- Но и забыть не можешь.
Их взгляды встретились. Мужской взгляд молил ее о понимании. И хотя Яна искренне сочувствовала этому красивому и, в сущности, неплохому парню, но больше не хотела быть лекарем для его болезни под названием "Виктория". Хотя, Виталик, кажется, не собирался этого понимать.
- Могу и забуду. Мне нужна ты. Давай встретимся вечером? Сходим в ресторан или в ночной клуб.
- А ты не планируешь спросить, чего хочу я?
- То есть?
- Вот именно. Ты даже не пытаешься меня понять, узнать, порадовать. Проанализируй свою трогательную, почти душещипательную речь - "я подумал", "я хочу", "я обиделся". Ты даже площадку для встречи выбираешь единолично. А где во всем этом я? Сколько места занимаю? Имею ли право на собственное мнение?
- Со временем ты мне все это расскажешь. Женщины любят поболтать.
- Вот видишь? За многие годы знакомства ты так и не понял, что я не люблю поболтать.
- Но, Яночка...
- Все, с меня достаточно. Я уже устала, а мне сегодня еще дежурить.
Она вырвала руку из его хватки и пошла прочь - как это ни странно, впервые весьма довольная собой. Хотя она почти успокоилась и ее мысли теперь устремлены совсем на другого мужчину, когда Дубовский громко крикнул ей вслед "Я не отступлюсь!", она удовлетворенно улыбнулась.
"Кажется, все спокойно".
Яна обошла почти все отделения, поговорила с медсестрами, осмотрела больных, оставленных под наблюдение дежурного врача. Осталось только приемное отделение, куда она и направлялась, когда услышала возмущенные женские крики. Яна немедленно устремилась на голос.
Медсестра приемного отделения, раскинув руки в стороны и расставив ноги, держала оборону и что-то настойчиво объясняла высокому мужчине в черной кожаной куртке. Он смотрел на довольно высокую женщину с высоты своего немалого роста ничего не выражающим взглядом и молчал. А когда ее крики ему надоели, он просто отодвинул ее в сторону и направился вглубь - по направлению к Яне.
Не то чтобы она испугалась, но надвигающийся на нее человек выглядел опасным. Яна не заметила бы его в толпе, но сейчас, когда он шел ей навстречу, все необычные мелочи его облика казались особенными.
Рыжеволосый мужчина с бледной кожей, худощавый, но с грацией большой кошки. Точнее кота, потому что не наблюдалось ничего женственного в его движениях и повадках. И взгляде - холодном, прозрачном и ничего не выражающем. От всего этого по телу Яны пробежал холодок, но она не имела права пасовать перед трудностями, во всяком случае, на работе.
- Здравствуйте. Я дежурный врач. Вы по какому вопросу?
Похоже, он собирался пройти мимо нее, даже не взглянув, но ее голос остановил его. Мужчина притормозил и, засунув руки в карманы джинсов, уставился на Яну непроницаемым взглядом.
- Яна Евгеньевна, может, я наряд вызову?
Медсестра уже выглядывала из двери в санпропускник, явно довольная тем, что кто-то другой взял на себя неприятную миссию - выставить несговорчивого мужчину за порог больницы.
Яна отрицательно покачала головой и решила попробовать еще раз.
- Вы пришли кого-то проведать?
Он заскользил глазами-льдинками по ее фигурке, ногам, вернулся к лицу. На крохотный миг Яне показалось, что его губы дрогнули в легкой улыбке, но затем раздался хриплый голос, похожий на скрежет металла.
- Да.
Яна чувствовала себя весьма неуютно под его взглядом, но не отступила.
- Извините, но приемные часы уже закончились. Приходите завтра.
- Завтра.
Он замолчал, раздумывая, и Яна уже решила, что мужчина сейчас развернется и уйдет. Но тот неожиданно быстрым движением, совершенно не вязавшимся с его расслабленной позой, прижал Яну к стене коридора и уставился на ее губы.
- А мне нужно сегодня.
Она должна была испугаться, но не испугалась. Несмотря на то, что его провоцирующий взгляд продолжал изучать ее рот, Яна нашла в себе мужество ответить:
- Сегодня нельзя. У нас режим. Пациенты уже спят.
Что-то мелькнуло в его глазах после ее слов. Возможно, он ожидал, что она начнет умолять его отпустить ее? Или звать на помощь? Но Яна не дрогнула и выдержала назойливое внимание и натиск мужского тела, прижимавшегося к ней не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы она не сбежала.
Тогда мужчина приблизился впритык к ее лицу и прошептал:
- Детка, мне нужна одна старушка. И если ты меня к ней не пропустишь, то...
- То что? Ничего вы со мной не сделаете.
Странно, но Яна на самом деле так думала. Мало того, уверена так же в том, что мужчина ее не поцелует, просто играет с ней.
- Смелая? Или глупая? Или...
- Уходите, пока не приехали патрульные.
- Они так быстро не появляются. У нас еще есть время.
- "Нас" не существует. Уходите, сделайте себе одолжение.
- Ты не дразнишь меня, детка?
После этих слов он прижался к ней сильнее. Она почувствовала прикосновение твердых мужских бедер и громкие, размеренные удары сердца. Он не возбужден. Но все же...
- Уходите. Сейчас же.
Яна сделала попытку оттолкнуть его.
Он оторвался от нее, но не по собственной воле.
- Пошел вон отсюда! И не смей никогда - слышишь? - никогда касаться ее!
Яна впервые видела Остапа в таком состоянии. Его глаза сверкали, как изумруды в свете рамп, а тело выглядело страшно напряженным и готовым в любой момент броситься на ее защиту.
Рыжеволосый мужчина не уступал ему в росте, но выглядел более худым. Хотя черная кожаная куртка вполне могла скрывать его накачанный торс. Несмотря на накаленную остановку, он, как ни странно, стал выглядеть еще более расслабленным и безразличным. Это насторожило Яну. Она уже начала понимать, что это лишь маска, и незнакомец в любой момент может наброситься на соперника. Опасность, исходящая от него стала еще ощутимее.
В коридор высыпал весь дежурный персонал больницы, чтобы поглазеть на происходящее. Яна решила вмешаться, чтобы предотвратить возможную потасовку.
- Остап, оставь его. Он ничего мне не сделал. - Яна взяла его за руку и ласково погладила стиснутый кулак. - А вам лучше уйти, - повернулась она к рыжеволосому мужчине. - Послушайте меня. Приходите завтра. Лучше до восьми вечера.
Мужчина качнулся вперед, и Яна испугалась, что сейчас начнется драка. Но он лишь прищурил глаза, развернулся на пятках и медленно пошел к выходу. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.
Глава 11
Все это время глаза Остапа мерцали мрачным пламенем, а уголок рта дергался в неровном ритме. Оказывается, он не настолько сдержанный, каким хочет казаться.
