3. ВОЕННОЕ ИСКУССТВО И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ
«Кто станет отрицать, что замки — вещь необходимая?»
Средневековая аристократия была прежде всего аристократией военной. В этот высший слой средневекового общества входили хорошо тренированные воины, имевшие определенный комплект оружия и снаряжения и обученные определенным приемам ведения боя. Вот почему расширение сферы влияния франкской знати сопровождалось распространением военного искусства франков — вооружений, фортификационных сооружений, тактики и приемов ведения боевых действий — из сердца королевства Каролингов, где оно зародилось (сюда можно причислить и Англию после Нормандского завоевания 1066 года) в другие части Европы. Все возрастающее могущество этой знати и рвение, с каким ее привлекали на свою сторону европейские правители, отчасти объясняются именно тем военным превосходством, которое давало ей передовое для той эпохи военное искусство.
Если говорить о центральной части северо-западной Европы, то здесь для ратного дела середины X — первой половины XIV века были прежде всего характерны три особенности: доминирующая роль тяжелой конницы, возрастающее значение лучников, в первую очередь арбалетчиков, и совершенствование определенного типа укреплений, а именно — замков, которое, в свою очередь, сопровождалось развитием осадного дела.
Рыцари, лучники, замки. Картина, хорошо знакомая со страниц Вальтера Скотта или исторического эпоса кинокомпании «Метро Голдвин Майер», и в этом писатели-романтики и Голливуд были совершенно правы. Ошибочно они рисовали фон, на котором происходили военные события, то есть соотношение таких категорий, как историческая необходимость, политическая воля и практические устремления.
ТЯЖЕЛАЯ КОННИЦА
Уже к началу X века главной фигурой военных действий стала тяжелая конница. В последующие века доля пешего войска возрастала, однако по своему тактическому значению вплоть до окончания описываемого нами периода пехота так и не смогла сравниться с кавалерией. Конница практически всегда уступала пехоте в численности, и возможно, что объяснение ее доминирующей роли надо искать в равной степени в соображениях тактического и социального плана. Несомненно одно: как в X, так и в начале XIV века тяжелая конница представляла собой элитные силы армии.
Представление о военном снаряжении конницы начала рассматриваемой нами исторической эпохи можно получить из таких бесценных иллюстративных источников, как Лейденская Книга Маккавеев X века и гобелен из Вайе, датируемый концом XI века. Защитное снаряжение конника состояло из конического шлема, доспеха (кольчуги или лорики) и большого щита. Наступательное вооружение включало копье, меч и иногда булаву или дубину. Наконец, незаменимым в наступательном бою был тяжелый боевой конь. Тяжелой конница называлась потому, что всадники шли в бой в полном снаряжении и в первую очередь благодаря своим дорогостоящим кольчужным доспехам. Латинские источники того времени употребляют в отношении конников термины armati, то есть «люди в броне», либо loricati — «люди в кольчугах».
Металлические доспехи делали всадников тяжелыми в буквальном смысле. Войско становилось поистине несокрушимым тогда, когда было «все в железе». Зачастую из всего имущества рыцаря кольчуга оказывалась самой ценной, и неудивительно, что, столкнувшись с нуждой, рыцарь, случалось, отдавал ее в заклад. Такое происходило нередко. Во времена, когда многие сельскохозяйственные орудия еще делались из дерева — деревянным был даже плуг, от которого подчас зависела сама жизнь (лишь изредка для него выковывали железный наконечник), — рыцари были одеты в железо! Это была поистине головокружительная роскошь.
На полное снаряжение армата и лориката могло уходить до 50 фунтов железа[6]. Когда в 80-х годах X века Отгон II двинул в поход свое войско, включавшее около 5 тысяч всадников, тяжелая конница тащила на себе железа общим весом 125 тонн. Эта цифра еще более впечатляет, если вспомнить, что в те времена германская плавильная печь за два, а то и три дня работы могла выдать всего лишь 10 фунтов металла.
Специалист по экономической истории Беверидж писал:
«до Черной Смерти цены на пшеницу могли различаться в зависимости от урожая, но колебались, как правило, вокруг 5 шиллингов за четверть; металл на изготовление лемехов и других орудий труда шел по ценам, которые от года к году тоже разнились, но в среднем составляли около 6 пенсов за фунт, то есть 50 и более фунтов за тонну. Сегодня (1939 г.) нормальная цена на зерно составляет около 50 шиллингов за четверть, а на сталь — около 10 фунтов за тонну. Мы видим, что цена на зерно возросла в десять раз, тогда как на металл упала в пять раз; сегодня четверть зерна стоит в пересчете на сталь в пятьдесят раз дороже, чем в те времена. Едва ли можно найти более наглядное подтверждение тому, насколько сильно отличалась эра зерна от эпохи металла».
