Он уже мог сам написать своё имя, начинал уже и читать.
– Здорово, правда?! – кричал он всякий раз, когда ему удавалось нарисовать очередную дрожащую букву в своей тетради для письма.
Наконец, наконец-то наступил последний день учебного года!
– Сегодня появятся табели, – возвестила мама за завтраком.
– Что такое та-буль? – поинтересовался Лавундел.
– Никакого буля, горе-пилот, – сказал Александр, – а табель! Это бумага, на которой написано, как много всего нового ты узнал за год.
– Или как мало, – заметила мама.
Ни Аня, ни Александр на это, к сожалению, ничего не ответили.
– Во всяком случае, учитель записывает, как ты учился в школе, – объяснила Аня. – Если ты учился хорошо, то ты получаешь хорошую отметку – единицу или двойку[1]. Три – это ещё неплохо. Четыре – это уже нехорошо, пять – это уже плохо. А шесть означает, что ты вообще ничему не научился.
В этот день, после того как Аня получила свой табель, она испытала чувство облегчения. По математике отметка была не такой плохой, как она опасалась. Во всяком случае, ещё тройка. У Жасмин по математике была, конечно, единица. Но при этом учительница похвалила Анины рисунки.
Дома за обеденным столом Аню уже ждали Александр, Бо и мама. Тут же сидел, конечно, и Лавундел, который был очень взволнован.
– Показать! – потребовал Бейби-Бо. Сестра и брат положили на стол свои табели. У Александра на этот раз были не очень хорошие отметки, но мама его не ругала.
– По крайней мере, по физкультуре и математике у тебя все хорошо, – заметила она. Мама очень обрадовалась Аниной единице по рисованию и двойке по немецкому языку.
Лавундел всё это время семенил по столу взад и вперёд.
– А где мой табель? – наконец вырвалось у него.
Все озадаченно посмотрели на него. Ох, малыш думал, что сегодня он тоже получит табель!
– Ты не получишь никакого табеля! – сказал Александр.
Лавундел мгновенно побледнел и выглядел теперь как светло-зелёная плесень.
– Что? Но я же всё это время учился! – жалобно протянул он. – Александр и Аня получили табели. Только я не получу?
– Я тоже хочу! – радостно заявил Бо. Это было так похоже на него! Он всегда во всем подражал Лавунделу.
– Табель! – заревел Лавундел. – Я тоже хочу табель!
Мама подняла руки.
– Ну хорошо, хорошо! Я напишу его тебе! – пошла она на уступки. – И Бо тоже получит табель.
Но на этот раз она недооценила дракона, он был очень рассержен.
– Нет! – заревел он и упрямо топнул своей маленькой драконьей лапкой. – Я хочу нустоящий! От нустоящего учителя!
С этими словами он спрыгнул со стола и, всеми недовольный, засеменил из комнаты.
– Ух! – выдохнула мама. – Таким я его совсем не знаю.
Лавундел дулся всю вторую половину дня. Даже визит к господину Майзенбайссеру не мог отвлечь его от грустных мыслей. Могли приветствовала его своим танцем, но дракон лишь сумрачно взглянул на неё.
– Какая муха тебя укусила? – удивился господин Майзенбайссер. – Идём, я покажу тебе, чему научилась Могли. Думаю, это тебя взбодрит.
Он поднял указательный палец:
– Могли, поклонись!
Могли грациозно прижала переднюю лапу к груди и наклонила голову.
– Здорово! – воскликнула Аня.
– А теперь катись! – сказал господин Майзенбайссер.
Могли вытянулась на полу и так ловко покатилась по ковру, что уши при каждом обороте шлёпали её по голове. Затем господин Майзенбайссер вынул из подставки зонт и, держа его параллельно полу, приказал:
– А теперь – хоп!
Могли разбежалась и перепрыгнула через зонт.
– Где она всему этому научилась? – спросила Аня.
– Я ходил с ней в собачью школу. – Господин Майзенбайссер показал на стену, где на видном месте висела новая рамка. – Вот её свидетельство об окончании учёбы.
– О-о-о-у-у!
Аня и господин Майзенбайссер вздрогнули. Но эти звуки издавала не Могли, это взвыл обиженный Лавундел.
– О-о-у-у! Даже у Могли есть свидетельство!
Он помчался в гостиную и залез под диванную подушку. Там он вполголоса продолжал с горечью причитать.
Аня тяжело вздохнула и рассказала господину Майзенбайссеру, что так разгневало дракона.
– Ох, – вздохнул тот, – а я ещё показал ему свидетельство Могли.
– Ему обязательно хочется получить настоящий табель, – тихо добавила Аня. – Но ведь не бывает школы для драконов.
– Гм, – задумался господин Майзенбайссер и лукаво ей подмигнул: – А почему бы и нет?
Он наклонился и что-то прошептал Ане на ухо. Аня была крайне удивлена. Это можно сделать так просто?
– Это действительно прекрасная идея! – прошептала она. – Мне надо сразу же позвонить Жасмин.
Таким образом на следующее утро в половине восьмого сон Лавундела прервал резкий звонок будильника.
– Просыпайся! – крикнула Аня. – Нам пора идти в школу!
– Что… что? – сбитый с толку Лавундел часто моргал.
– Пора в школу! – повторила Аня и оделась с быстротой молнии. На кухне уже ждали приготовленные для школы бутерброды. Её родители и братья поднялись сегодня тоже очень рано.
Наконец на кухне появился заспанный Лавундел.
– Но ведь сейчас каникулы, – пробурчал он, зевая.
– Но не в твоей школе, – сказала Аня. – Вперёд, принеси свою тетрадь для письма.
Лавундел скрестил на груди лапы и недоверчиво прищурил глаза:
– Это одна из твоих выдумок, да?
– Нет. – Аня уже надевала сандалеты.
– Ты ведь не разыгрываешь меня, не выдумываешь? – недоверчиво пропищал дракон.
Аня пожала плечами и посмотрела на Лавундела:
– Можешь верить, можешь не верить. Я, во всяком случае, не хочу опаздывать в школу. Пока!
С этими словами она побежала к двери.
– Пудожди! – закричал Лавундел и помчался вслед за ней. – Я иду с тобой!
Через мгновение он уже притащил свою тетрадь для письма и залез в ранец к Ане.
Фрау Хек-Заноза, как назло, тоже уже проснулась. Она стояла около своего почтового ящика и вынимала из него газеты. Когда она увидела проходившую мимо неё Аню с ранцем за плечами, она рот открыла от удивления.
