Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Да как так?!
Агравейн вскочил с места и, развернувшись лицом к жрице, протянул руку:
– Надеюсь, ты сегодня будешь танцевать? – Он отбросил чувства, как наваждение.
Шиада опомнилась не сразу.
– Отчего нет? – улыбнулась в ответ.
– Тогда обещай станцевать со мной хотя бы раз, – попросил принц.
– С удовольствием, – ответила Шиада, поднимаясь.
Когда танцы начались, жрица в полной мере осознала собственную притягательность: ни одного танца не удалось ей посидеть на скамье. Девицу приглашали братья (чаще других Растаг), отец, друзья отца и их сыновья, герцоги Ладомары, с которыми отец не был особенно дружен, – средний (лет на десять моложе Рейслоу) и младший (моложе самой Шиады на три года). Четыре танца она провела с Агравейном, два с младшим герцогом Лигаром – старшему ее даже не представили! – и еще два с королем.
Наконец жрица сказала очередному кавалеру, что больше не в силах сделать ни шагу. Благо пригласившим оказался Агравейн, который, получив отказ, упал на скамью рядом с Шиадой. Они разговорились.
Празднества продолжались четыре дня, и Агравейн впервые не выказывал излишеств в вине и пиве: проводя дни и вечера в обществе Шиады, он почему‑то не мог себе позволить приблизиться к ней во хмелю. Ревностно оберегая их общение от посягательства других воздыхателей жрицы, Железногривый со все больше тяжелеющим сердцем сносил часы, которые жрица проводила с семьей.
Вскоре девушка обнаружила, что Агравейн не только привлекателен внешностью: он крепок верой, довольно умен, образован и обладает прекрасным чувством юмора. К тому же ему хватало ума не превозносить Шиаду только за «невероятно прелестное лицо» и «удивительно ладную фигуру». По какой‑то причине ощущение, что они едва знакомы, упрямо не возникало. Напротив, Шиаде казалось, что она знала Агравейна уже неправдоподобно давно. И почтительность принца к ней самой мало‑помалу усиливала в жрице глубокое уважение.
Наутро пятого дня, едва занялся рассвет, Шиада и Ринна, выйдя во двор, приветствовали восходящее солнце Девственницы Тинар. После обряда кузины присели на траве.
– Наконец‑то спокойно, – проговорила Шиада, глядя в чистое лазурное небо.
– Гораздо лучше неистовых празднеств, в которых благочестивые христиане, без умолку талдычащие про мораль и необходимость воздерживаться в земных удовольствиях, упиваются до безумия, – заметила Ринна со свойственной ей прямотой.
Шиада усмехнулась:
– Хорошо, что после такого количества выпитого замок будет отсыпаться до полудня, и мы можем насладиться тишиной. Она пойдет на пользу ребенку, которого ты носишь.
– Хочу, чтобы это была девочка, – дрожа, проговорила Вторая среди жриц. – Хочу иметь ребенка, которого обязана отдать Богине. После пусть будут хоть одни сыновья, пусть даже ни один из них и не станет друидом, пусть даже вовсе не будет у меня детей, но одну дочь я должна Праматери Богов и людей. – Ринна закрыла глаза, смаргивая слезы, которые давно разучилась проливать.
Шиада осторожно взяла сестру за руку и тихо прошептала:
– Этот ребенок будет жить, вот увидишь.
– Пути Матери неисповедимы. И ежели…
Шиада резко сжала ладонь сестры:
– Не думай о таком. Трижды в твоем чреве зрела жизнь, дважды ты воспроизвела ее – большего не взыщет и Праматерь. Этому ребенку уготована великая судьба храмовницы Ангората. – Шиада лучилась верой.
Ринна благодарно взглянула на кузину:
– Спасибо, Шиада.
Еще долго взгляд двух пар женских глаз – цвета сердолика и цвета антрацита – пронзал поднебесье.
Погода, обещавшая с утра быть солнечной, обманула ожидания многих. Неистовый ветер развевал на вершине замка знамена, означенные могучегрудым, замеревшим в атаке на задних лапах бурым медведем на зеленом полотнище. Сгибались деревья и травы, когда одинокая всадница, укутанная в шерстяной плащ, выехав за крепостные стены, держала коня рысью по окрестностям города. В то же время два герцога и два друга – Стансор и Лигар – улучили момент для разговора. С их последней трезвой встречи – вот такой, а не с мечом на перевязи напротив полчищ врага – прошло много времени.
На замковом парапете стояли Рейслоу Стансор и, пожалуй, лучший его друг, первый человек в королевстве после Нироха – герцог Берад из дома Лигар. Мужчина тридцати семи лет, покрытый шрамами и горьким опытом прожитых лет. Одна из боевых отметин рассекала лоб прямо над левой бровью. Брови были широкими и оттеняли глубоко посаженные крупные глаза цвета хвои. Темные волосы едва доставали до мочки уха и уже кое‑где серебрились. Один взгляд на этого человека убеждал, что он познал цену жизни, весь смысл которой свел к восемнадцатилетнему сыну Кэю.
– Хорошо, что Тройд женился, – сказал Рэйслоу. – Всегда нужна уверенность, что династия не прервется, и всегда необходимо знать, к кому впоследствии перейдет трон. Особенно сейчас, когда готовится очередная бойня с саддарами. Будь прокляты эти варвары, честное слово, никакого житья от них.
– Жаль, что для этого нам придется воспользоваться помощью староверов.
– Обойдется, – заметил Рейслоу. – Я женат на язычнице, чей брат‑король, хоть и признал христианство, остался верен варварским обычаям. И все это не помешало мне приучить Мэррит ходить к обедне.
– Зато дочь у тебя воспиталась среди служителей лжебогини, и в этом мало хорошего.
Рейслоу насупился, но Берад тут же добавил:
– Впрочем, это не мое дело. Во всяком случае, ее красоты воспитание не портит.
Стансор оживился:
– Да, кстати об этом, Берад. Я тут подумал насчет дочери…
Лигар, поймав взгляд друга, сразу покачал головой:
– Нет, Рейслоу. Прости, но сыну я найду жену‑христианку. Не потому что так уж ненавижу язычников – в конце концов, я не священник, не епископ и не проповедник. Среди них встречаются хорошие люди, взять, к примеру, короля. Но за христианством будущее. Вот увидишь, пройдет не так много времени, и Богиня вместе со своими змеями канет в былое.
– Я приучил Мэррит ходить на службу, так что и Итель научится.
– Нет, – отчеканил Лигар.
Рейслоу несколько раз поморгал. Внезапно его осенило.
А Лигар продолжал говорить:
– Хорошей женой может быть только христианка, и лучше бы из монастыря. Гвен воспитывалась в гуданском больше десяти лет, и не сказать что это сильно ей повредило.
Рейс понял, что продолжать разговор в этом русле бесполезно, и замолчал. Берад спросил:
– Как думаешь, когда саддары начнут вторжение?
– К концу осени, может, к зиме. Скоро Нирох соберет вождей. И тогда‑то эти варвары узнают, как могуч и силен тот, кто правит Иландаром, как верны своему повелителю те, кто идет под знаменем королевского медведя.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
