Зеленый луг не то что зелен,он просто только что родился,и солнца жаркий колобоксиянье учит назубок.Как легок день, как воздух вкусен!А новый лес бежит, бежити машет тонкими руками,бросая небу карамелькилипучих листиков своих.Как легок день, как воздух вкусен!Май месяц в радости искусен,прошло уныние зимы,отныне понимаем мы,что смена счастья и невзгодывсего лишь прихоти природы.
19 июля. Четверг
Новость у нас. Едем на несколько дней в Прибалтику. Это летний подарок дедушки мне и Ане. Конечно, здорово, в другое время я бы плясала от радости, а тут... Домашние, конечно, заметили. Они готовили сюрприз, а я выслушала известие с постной физиономией. До того ли теперь?
Завтра уезжаем в восемь часов на «Латвии». Так неожиданно! С утра, конечно, в Москву. Собираться. Мама хотела сегодня поехать, но я воспротивилась. Наговорила бог знает чего и Таню Патрикееву вновь приплела с английским. Сама побежала к Алексею.
Волновалась ужасно! Как встретит меня? Как держаться? Целовались мы или нет? Помнит ли, о чем говорили? Столько в голове крутилось вопросов, так нервничала, что подгибались колени.
А он встретил меня какой-то рассеянный. Дрожащим голосом сообщила, что уезжаю в Юрмалу.
— Жаль, жаль, — сказал он весьма равнодушно.
У меня внутри все оборвалось.
— Вот и отдохнете, — сказала я, — никто вам мешать не будет.
Он улыбнулся:
— Да вы мне не мешали, Маша. — Опять на «вы»! Наверное, жалел о случившемся. Я чуть было не выпалила: «Не беспокойтесь, я все позабыла». Ни словом не обмолвился о вчерашнем.
— В Юрмале хорошо. Советую вам гулять берегом моря. Идите далеко, далеко, пока не перестанут встречаться люди.
— Спасибо, — сказала я и чуть не заплакала.
— Привезите мне оттуда морской камушек, — попросил он.
И тут я не выдержала:
— Вы уж к тому времени позабудете обо мне.
— Ну что вы, Маша! — холодная улыбка.
— И напишете много хороших страниц.
— А! — Он махнул рукой. — У меня ничего не выходит.
— Это потому, что вас отвлекают.
— Кто? — спросил он удивленно.
Боже мой! Совсем другой человек! Глаза равнодушные, голос холодный.
Прибежала домой, зарылась в подушку. Вот вам и первый поцелуй, вот и любовь! Для него ничего не значащий случай, а я-то размечталась, дуреха.
Только заснула, как он явился перед глазами и произнес: «Лучше бы я тебе подарил ту цепочку». Вскочила, сердце колотится. Быстрей бы уехать, быстрей! Мне очень нехорошо.
20 июля. Пятница
17.00. До поезда три часа. Все уложено, скоро состоится прощальное чаепитие. Едем «малым» составом. Папа, мама, мы с Аней. Дедушка и тетя Туся провожают. Мы уже благодарили деда. Я изо всех сил крепилась и улыбалась. Тетя Туся бросала негодующие взгляды, ей казалось, что я недооцениваю значимость поездки.
Дедушка пребывал в хорошем расположении духа. Много шутил, смеялся.
— Не забывай про голландский, — сказал он.
Я пластинки еще не слушала, это, конечно, раздражает тетю Тусю. Ладно, приеду — займусь. Теперь у меня будет много времени. С Алексеем, наверное, все. Его равнодушие меня поразило.
Взяла с собой «Повести Белкина».
...22.30. В поезде, на верхней полке. Качает, поэтому почерк корявый. Аня уже спит. Мчимся в Прибалтику. Его стихи со мной, в дневнике. Не удержалась и почитала. «Окончилось все так, как начиналось. И на губах осталось только малость». Вот именно. А сейчас мне почудилось, что вспомнила поцелуй. И губы его ощутила...
21 июля. Суббота
Первый день на берегу Балтийского моря. У нас номера в Доме творчества. Дамский состав разместился в двухкомнатном, а папа получил просторный однокомнатный номер с гигантским рабочим столом. На этот стол он тотчас водрузил машинку и сказал, что надеется хорошо поработать. Весь папа в этом. Ну какая работа, если приехали отдыхать, да и то на неделю?
