчонку! — произнес он. — Друзья, называется!
— Пошутить нельзя! — оправдывался Борька. — Мне же обидно, что они там — вдвоем, а мы тут — одни…
Но Михей его не слушал.
— Ну, если и впрямь кто-то посмел нашу Машу похитить… — он выпрямился, расправил могучие плечи, втянул не менее могучее пузо, взмахнул кулаком и зарычал. — Да я эту птицу… Я ей живо крылья пооборву и обе башки пооткручиваю!
— Ты ее найди сначала, птицу! — огрызнулся Борька.
— Вот пойду и найду! — ответил Михей.
— Нет, это я пойду и найду! — твердо сказал Гоша.
— А я уже пошел! — торопливо крикнул Борька. — Пока!
И он исчез в зарослях.
И вдруг раздался голос.
Гоша и Михей удивленно переглянулись, и борькина голова тоже удивленно высунулась из кустов.
Глава четырнадцатая, в которой появляются местные жители
— Да я и сказал! Неужто напугал? — снова раздался голос из кустов.
Оттуда выбрался невысокого роста пухленький человек в широкополой соломенной шляпе и полосатом костюме, напоминающем пижаму.
— Ну, здравствуйте — благодарствуйте! — человек, как видно, любил говорить в рифму.
— За что это вы нас благодарите? — спросил Борька, разглядывая незнакомца.
— За то, что увидали, да в зубы не дали! — охотно пояснил тот. — С непривычки даже странно! Сразу видно, что народ вы иностранный!
— А ты, стало быть, местный? — спросил Михей.
— Вопрос, конечно, интересный, — толстячок приподнял шляпу. — Зовут меня Ниходим, мы тут всей деревней в кустах сидим. Позвали бы в гости, да переломают кости! В домах-то у нас грабители, вот и попрятались жители.
— Ничего себе, порядочки, — удивился Гоша. — Ваши дома грабят, а вы в кустах отсиживаетесь!
— А чего под ногами мешаться? Только на неприятности нарываться! Грабители, поди, свое дело знают — что надо, то и таскают. Что грабителю понравится, он и сам унесет, без нас справится!
— Да разве можно такое терпеть?! — возмутился Михей и закатал могучие рукава. — А ну, пойдем, разберемся! Показывай, где деревня!
— Прямо, да налево, и дальше мимо хлева, — сказал Ниходим, не трогаясь с места. — Только я бы вам не советовал, неприятности будут из-за этого! Лучше голова в кустах, чем могилка в крестах!
— Это мы еще посмотрим!
Михей затопал, куда указал Ниходим — прямо и налево. Поле вдруг расступилось, и показалась опушка. Михей выбрал небольшое деревце, поднатужился, напряг могучие мышцы и вырвал с корнем. Оглянувшись на подоспевших ребят и Ниходима, Михей решительно оборвал лишние ветки и корешки — получилась увесистая дубина с внушительным утолщением на конце.
— Сейчас я их! — пообещал Михей неизвестно кому, взмахнул дубиной и двинулся в путь.
Остальные решительно двинулись за ним. По пути Борька подобрал несколько маленьких, но острых камней для своей рогатки, а Гоша наспех проделал дыхательную гимнастику и размял руки и шею, как заправский мастер восточных единоборств.
За невысоким холмом перед ними открылась аккуратная деревенька из круглых белых домиков под соломенными крышами, напоминающими шляпу Ниходима. По улицам сновали проворные типы в сером одеянии, вынося из домов мешки, узлы и бочки.
— Ну, я им покажу! — по-медвежьи зарычал Михей и бросился в атаку.
Сейчас он был и впрямь похож на огромного медведя с дубиной. Щуплый Борька и осмотрительный Гоша остановились, понимая, что лезть в драку им пока ни к чему — в таком настроении и с такой дубиной Михей с любым справится. А если мешаться под ногами, можно тоже дубиной получить.
Михей тоже так думал. Размахивая дубиной, он выбежал на деревенскую площадь и уже приготовился треснуть, как следует, ближайшего грабителя, как вдруг остановился в недоумении. Площадь была пуста. Только длинные крысиные хвосты мелькали тут и там, скрываясь во всех щелях.
— Не понял, — сказал Михей, опуская дубину. — Кого бить-то? Где воры?
— Так ведь тут под каждым углом — норы! — сказал подоспевший Ниходим. — Что ни ямка, то подземный ход до самого замка! Оттуда и лезут супостаты, Крысиного Императора солдаты!
— Слушай, Ниходим, — обратился к нему Борька. — Ты не мог бы перестать говорить стихами и объяснить толком, что еще за замок, какой такой Император, и почему у него солдаты все до одного хвостаты? Тьфу! — Борька сплюнул. — Теперь и я рифмоплетством заразился!
— Да не может он без стихов! — ответила появившаяся рядом с Ниходимом толстушка в такой же соломенной шляпе. — Это у него от страха. Я уж и пчелиным ядом пробовала его лечить, и скалкой — ничего не помогает! Как набегают слуги Крысиного Императора, так у Ниходима приступ вдохновения.
Один за другим на улицах стали появляться прятавшиеся в клубничных грядках местные жители. Они обступили Борьку, Гошу и Михея, с интересом их разглядывая.
— Ты, Никлуша, не болтай! — проворчал Ниходим, обращаясь к толстушке. — А спрашивают — отвечай!
— Кто такой этот Крысиный Император? — спросил Гоша.
— Колдун, — вздохнула Никлуша. — Да уж такой могучий…
— Вареного яйца круче! — не удержался Ниходим.
— Вон там его замок, на горе! — Никлуша, не оборачиваясь. Ткнула пальцем назад через плечо и смущенно объяснила: — Мы на него и не глядим даже.
Друзья посмотрели в указанном направлении и действительно увидели далеко на горе окруженный стенами замок с высокими башнями и флюгерами на островерхих крышах.
— Замок как замок, — пожал плечами Борька. — Классическая готика.
— Отвернитесь, отвернитесь! — испуганно зашумели местные жители. — Не надо на него смотреть!
