Стараясь не глядеть на жуткие картины, проплывающие за окнами «тойоты», я подъехал к КПП батальона.
Здесь тоже никого не было — в том числе и мертвецов. Я открыл ворота, и мы проехали в сторону дизельной и ангара.
По-видимому, военнослужащие снимались с места в большой спешке, правда, характерных следов разграбления я не увидел.
Но электростанция, как и многое другое в городе, сгорела дотла. От бокса и моей будки не осталось ничего. Цистерна стояла на путях, как и прежде, но сейчас она была пуста — солярка внутри ее, вспыхнув, разорвала горловину и выгорела полностью. Оплавившийся дизель-генератор уныло чернел под открытым небом.
Всего же хуже было то, что я полностью лишился денег и документов (я не говорю уже о своих личных вещах). Этот удар был силен — ведь у меня осталась только та купюра в сто долларов, которую я переложил в карман. Курмет, кстати, о ней и не заикался — сегодня утром он куда-то успел сходить, и теперь его карманы трещали от денежных знаков.
Мы подъехали к уцелевшим ангарам и вошли в тот, где стояли вагоны с каустиком. С первого же взгляда стало ясно, что их проверяли — двери открыты, несколько мешков с гранулированной щелочью валялось на полу.
Делать тут было нечего, мы сели в машину и поехали в сторону депо, туда, где меня сняли с тепловоза.
Здесь все было в порядке — локомотив оказался на месте, «Магирус», как и прежде, перегораживал ему путь. А рядом с ним стоял вездеход «КамАЗ». Вокруг него суетилось трое ж и в ы х людей — они занимались тем, что переливали солярку из бака тепловоза в свою машину.
Завидев нас, они выхватили пистолеты. Я резко тормознул, и Курмет заорал:
— Уберите пущки, да! Мы стрэлять не будэм! — Впрочем, автомат он взял наизготовку.
Славная троица не слишком охотно опустила пистолеты и приблизилась к нам.
Молодчики, по-видимому, занимались мародерством — в кузове «КамАЗа» я заметил аккуратно составленные холодильники, стиральные машины, мебель, аппаратуру… Наверняка они не гнушались также деньгами и прочими ценностями.
Двое из этих типов были кавказцами, третий — русским с внешностью Арнольда Шварценеггера. Он-то и подошел к нам поближе.
Курмет, сказав мне «нэ бойся», вылез из машины и приблизился к главарю. Они оглядели друг друга и, признав равных, заговорили.
— Откуда, парни? — спросил «Арнольд».
— Со Старого города, — осторожно ответил Курмет.
— Откуда?.. Там же до сих пор дышать нечем.
— Виветрилось. — О подробностях катастрофы Курмет, так же как и я, пока что не знал, но соображал что к чему быстро. — Когда все началось, мы сбежяли, сейчас вернулись. А ви откуда?
— Из Пригорода. Его не зацепило. Там сейчас все, кто успел сбежать из Ченгира.
— Тогда и мы туда. Как проехать, покажьэте?
«Арнольд» немного помолчал. Затем произнес:
— Ты по ходу дела мужик крутой, да? Но мы тут делаем свое дело, вы — свое. Так что дорогу друг другу переходить не будем. Идет?
— Базар тебе нужьэн, — согласился Курмет.
«Арнольд» кивнул и направился к своим. Курмет вернулся в машину.
— Слыщал?.. Сейчас поедем в Пригород — надо срочно все узнать, как и что произощло.
С этим я был согласен полностью.
11. Польза тонких перегородок
Пригород Ченгира назывался по-местному совершенно непроизносимо, и русские поэтому всегда называли этот район просто Пригородом.
По счастливой случайности, облако фосгена прошло стороной — Пригород практически не пострадал. Он также не пострадал и от обоих переворотов — его не громили ни повстанцы, ни боевики президента, теперь уже покойного.
Мародеры двигались в Пригород по бездорожью; к счастью, «лэнд крузер» был хорошо приспособлен к таким условиям. На въезде они остановились, и «Арнольд» заявил, что они едут по своим делам, и пожелал, чтобы мы ехали тоже по своим и для нашей же пользы не увязывались за «КамАЗом».
Ни меня, ни Курмета мародерская бригада не интересовала, поэтому мы поехали своей дорогой и остановились возле базарной площади — дальше двигаться было трудно.
Пригород походил на гигантский табор — беженцы здесь жили, ели и спали прямо на улицах. Шум, многоязычная брань, плач… Дым костров, запах пищи, вонь давно не мытых тел… Впрочем, после трупного зловония в Ченгире, здесь была вполне приемлемая атмосфера.
Мы вышли из машины и, не отходя далеко, стали собирать новости.
Тут-то мы и услышали о втором перевороте и подробностях страшной катастрофы. Кроме того, мы узнали, что несмотря на смерть лидеров, гражданская война в республике продолжается, а дороги, ведущие из Ченгира и Пригорода, блокированы со всех сторон. Продовольствие кончалось, горючее и газ практически исчерпались, худо-бедно было только электричество и водоснабжение. Да и то вопрос — надолго ли.
Для поддержания порядка местная администрация задействовала ОМОН и добровольцев, раздав последним оружие и наделив соответствующими полномочиями. По словам беженцев, добровольцы эти были хуже бандитов.
Мы вернулись к машине, и Курмет, давно уже считающий себя главным, заявил:
— Короч-ще, слущай. Я пока отойду на пару часов, надо еще кое-что разнюхать. А ты сиди тут и никуда не уходи. А то останэмся без мащины и без автомата.
Я кивнул. Курмет отошел в сторону и двинулся по одной из улиц. Теперь мне нужно было действовать очень быстро и без ошибок.
Я запер машину, сунул ключи в карман и огляделся. Так, кажется, то, что нужно.
В десяти шагах от меня на узлах, корзинах и чемоданах сидели четверо. Молодой крепкий парень, довольно приличного вида метис; миловидная женщина, видимо, его жена; маленькая девочка и пожилая женщина. Я подошел к парню:
— Проблемы, старик?
Он зло взглянул не меня:
— Чего дурака валяешь?
— Из Ченгира?
— А то откуда же еще?
— С едой как? (Время, время…)
— Никак. Сам видишь. Дочку еще не кормили сегодня. Я… Короче, иди отсюда.
— Нет, это ты иди сюда. Дело есть.
Парень отошел от своих.
— Ну, чего?
— Мне нужно кое-куда отлучиться… (Время, время…) Вот машина. Покараулишь ее — получишь коробку тушенки.
— Ты… серьезно?
— Серьезно! Если к тачке никто не подойдет, получишь тушенку! Согласен?
— Да, конечно… Но…
— Короче, договорились! Все! Сиди здесь, я скоро приду!
Не оглядываясь, я помчался к той улице, по которой ушел Курмет.
Может, это было не очень умно — оставлять машину под охрану первому встречному, но я редко ошибался в людях, и был уверен, что этот парень костьми ляжет, но машину убережет. А тушенка у меня была — пока мы с Курметом колесили по Ченгиру, некоторые магазины удостоились нашего посещения. Шакалил, правда, один Курмет — я пока что не мог заставить себя заняться элементарным мародерством.
