Книга Сокровенные мечты - Карен Уиддон

— Наверное, ты все еще винишь себя в том, что случилось?

Девлин старался не слушать ее голос. Он попытался отогнать от себя воспоминания. Проклятие! Она сейчас так близко! Такая чертовски опасная! Этот аромат духов, от которого он просто голову теряет! Эта шелковистая кожа, такая нежная, что так и хочется ее гладить! Эти слова, которыми она бередит незаживающую рану, касаясь самого больного места, причины его агонии, тщательно скрываемой от посторонних глаз.

Девлин боялся не совладать со своим голосом, поэтому молчал.

— Господи! Как ты можешь винить себя? Ведь тебя даже не было там в этот момент!

Девлин весь напрягся, в нем закипал гнев, боль сжигала его изнутри. Да как смеет она думать, что его вину можно простить? Как она смеет оправдывать его? По какому праву…

И тут Лейси снова прикоснулась к его лицу — изуродованному, отвратительному лицу. Еще раз, как будто она действительно верила, что своими руками может излечить его.

— Вот именно! — Девлин пытался обосновать свои выводы, отказываясь смотреть на нее, отказываясь двигаться, думать, чувствовать. — Меня даже не было с ними! С моими родными, с моей семьей! Я должен был защитить их… Проклятие! Я даже не смог поймать убийцу!

Лейси смело и решительно придвинулась к нему, заставляя его посмотреть ей в глаза.

Но он не мог это сделать.

— Лейси…

— Позволь мне помочь тебе, — выдохнула она, ее лицо было так близко, что Девлин мог повернуться и поцеловать ее. Одному только Богу известно, как он этого хотел! — Позволь мне…

Его кулаки были сжаты, его по-прежнему обуревал гнев.

— Превратить мою жизнь в сюжет для газетной статьи? Состряпать дешевую сенсацию? Ну уж нет, покорно благодарю! — Девлин сердито оттолкнул ее. — Мы это уже проходили! Я пережил это в самую тяжелую минуту моей жизни. Им было наплевать на меня. Они шли и шли ко мне — с микрофонами, фотокамерами, магнитофонами — и сияющими улыбками на лицах. Я больше не собираюсь проходить через все это.

— Мне очень жаль! — Глухой голос Лейси, словно эхо, отразил его собственную боль. — Но я пришла не для этого. Да, я журналистка, я не могу это отрицать. Но я здесь не для того, чтобы сорвать куш. Я пришла сюда, потому что мне нужна твоя помощь. Я пришла попросить тебя, чтобы ты помог мне поймать пуму. И еще я здесь потому, что… — Она закусила губу и отвела глаза.

Девлин, сам того не замечая, затаил дыхание.

— Потому что ты — что?

Лейси встретила его взгляд с высоко поднятой головой. Он был ошеломлен, увидев, что глаза у нее полны слез.

— Потому что по какой-то глупой причине ты мне небезразличен!

Лучше бы она его ударила! Девлин остолбенел. Он стоял, уставившись на Лейси, глядя, как она вытирает слезы рукой. Той самой рукой, которой дотрагивалась до его щеки и которой касалась его плеча, его лица.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

— Так ты поможешь или мне придется заняться этим самой?

Заняться самой? Девлин недоумевал, что она имеет в виду. Затем он сообразил, что речь идет о злосчастной пуме. Он запустил пальцы в волосы и задумался. Девлин чувствовал себя как зверь в клетке, как то самое дикое животное, каким его считали люди из Кучары. Ах вот что у нее на уме! Вот что она задумала! Она хочет заставить его чувствовать себя обязанным!

Снова задребезжали стекла… Воздух в комнате наэлектризовался, но гроза не имела к этому никакого отношения.

— Я не могу сейчас уйти, — тихо проговорила Лейси. — Мне придется подождать, пока закончится дождь.

Девлин и сам понимал, что не может выставить Лейси за дверь во время грозы. Боясь, что голос выдаст его, он молчал. Гром гремел, молния то вспыхивала, озаряя комнату зловещим светом, то гасла. Старый дом трещал и стонал, противясь яростному натиску ветра.

Наконец Девлин осмелился бросить взгляд на Лейси. Он увидел ее стройный силуэт у окна. Когда их глаза встретились, она задрожала.

— Девлин… — Резкий, неровный ритм дыхания выдавал ее волнение.

Не в силах совладать с собой, Девлин шагнул к Лейси… И тут погас свет. Когда он дотронулся до нее, она словно начала сладко таять. Его губы нашли ее рот, и она с готовностью ответила ему, наслаждаясь его поцелуем. Она почувствовала, что его тело охвачено желанием. Его напряженные, мускулистые руки, широкие плечи, сильная спина! Его земной мускусный запах будоражил ее обоняние.

А там, за окном, вовсю бесчинствовала гроза!

Но здесь, в доме, Девлин заставил ее позабыть об этом, позабыть обо всем. Обо всем, кроме него самого. Он с упоением целовал ее губы.

В изнеможении прислонившись к нему, Лейси, словно в беспамятстве, смело и дерзко гладила его мощное тело. Он нежно ласкал ее грудь, и от прикосновения его рук Лейси вспыхивала как спичка. Девлин страстно прижал ее к себе, как будто собирался немедленно овладеть ею.

— Лейси… — простонал он. И она не могла понять, прозвучало это как проклятие или как благословение. Но ей уже было все равно. Лейси не могла больше ни о чем думать. В этот момент она вся словно превратилась в пламя.

— Да! — шептала она, прижимаясь губами к его губам, дрожа всем телом, пока его пальцы скользили по изгибу ее бедра. — Да!

Вспыхнула молния, осветив комнату, и Лейси увидела лицо Девлина — прекрасное и отталкивающее одновременно. Она догадалась, какую он сейчас переживает внутреннюю борьбу. Его сердце, однако, стучало все так же гулко и неистово. Он дышал хрипло и отрывисто.

Он хотел ее. Лейси яростно поклялась себе, что ни за что не позволит ему так просто отвернуться от нее.

Снова его руки медленно и страстно гладили ее тело. И снова возродилось к жизни желание, словно распускающиеся лепестки тайного диковинного цветка. Тяжело дыша, Лейси с изумлением осознавала, что от страсти почти теряет голову. Она хотела его! Так, как никогда никого в жизни не хотела!

Со сдавленным стоном Девлин попытался отстраниться от нее. Она судорожно схватила его, как умирающий цепляется за драгоценную жизнь.

— Нет!

— О Лейси… — простонал Девлин.

— Ш-ш-ш! Тише!

Воздух между ними, казалось, шипел и искрился. От следующего раската грома сердце Лейси забилось еще сильнее. Девлин притянул ее к себе. Когда его руки скользили по ее телу, а его губы касались ее кожи, Лейси больше не понимала, где кончается ее тело и начинается его. Ее нетерпение росло, а тело, которое дремало так долго, пробудилось ото сна и жарко запылало. Охваченные единым порывом, они упали на пол.

— Лейси… — Пока она снимала через голову свитер, он расстегивал пуговицы на ее джинсах. — У меня руки трясутся, — простонал он. Лейси знала, чего ему стоило это признание.

Она понимала его чувства. Ее сердце разрывалось, когда она думала о том, какую битву с самим собой пришлось ему выдержать.