Я подумал о Франческе.
— Но только не для влюбленного мужчины, мсье.
— Чушь! Они были еще детьми! — Менье нетерпеливо кашлянул. — Случилось так, что, флиртуя с Джульеттой, Амато недоглядел, и у него свернулся сливочный соус. Это на моей-то кухне! Безобразие! Я понимал, что планы молодого человека изменились: теперь он больше желал Джульетту, чем должность старшего повара. Но позволить свернуться соусу! Это уж слишком!
В тот день я потерял терпение. Два раза ударил деревянной ложкой по миске с комковатым соусом. Вот так… — Он дважды хлопнул ладонью по ручке кресла. Закричал: «Нет! Нет!» Не мог стерпеть, чтобы эти двое пренебрегали долгом на моей кухне. Но это было еще не самым печальным. Амато больше испугался не моего гнева, а того, как эта сцена подействует на Джульетту.
Старик тяжело вздохнул и пожал под шалью плечами.
— Мужчина беззащитен пред ликом любви, особенно в молодости.
— О, да.
— Интрижка продолжала развиваться: сначала они флиртовали днем, а потом наступил вечер — ах, этот памятный вечер, — когда Амато доподлинно узнал, что способен обхватить талию Джульетты ладонями. После этого все пошло прахом — это было какое-то наваждение. Все, что прежде казалось важным — соусы, материнские мечты, его амбиции, — сгорело в жарком горниле их страсти… — Менье пригубил вина и покачал головой.
Затем посмотрел на бьющий в стекло дождь и прищурился, словно пытался воскресить стершуюся от времени картинку.
— Как-то утром Амато попросил разрешения поговорить со мной. Едва увидев его светящееся изнутри лицо, я сразу понял, о чем пойдет речь: он решил жениться на Джульетте.
— Вы говорили с ним о книге?
— Еще нет, — покачал головой старик. — Не следовало так долго тянуть. Надо было раньше объяснить, что брак помешает моим планам относительно его и все усложнит для нас обоих. «Амато, — сказал я тогда, — тебе еще многому предстоит научиться. Очень многому».
«Женатый мужчина может с таким же успехом усваивать науки, как и холостяк», — ответил он. — Старший повар Менье склонил голову набок и скептически изогнул брови. — «Нам необходимо поговорить. Приходи ко мне вечером домой», — предложил я. Амато был вне себя, однако послушался.
Старик обвел взглядом заваленную книгами комнату.
— В тот вечер мы сидели именно здесь — Амато и я. Очевидно, он удивился, что я настолько серьезен. На кухне я разыгрывал веселого эльфа. Все считали меня добрым малым, tres clement,[23] даже чудаковатым. Я знаю.
Я вспомнил, как подрагивал маленький животик старшего повара Менье, когда он смеялся, и белый колпак чуть не в треть его роста. Веселый эльф, да и только.
— Но в тот вечер Амато увидел меня другим. Вот таким… — Менье снова подался вперед и сделал озабоченную гримасу: меж бровей пролегла тревожная складка, вокруг губ собрались морщинки. — Я сказал ему: «Амато, я должен кому-то оставить свое наследие и для этого мне нужен разумный, нравственный человек. Мой преемник».
— Что? — выпрямился я. — Вы сказали ему… о нас? Вот так просто?
Менье выпятил нижнюю губу.
— Не сразу. Ты знаешь, как это происходит.
Я откинулся на спинку кресла.
— Знаю… — Дождь то усиливался, то становился тише, и это напомнило мне о моем запутанном пути, о непредсказуемых поворотах судьбы, приведшей меня в мир тайн и теней.
Старший повар Менье улыбнулся.
— Амато был совершенно сбит с толку. И ответил мне: «Каким бы великолепным ни было собрание наших рецептов, мне кажется, не требуется быть святым, чтобы его унаследовать». Ах, он ничего не знал — совершенно ничего. Я воспользовался виноградом и изюмом, чтобы объяснить ему, как можно изменить знания.
Я вспомнил свои прогулки с наставником вдоль канала. В руке он держал кисть винограда, а в карман насыпал изюм.
— Он посвятил меня таким же образом.
Старик пожал плечами.
— Обычный способ. — Его лицо потухло. — Я объяснил ему, что некоторые из нас посвящают себя накоплению знаний и становятся учителями. Он, разумеется, хотел узнать больше, но сначала должен был согласиться с моим предложением.
Я кивнул.
— Со мной происходило то же самое.
— Как же иначе? Перестань меня перебивать! Ты заставил меня вспоминать, что произошло с моим любимым учеником, разве этого не достаточно? — сердито фыркнул старик. — Я заявил Амато, что если он согласится с моим предложением, это должно стать превыше всего: жены, детей, его страны. «Даже превыше Бога?» — спросил он. — Старик откинул голову и рассмеялся. — Я ответил: «Бог — это отдельный разговор».
— Конечно, — кивнул я. — Бог — это множество отдельных разговоров.
— Я сказал ему прямо: он должен бросить Джульетту. Реакция была такая, словно я предложил ему лишиться обеих рук, вырвать из груди сердце и положить голову на плаху. «Я люблю ее», — отрезал он.
Старший повар Менье выглядел усталым: то ли от усилий, которые потребовали от него воспоминания, то ли от самих воспоминаний. В комнате стало совсем темно, и его лицо погрузилось в тень. Я зажег стоявшую на столе масляную лампу и налил себе вина. Оно успело остыть, зато я уютно устроился в теплых волнах окутавшего нас света.
Дождь и ветер били в окно и стучали ставнями, но старший повар Менье, погрузившись в прошлое, казалось, не замечал окружающего.
— Я предоставил ему достаточно информации, чтобы он мог принять решение, — продолжал он. — Амато ушел. Потом он рассказал мне, что всю ночь бродил, понурившись и сцепив руки за спиной, по темным улицам города. Прислушивался к эху своих шагов по брусчатке и не переставая думал, думал. Полагаю, как каждый из нас.
На другой день он не вышел на работу. Когда мы беседовали с ним в следующий раз, он сказал, что ценит мое предложение, но считает его несправедливым.
Менье поднял руку, не позволяя мне возразить.
— Да-да, он стоял на пороге замечательной жизни с Джульеттой и ощутил себя в западне. Embusque![24] Я уже говорил, что он ничего не понимал… — Старик закрыл глаза и забормотал по-французски. Когда его веки дрогнули и поднялись, он показался мне расстроенным. — В итоге Амато решил, что может сохранить и то и другое. Он не бросил Джульетту, а попросил ее подождать. Ненасытный! И скрывал это от меня, пока не стало слишком поздно. Тянул целый год, прежде чем сказал мне. А когда разыгралась трагедия, уже ничего нельзя было изменить.
Без моего ведома Амато встретился с девушкой в укромном месте. Он рассказывал, как они сидели на скамье, держась за руки, и Джульетта спросила, почему он не выходит на работу. Амато набрался храбрости и сказал, что им необходимо отложить свадьбу. Джульетта вырвала руку и спросила: «Насколько?»
