И Лукас пересказал Элли свой телефонный разговор с адвокатом.
— И когда молодая мать примет окончательное решение? — спросила Элли.
— Накануне Нового года. Если она выберет нас, то наш брак просуществует еще год, а потом мы сможем распрощаться.
— Значит, нам осталось быть вместе не так долго, — задумчиво промолвила Элли.
«Я не хочу расставаться с тобой!» — хотелось крикнуть Лукасу, но он промолчал. К чему мольбы и просьбы, если есть договоренность?
— Мне надо кое-что сказать тебе, — проговорила Элли.
— Речь пойдет о ребенке?
— И да, и нет, — уклончиво ответила Элли.
— Так давай поговорим не откладывая.
— Нет, здесь не место для такого разговора. Давай вернемся к нему, когда приедем домой.
— Ну, хорошо, — упавшим голосом сказал Лукас.
Он решил, что Элли хочет бросить его, не дожидаясь развода. Эта мысль становилась навязчивой, но отделаться от нее Лукасу не удавалось.
Они вернулись в зал кафетерия, где продолжалось веселье. Лукас до конца вечера не отставал от Элли, как будто боялся потерять ее в толпе. Наконец дети начали расходиться.
Супруги поехали домой. В машине они молчали, а как только переступили порог гостиной, Лукас послал жене выжидательный взгляд.
Элли заговорила не сразу. Несколько секунд стояла молча, кусая губы от волнения.
— Лукас… — наконец начала она, потупившись, как нашалившая девчонка, — я должна сказать… что я беременна… У нас будет ребенок…
Лукас лишился дара речи. Казалось, он был наповал сражен этой новостью. Элли заметила, что он сильно изменился в лице.
— Беременна? — ошеломленно переспросил он.
— Да, я жду ребенка.
— Но как это могло произойти? Мы не предохранялись всего лишь раз. И ты сказала тогда, что у тебя неопасный период и ты не можешь забеременеть.
Элли показалось, что Лукас упрекает ее, и это вызвало у нее раздражение:
— Я так думала, но риск остается всегда.
— Черт подери! — с досадой воскликнул Лукас. — Но твоя беременность все меняет! Кто позволит нам взять приемного ребенка, если мы ждем рождения собственного?
— Супруги, имеющие своих детей, вполне могут усыновить сироту или ребенка, от которого отказались родители. Нам никто не помешает сделать это. Но пойми, Лукас, речь идет о твоем — твоем — ребенке! Он может появиться у тебя без бюрократической волокиты, без вмешательства в нашу жизнь органов опеки, без всяких справок и разрешений.
Элли внимательно вгляделась в лицо Лукаса, стараясь прочитать его потаенные мысли.
— Ты же хотел ребенка, — продолжала она, — и вот случилось чудо. Это подарок судьбы! Ведь мы не рассчитывали на то, что я забеременею!
Лукас обнял ее.
— Ты не учитываешь одного обстоятельства, — прошептал он, зарывшись лицом в волосы Элли. — Моя мать была алкоголичкой. А вдруг эта страшная болезнь передастся ребенку по наследству?
Элли погладила его по щеке, пытаясь успокоить:
— Конечно, мы не знаем заранее, с какими задатками и наклонностями родится наш малыш. Но мы должны сделать все, чтобы он вырос здоровым, умным и порядочным человеком. То, каким он будет, во многом зависит от нас, Лукас!
— Боюсь, что я не справлюсь с этой задачей!
— Я помогу тебе, Лукас! Я буду рядом с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь!
Лукас бросил на нее недоверчивый взгляд.
— Ты не собираешься бросать меня? — тихо спросил он.
Слезы навернулись на глаза Элли.
— Нет! — воскликнула она. — Я хочу сохранить нашу семью.
— Нашу семью?
— Да! Я, ты и ребенок — это настоящая семья, и она не должна распасться. Я хочу, чтобы мы всегда жили вместе.
— «Всегда» — очень серьезное слово, Элли. Наш брак можно сохранить лишь при одном условии — если бы ты любила меня.
«Но я люблю тебя!» — хотелось воскликнуть ей. Однако холодное выражение лица Лукаса пугало ее. Если бы она призналась сейчас в своих чувствах, он бы все равно не поверил. У Элли сжалось сердце.
— Я хочу сохранить нашу семью ради ребенка, — опустив глаза, сказала она. — Такое объяснение тебя устраивает? Ведь если бы я сказала, что люблю тебя…
— Я не хочу, чтобы ты это говорила! — сердито перебил он ее. — Потому что это неправда!
— Думай что хочешь, — устало промолвила она. — Но я твердо знаю: нашему ребенку нужны отец и мать. Он должен расти в полноценной семье. Надеюсь, ты будешь любить его?
Вопрос Элли заставил Лукаса задуматься. Он ответил после большой паузы.
— Боюсь, Элли, что я не способен на такое чувство. — Элли была до глубины души поражена этим признанием. — Я не умею любить. Я не знаю, как это делается. Меня не научили этому в детстве. Жизнь жестоко обошлась со мной.
— Но ведь ты же хотел усыновить ребенка!
— Я думал, это не важно, буду я любить его или нет. Главное — забота. Я мог бы обеспечить своего ребенка всем необходимым — хорошим питанием, игрушками, одеждой. Я мог бы дать ему образование. Разве этого мало?
Элли с улыбкой покачала головой, удивляясь его наивности.
— Ты будешь любить нашего ребенка за двоих, Элли, — прошептал он и, поцеловав жену, поднялся наверх.
Элли выключила свет и отправилась в свою спальню. По дороге она завернула в детскую. Здесь было уютно. Застеленная кроватка ждала своего маленького хозяина. Элли выдвинула один из ящиков комода и неожиданно обнаружила там комок смятой бумаги. Развернув его, она поняла, что это снимок матери Лукаса, который он вырвал из альбома в доме Шерил.
Значит, Лукас не выбросил эту фотографию, а припрятал ее! Может быть, он хотел показать ее своему ребенку, когда тот подрастет? Разгладив снимок, Элли внимательно вгляделась в черты лица изображенной на ней женщины. Она искала в них сходство с Лукасом. У них были одинаковые серые глаза, но мать Лукаса, в отличие от него, по-видимому, обладала веселым характером. Она явно знала, что такое радость, пусть мимолетная.
Элли положила фото назад и пошла в свою комнату. Быстро раздевшись, она юркнула под одеяло, но тут раздался стук в дверь и на пороге появился Лукас. На нем были только пижамные штаны.
— Можно, я сегодня останусь у тебя? — робко спросил он.
Его нерешительность тронула ее. Подобное поведение было так не свойственно Лукасу Тейлору!
— Конечно, оставайся!
Лукас нырнул к ней под одеяло и крепко обнял ее.
* * *
Элли припарковала «вольво» рядом с «мерседесом» Лукаса. Она сегодня славно провела время в кругу своей семьи. Лукас не захотел поехать с ней, сославшись на то, что у него много работы. На самом деле он по-прежнему боялся оказаться лишним среди ее родственников или все еще комплексовал из-за своей выходки с фотографией.
