Дайан очень мило ему улыбнулась.
— Не могу сказать, что падаю с ног, но все же не отказалась бы отдохнуть.
— Тогда поехали. Да, когда вам будет удобнее начать репетиции?
— А я уже задействована в каком-то спектакле?
— Неужели вы не знаете? — удивился Эдгар.
— Не знаю. Поэтому и удивляюсь, когда же я успею выучить текст, — честно ответила Дайан.
— Этот текст вы точно знаете, — рассмеялся Эдгар. — Вы будете играть Офелию в нашей постановке «Гамлета».
Вечером, когда все более или менее, но успокоилось, Дайан решила позвонить Ингрид. Она знала, что сейчас в Нью-Йорке позднее утро, поэтому можно было не опасаться разбудить подругу. Она набрала номер и, пока ждала, когда их соединят, думала о том, сколько всего ей надо рассказать Ингрид. Но, как только Ингрид взяла трубку, Дайан забыла обо всем, что собиралась ей рассказывать.
— Ингрид, — строгим голосом произнесла она, — ты знала.
— Привет, Дайан! — сразу же оживилась Ингрид. — Ты уже из Лондона звонишь?
— Да. Я еще раз повторю: ты знала!
— О чем это?
— Не пытайся увильнуть. Может быть, ты и неплохая актриса, но у меня тоже есть кой-какой опыт в этом деле. Говори честно.
— Ну, если речь идет о том, что тебя взяли сразу же на роль Офелии, тогда да, знала.
— Ингрид, тебе очень повезло, что я сейчас по другую сторону Атлантического океана. Почему ты не сказала мне сразу же?!
— Я решила, что это будет замечательный сюрприз.
— Да, действительно, сюрприз был замечательный! Особенно когда я смотрела большими и счастливыми глазами на помощника режиссера, а он допытывался, не разыгрываю ли я его. Спасибо тебе, Ингрид.
— Между прочим, можно было бы обойтись и без иронии, — Ингрид сделала вид, что обиделась. — Можно сказать, что я нашла для тебя эту роль, этот театр, и какая черная неблагодарность в ответ!
Дайан рассмеялась.
— Я на самом деле благодарна тебе, а если быть более точной и честной — твоему дяде. Передавай ему привет.
— Передам, конечно. Как ты там устроилась?
— Замечательно! Завтра Эдгар обещал подобрать мне на выбор несколько вариантов квартир, и вообще меня окружают просто замечательные люди.
— Еще более замечательные, чем мы с Диком?
— Ну, вы-то уж точно вне конкуренции!
— Отлично! Значит, ты скучаешь по мне?
— Сейчас — да, — честно ответила Дайан.
— Что значит сейчас?! — возмутилась Ингрид. — Неужели в самолете тебе не было скучно?!
— Прости, конечно, но… не было. Я познакомилась с очаровательнейшей женщиной. Мы проболтали всю дорогу. А когда прилетели, оказалось, что ее сын — один из крупнейших театральных критиков Лондона! Забавно, не правда ли?
— А сколько лет сыночку?
— Где-то около сорока.
— Боже! Сколько же лет твоей приятельнице?!
— Думаю, около семидесяти, хотя выглядит она на пятьдесят пять! Это просто замечательная женщина, тебе бы она понравилась, я уверена!
— Дайан, со мной ты научилась ходить по клубам и пить текилу.
— Вряд ли это можно отнести к моим достоинствам, — с сомнением произнесла Дайан.
— Не перебивай меня, пожалуйста! Так, о чем я говорила?
— О моей новой знакомой.
— Спасибо. Я боюсь, что эта женщина научит тебя вязать носки! Будь осторожнее! А как сынок, симпатичный?
— Ингрид! Ты же знаешь, я не встречаюсь с теми, кто близок к театру! Да и мне сейчас совсем не хочется романов. Кстати, я совсем не уверена, что миссис Брук умеет вязать.
— Жаль, что у тебя такие дурацкие принципы, — не преминула упрекнуть подругу Ингрид. — Когда ты начинаешь репетировать?
— С завтрашнего дня.
— О Боже, Дайан! Тебе даже не дадут отдохнуть! Какой ужас! У нас в театре такого никогда не было! Кстати, ты улетела совсем недавно, а тут столько всего случилось!
— Ингрид, могу я тебя попросить о большом одолжении?
— Для тебя — все, что угодно!
— Не рассказывай мне сплетен из жизни «Театра Эдвина Бута». Я не спала больше суток, а завтра у меня репетиция.
— Ладно, ладно. Но только одну маленькую новость, это даже не слухи, а точная информация.
— Ну хорошо, — сдалась Дайан, поскольку прекрасно знала, что, если уж Ингрид решила что-то рассказать, она ни за что не отступится.
— Джонатан Рид отказался играть со Сью! А теперь пока, мне пора бежать! Колфилд все так же не любит опозданий.
Ингрид прекрасно понимала, какое впечатление произведет на Дайан эта новость. И, чтобы потомить подругу в ожидании следующего разговора, бросила трубку.
Дайан не знала, радоваться ли ей или, наоборот, огорчаться. С одной стороны, то, что Рид отказался играть с Сюзанной, говорит о том, что он предполагал в качестве партнерши ее, Дайан. А с другой стороны, это значит, что постановка окончательно провалена. Дайан прекрасно понимала, что люди бы приходили только ради того, чтобы собственными глазами увидеть, как прославленный Джонатан Рид пытается на своих плечах вытащить спектакль. А теперь же скандал, связанный с именем мисс Элиас, вряд ли привлечет зрителей, тем более в Нью-Йорке.
Дайан понимала, что Итен проиграл. Эдам, как всегда в подобных случаях, оказался прав. Но что же такое случилось с Итеном? Ведь Дайан знала его много лет. Он никогда не позволял своим чувствам к тому или иному актеру мешать работе. Он мог быть груб и резок вне сцены, но, когда он делал замечания или же хвалил, что бывало гораздо реже, актеры всегда знали, что порицание или похвала заслуженные. Колфилд даже был готов терпеть Ингрид только потому, что та, если бы приложила хоть немного усилий, могла бы стать очень даже неплохой актрисой.
Теперь, когда пелена упала с глаз Дайан и она поняла, что Колфилд и Сюзанна действительно были близки, она не могла заставить себя понять Колфилда. Дайан все же продолжала с уважением относиться к нему как к режиссеру, лучшему режиссеру из всех, с кем она работала. И, хотя Эдам говорил, что Итен не так уж и хорош, что он только и умеет отбирать актеров, Дайан считала, что неважно, каким образом Колфилд достигает успеха, главное, что успех есть.
Одного Дайан так и не смогла понять: почему именно ее пригласили в «Глобус» на роль Офелии. Тут явно не обошлось без вмешательства Ингрид, через ее дядю, конечно. Хотя в том, что Стэнли Фильдер рекомендовал Дайан, ничего удивительного не было. Он всегда очень тепло относился к Дайан, с самого первого дня ее работы в «Театре Эдвина Бута». Еще больше он к ней привязался, когда его племянница подружилась с Дайан. Он думал, что его непутевая Ингрид хоть чуть-чуть исправится под влиянием целеустремленной и талантливой подруги. Правда, Дайан до сих пор не была уверена, оказала она на Ингрид положительное влияние или Ингрид на нее повлияла исключительно отрицательно. Но, как бы то ни было, Дайан была рада, что у нее есть такая замечательная подруга. Она решила, что в первый же свой приезд домой обязательно нанесет визит дяде своей обожаемой подруги и поблагодарит его.
