А Тоник, вдруг заглядевшись на Алису, уже не хотел ее перегонять. Прямо перед ним мелькали ее крепкие, загорелые ноги. Черная маечка, выпущенная поверх шорт, подчеркивала ее стройную фигурку, а волосы, схваченные на лбу повязкой, развевались на ветру как знамя, увлекая за собой вперед.
Тоник представил, как бы он ехал вместе с ней, взявшись за талию, как на катке, и чуть не упал, попав роликом в выбоину на асфальте.
— Смотри под ноги, — закричал Профи, в точности догадавшись, о чем или, вернее, о ком думал сейчас Тоник.
В самом конце моста они съехали влево, на треугольную полоску земли, засаженную деревьями. «Мерседес» должен был именно в этом месте выезжать на Хорошевское шоссе.
Тоник уселся на землю немного левее светофора, здесь от дороги его загораживали чахлые пыльные кусты акации. Алиса подъехала к нему и остановилась, обхватив ствол молодой березки. Профи остался стоять на самой верхней площадке, откуда хорошо просматривалась дорога.
— Проехали, — замахал он руками.
Через полминуты из-под моста выскочил «Мерседес» и пролетел под светофором на желтый свет. Сомнений больше ни у кого не оставалось, нужно ехать в Серебряный Бор.
— Антон, — тронула его за плечо Алиса, — мы можем добраться туда на троллейбусе.
— Я знаю. Подожди, у меня есть идея.
Он напряженно смотрел на дорогу. Как раз загорелся красный свет и у светофора остановилась «Газель», — маленькая грузовая машина, обтянутая брезентом. Кусок тента со стороны кузова болтался незастегнутым.
— За мной, — скомандовал Тоник и, скатившись к машине, быстро перелез через борт. Профи уже пробирался за ним. Алису они схватили за руки и затащили во внутрь в одно мгновенье. Водитель подъехавшей сзади «шестерки» улыбнулся и поднял вверх большой палец.
Тоник отбросил тент и в кузове сразу стало темно. Он подъехал одним толчком к боковой стенке и ухватился за деревянный борт.
«Газель» вздрогнула и начала резко набирать скорость. Алиса ахнула, едва успев наугад ухватиться за руку Тоника. Еще немного и она запросто могла вылететь через задний борт на шоссе.
— Алиса, держись, — крикнул Тоник, — а то вывалишься на улицу.
— Вы только что были рядом и вдруг — никого. Я даже растерялась, — пожаловалась она.
Профи сел на запасное колесо, подтащив его к заднему борту и, слегка отогнув край брезента, стал смотреть за дорогой.
— Ой, мамочка! — Алиса опять чуть не потеряла равновесие.
— Вставай сюда.
Тоник поместил Алису между двумя своими руками, крепко ухватившись ими за борт.
Она развернулась к нему лицом и, слегка навалившись на его правую руку, сказала:
— А здесь гораздо романтичнее, чем в троллейбусе.
— Понимаешь, нам нельзя терять ни минуты, — зачем-то начал оправдываться Тоник. — Если они привезут Сашку на дачу и сразу уедут, то мы уже не найдем их. Передатчик ведь установлен в машине.
Он говорил, стараясь не глядеть на Алису, но все равно остро чувствовал, как невидимые токи словно объединили их в одно целое. Сердце вдруг сорвалось со своего места и гулко забухало на всю грудную клетку.
Алиса наклонила голову и ткнулась лбом в плечо Тонику. Он замер, вдохнув необычный тонкий аромат ее волос. Она же, с рыдающим звуком вздрогнула всем телом и затряслась в прорвавшемся помимо ее желания смехе.
— Тоник, прости, — еле выговорила она, — но у тебя такое смешное выражение лица.
Она отвернулась к стенке и вновь зашлась в смехе, не в силах устоять на подгибающихся в коленках ногах.
— Пусти, я сяду, — наконец смогла сказать она и кое-как подъехала к Профи. Тот делал вид, что его все это не касается, и только следил, чтобы грузовик не свернул в сторону, а Тоник, внезапно обидевшись, еще сам не понимая почему, даже не посмотрел в ее сторону.
— Антошка, идем к нам, — позвала его Алиса, усевшись. — Не дуйся, пожалуйста. Я не виновата, что мне смешинка в рот попала. А я, кажется, догадалась, почему тебя прозвали Тоником. В тебе на самом деле есть что-то такое тонизирующее, правда, Павлик? — толкнула она локтем Профи.
— Не знаю, — отмахнулся тот. — Ты лучше сунь два пальца в розетку, знаешь, как тонизирует.
— Фу, какой ты жестокий, — засмеялась Алиса. — Тоник, идем же к нам. Мы не будем кусаться.
— Жарко здесь, — выдохнул Тоник, присев на самый край колеса.
— Ой, какая я дура, — сказала вдруг Алиса упавшим голосом. — У тебя такие неприятности, а я все смеюсь и смеюсь. Не обижайся на меня, ладно?
И она мягко, по-дружески коснулась его руки.
— А ты знаешь, Алиса, — неожиданно звонким голосом заговорил Тоник, — на тебя ведь невозможно обидеться. И знаешь, почему? У тебя душа светлая. Так моя мама говорит про наших лучших друзей. Я чувствую это и про тебя тоже. Ты ведь ничего не делаешь ни со зла, ни из зависти, ни из жадности тем более. Ты как солнышко.
— Спасибо, Антон, — тихо отозвалась Алиса. — Я очень люблю твою маму.
Они замолчали. Машину подбрасывало на ухабах, но они чувствовали себя замечательно. Как в детстве, на качелях. Сердце замирает на самой высшей точке и словно еще летит куда-то, потом опять все нормально, но ты снова ждешь этого взлета, этого восторга и взлетаешь, взлетаешь, взлетаешь…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Петрович с Виктором уже собирались садиться в машину, когда совсем рядом прогремел мощный взрыв.
— Так, — сказал Петрович, — война все ближе.
— Это у Краснопресненских бань, — определил Виктор. — Посмотрим?
— А как же. Ты знаешь, что в это время там обычно бывает Дед?
Они подъехали к ресторану «Шестнадцать тонн».
— Оставайся в машине, — распорядился Петрович. — Тебя все равно туда близко не подпустят.
Виктор огляделся вокруг: народ, привлеченный взрывом, стекался в переулок со всех сторон. Петрович, растворившись в толпе, исчез за поворотом. Швейцар замер в дверях ресторана, готовый подбежать по одному движению пальца. Интересно, где он работал раньше? Может быть, был неплохим инженером или преподавал в школе физкультуру. Да-а, кто кем был раньше, сейчас уже не имеет никакого значения. Жизнь бросила всех в один котел, перемешала как следует, и теперь оставалось только удивляться, встречая старых знакомых. Кто мог предположить, что Костя откроет свою фирму, а потом исчезнет с чужими деньгами. В школе он был способен на мелкие пакости, а сейчас сумел сделать одну большую подлость. Сколько человек он подставил одним своим поступком, сколько создал проблем разным людям.
Задумавшись, Виктор не заметил, как вернулся Петрович.
— Это Дед, — сказал он, садясь за руль.
— Дед! Не может быть! — вырвалось у Виктора.
