— Да Бог с ними, с очками. Сама-то как? Ничего не сломала?
Белинда опустила воротник пальто, задравшийся до ушей.
— Да вроде нет… — она неловко сползла с кучи ковров на пол и брезглива поморщилась: — Фу, гадость…
Холли подобрала с пола ее очки.
— Другое дело, — обрадовалась Белинда, надевая их. — Хорошо, хоть очки не разбились.
Она взглянула на дыру в потолке.
— Для своего следующего смертельного номера я выберу ниагарский водопад. Буду спускаться с него в фарфоровой супнице.
— Ты, росомаха неуклюжая, — укоряла ее Трейси. — Я из-за тебя чуть со страху не умерла.
— Прошу прощения, — сказала Белинда. — Ох, я так грохнулась — все тело болит. А кстати, чья это была идея туда сунуться?
— Нечего спорить, давайте-ка лучше подумаем, как будем отсюда выбираться, — сказала Холли.
— А как насчет возмещения хозяевам материального ущерба? — спросила Трейси.
Три пары глаз уставились на потолок. В нем зияла огромная дыра.
— Ты думаешь, кто-нибудь это заметит? — усомнилась Белинда. — По-моему, сюда сто лет никто не заходил и еще сто лет не зайдет.
— Вполне возможно, — сказала Холли. — Но все равно, я считаю, мы должны пойти и признаться в содеянном.
— Во всяком случае, нужно рассказать обо всем Дэвиду, — поддержала ее Трейси.
Они протиснулись через окно наружу.
Дождь хлестал все так же, но самые черные тучи уже ушли. Казалось, пик ненастья миновал.
Держа над головами зонтики и шлепая по лужам, девочки побежали к дому.
— Надеюсь, Дэвид отнесется к нам с должным пониманием и сочувствием, — сказала Холли. — Не хватало еще, чтобы на нас накричали. Я этого не переживу.
— Дэвид нас поймет, я в нем не сомневаюсь, — сказала Трейси.
Обогнув дом, они подошли к главному входу.
Женщина, сидящая за кассой, изумленно уставилась на них.
— Вы очень отважные путешественницы — приехать сюда в такую погоду! — удивилась она, оглядев всех и задержав подозрительный взгляд на замызганном пальто Белинды. — Чем это вы занимались?
— Да так, просто решили немного поразвлечься, — ответила Белинда. — Знаете, и с такую погоду можно найти интересное занятие.
— А Дэвид Тейлор здесь? — спросила Трейси.
— Вот теперь все ясно, — сказала женщина. — Вы приятельницы Дэвида. Тогда подождите здесь. Я сейчас попробую его найти. Постарайтесь, чтобы с вас не капало на ковер. Он старинный — георгианской эпохи.
Девочки отошли назад, в вестибюль.
Минут через пять появился Дэвид.
— О, вы насквозь промокли, да? — улыбнулся он.
— Неужели? С чего бы это? — съехидничала Белинда.
— Извините, — смеясь, сказал Дэвид. — Действительно, глупо с моей стороны об этом спрашивать. Боюсь, в такую погоду запустить шар мы не сможем. Но взамен я бы мог предложить вам по чашке кофе, если вы не против. Судя по вашим посиневшим от холода носам, это, пожалуй, как раз то, что нужно, — выпить чего-нибудь горяченького.
— Мы не против, если это тебя не слишком затруднит, — ответила за всех Трейси.
— Какие затруднения! Обычно я в это время показываю посетителям достопримечательности. Но, как вы понимаете, заплывов для них мы не устраиваем. Пойдемте, я покажу вам кое-что сверх обычной экскурсионной программы — туристам этого никогда не показывают.
Девочки сняли свои промокшие пальто, поставили к стене зонтики, и Дэвид повел их по коридору.
Множество комнат было забито великолепной старинной мебелью. В застекленных горках блестело серебро, в спальнях стояли монументальные кровати под балдахинами на четырех столбиках и тяжелыми покрывалами с затейливым рисунком. В коридорах над деревянными панелями висели портреты в массивных рамах.
— Вот здесь мы и живем, — сказал им Дэвид, когда они, поднявшись по лестнице, подошли к резной дубовой двери. — Отец сейчас в отъезде, так что в основном в доме хозяйничаю я сам.
— И ты на самом деле за все это отвечаешь? — спросила Холли.
— Не совсем так. У нас есть фирма, которая занимается посетителями, содержанием дома и всем прочим. А я просто помогаю, вожу экскурсантов. Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Я сейчас вернусь.
Он оставил их в роскошной комнате с темно-красными ворсистыми обоями и необъятными диванами и кушетками.
— Ох, благодать! — с блаженной улыбкой Трейси плюхнулась на кушетку и принялась качаться на ней.
Вскоре вернулся Дэвид с подносом в руках.
— Ага, — обрадовалась Белинда. — Знаменитые булочки с кремом.
— Сегодня твой день, Белинда, — засмеялась Трейси.
— Мы должны кое в чем признаться, — глядя в пол, проговорила Холли.
— Это уже интересно, — удивленно поднял брови Дэвид. — Что же вы натворили?
И Холли рассказала ему об их злоключениях в летнем домике, а заодно упомянула и о брошке, которую показала ей Саманта, — то есть о третьей подсказке.
Когда она закончила свой рассказ, лицо Дэвида было хмурым и задумчивым.
— Пожалуйста, извини нас за то, что мы там натворили. Мы не хотели, — закончила Холли.
— Об этом не переживайте, — сказал Дэвид. — Эту развалюху давным-давно нужно было снести. Страшно другое — ведь вся эта рухлядь могла обрушиться вам на головы. Надо было хотя бы предупредить меня, если уж вы решились туда сунуться.
— Да, ты, конечно, прав, мы должны были сказать тебе… Извини, — отозвалась Трейси.
— Поймите, я не против ваших поисков, — продолжал Дэвид. — Но я бы мог избавить вас от никчемных хлопот. В этом летнем домике за многие годы все переворошили до нитки. Если бы в нем была спрятана хотя бы почтовая марка, ее бы уже давно нашли. Там даже половицы отдирали.
— Мы были так уверены, — разочарованно проговорила Холли. — А теперь, выходит, мы вернулись туда, откуда пришли. Правда, есть еще брошка Саманты, верно? Ты об этом раньше не знал?
— Нет, — сказал Дэвид, и на лице его появилось странное задумчивое выражение. — Понятия не имел.
Какое-то время он видел молча, уставившись в пол.
— Что-нибудь не так? — забеспокоилась Холли.
Дэвид поднял на нее глаза и покачал головой.
— Нет-нет, все в порядке, — улыбнулся он. — Так, ерунда, ничего существенного. Но я не думаю, что вы чего-нибудь добьетесь, если приметесь искать здесь сорок. Вон, посмотрите, — он указал на резное украшение над дверью. — Видите?
Среди хитросплетения завитков девочки заметили пару искусно выполненных деревянных сорок.
— Они здесь повсюду, если присмотреться, — сказал Дэвид. — Сорока была эмблемой рода Бэстеблов. Старина Хьюго Бэстебл весь дом украсил резными сороками.
