— Почему бы нам не сесть и спокойно не обсудить ситуацию? — предложил он, чувствуя, что его голос звучит не так бесстрастно, как ему бы хотелось. — Потом ты поразмыслишь обо всем на досуге и, я думаю, сделаешь правильные выводы.
Он повернулся к столу и сдвинул в сторону бумаги, которые просматривал ранее. Оглянувшись, Лора увидела, что это архитектурные планы будущего отеля. Жан налил две чашки кофе, и в ее сердце, несмотря на почти созревшую решимость уехать при первой же возможности и постараться забыть о происшедшем, шевельнулась надежда.
Может быть, он сейчас признается, что не хочет обидеть Кэтрин? Что разрывается на части? Чувствует себя виноватым? Бедный Жан — он собирается жениться на ее сестре, но при этом влюбился в нее, Лору. Ведь не мог же он быть так страстен и нежен с ней ночью, если бы не любил ее? Ее мысли были наивны, но Лора не замечала этого.
Конечно, Жан должен испытывать такое же чувство вины, что и она. Разумеется, он не может не понимать, что нечестно по отношению к Кэтрин жениться на ней, когда любишь другую. Они вместе заварили эту кашу и вместе должны ее расхлебывать, как бы это ни было тяжело.
Они сели за столик. Лора наблюдала, как Жан неторопливо помешивает ложечкой кофе. В ее сердце вновь вспыхнула любовь к нему, ставшая еще сильнее после этого испытания. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до руки Жана, но его напряженно сжатые губы и слегка подергивающийся мускул на щеке предостерегли ее от этого.
После неловкого молчания Жан поднял глаза. В их темной глубине сквозило что-то похожее на боль. Но Лора не могла сказать наверняка, что именно. Жан тяжело вздохнул и проговорил:
— Я не собираюсь притворяться, что сожалею о том, что произошло этой ночью. Как я могу? Ты была прелестна. — При этих словах на его смуглых скулах проступил румянец. — Я безумно хотел тебя. И все еще хочу. Тем не менее, этого не должно было случиться. Ты понимаешь, почему?
Кэтрин… Конечно, она понимает. И представляет, что он должен чувствовать сейчас. Под его пристальным взглядом Лора облизнула пересохшие губы и молча кивнула. Она была не в силах вымолвить ни слова — упоминание Жана о том, что он все еще полон желания, повергло ее в оцепенение, лишило дара речи. Теперь она понимала, что значит желать мужчину…
— Давай поговорим серьезно… — он остановился на полуслове и нахмурился, прислушиваясь к звуку шагов, нарушивших тишину утра.
Наверное, это Люси хочет убрать со стола нетронутый завтрак, подумала Лора. Но вряд ли немолодая провинциальная служанка носит на работе туфли на шпильках, вряд ли она вообще их носит.
Стук высоких каблуков по мраморному полу подействовал на обоих завораживающе. Жан медленно повернул голову к двери.
Лора затаила дыхание, полная недобрых предчувствий. Вздох отчаяния и невыносимой вины вырвался из ее груди, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Кэтрин, как всегда, ослепительно красивая.
На мгновение воцарилась пронзительная напряженная тишина, которую нарушила сама Кэтрин, устремившись к Жану с распростертыми руками.
— Сюрприз, сюрприз! — воскликнула она.
Жан встал ей навстречу и с готовностью принял подругу в свои объятия. Прильнув к нему всем телом, та проворковала:
— Ты рад видеть меня, милый? Я была в Париже по делам и не удержалась от соблазна повидаться с тобой. — Лимонно-желтый шелк платья мерцал в ярком утреннем свете, соблазнительно очерчивая ее великолепную фигуру. — И мне надо обсудить с тобой кое-что, дорогой, — продолжила она, словно не видя сестру. — Мы с мамой никак не можем прийти к согласию, сколько должно быть подружек невесты. Двенадцать — это нормально или чересчур много?
— Что бы ты ни решила, я не буду возражать. Вы, женщины, разбираетесь в этом лучше. Тут я тебе не помощник.
Если его голос и прозвучал холодно, то Лора приписала это чувству вины. Или дразнящей близости ярко-алых губ, которые явно ожидали поцелуя, невозможного на глазах у маячившей где-то сзади женщины. Как бы то ни было, приготовления к свадьбе, стало быть, шли полным ходом. Лора встала и бросила салфетку на стол. Она чувствовала себя разбитой и опустошенной.
Ее движение вспугнуло поглощенную друг другом пару, напомнив о присутствии в комнате кого-то третьего.
Кэтрин повернула красивую голову и уставилась на сестру, как на незнакомку. Ее тонкие брови поползли вверх.
— Боже мой, я не узнала тебя, Лора. Что это ты сделала с собой?
Конечно, она имела в виду ярко-красный брючный костюм и плетеные босоножки на высоких каблуках, которых не видела раньше. Краска на мгновение залила щеки Лоры и тут же схлынула прочь. Полуудивленный-полураздраженный тон Кэтрин и то, как сестра смотрела на нее, заставили Лору почувствовать себя не в своей тарелке — словно она стала лет на десять старше и надела костюм своей матери.
Лора решила спокойно выйти из комнаты, сделав вид, что все происходящее ее не касается. Собираясь с силами для этой почти невозможной задачи, она услышала, как сестра пренебрежительно проговорила:
— Ах да, ты же делаешь какую-то работу для Жана. Ронни что-то говорил мне об этом. Он был в ярости из-за того, что ты не вернулась домой вовремя. К ним приехала погостить престарелая тетушка, и ты была нужна ему. — Она выскользнула из объятий Жана и, соблазнительно изогнувшись, разгладила на бедрах тяжелый шелк платья. — Боже мой, ну и поездка — сначала самолетом из Лондона в Париж, а потом на такси сюда. Я думала, мы не сможем отыскать это место! Водитель даже не слышал о нем. Ему пришлось все время заглядывать в карту. — Она метнула молниеносный взгляд на Лору. — Дать тебе маленький совет, сестричка? Насчет Ронни. Если ты будешь продолжать и дальше столь рьяно заниматься карьерой, то рискуешь потерять жениха, так и знай! Он не настолько увлечен тобой, чтобы не смотреть по сторонам. Ты можешь удержать Ронни только своей покорностью, своей мягкостью. — Она прищурила глаза и окинула оценивающим взглядом смелый наряд сестры. — А чем еще, по правде говоря? — она почти вплотную приблизилась к Лоре и, хихикая, проговорила вполголоса: — И потом, он совсем не такой тюфяк, как кажется на первый взгляд, так что смотри… — Кэтрин погрозила ей пальцем и повернулась к Жану: — Надеюсь, ты покормишь меня завтраком, дорогой, я просто умираю от голода!
— Можешь съесть мой завтрак, — едко предложила Лора, слегка дрожащими руками собирая со стола листы с архитектурными планами. — Я возьму это с собой, — сказала она и, ни на кого не глядя, направилась к двери.
Она слышала, как Жан окликнул ее, но не обернулась. Это было выше ее сил. Аккуратно закрыв за собой дверь, она направилась в свою комнату.
Там она заставила себя думать исключительно о работе. Ей нужно было изучить планы и составить отчет для Дрэйпера. Это не заняло много времени. Покончив с писаниной, она упаковала вещи и написала Жану краткую записку о том, что уезжает. Записку вместе с планами она оставила на столе.
8
— Привет, мама. Как дела? Что новенького?
