Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Благодаря войне в Европе Америка вышла из кошмара Великой депрессии. На Великобританию и СССР отныне можно былорассчитывать как на рынки для американских промышленных товаров. Но и в других местах мира были другие потенциальные рынки, а также источники дешевого сырья, такого, как каучук и нефть, которые были крайне необходимы для американской промышленности. США присоединились к крайне конкурентной мировой борьбе других крупнейших промышленных наций мира за рынки и ресурсы в конце девятнадцатого века, став, таким образом, империалистической державой, такой же, как Великобритания и Франция. Путем агрессивной внешней политики, проводимой такими президентами, как Теодор Рузвельт, его двоюродный брат Франклин Делано Рузвельт, и «великолепной маленькой войны», как ее назвал Джон Хей, посол США в Лондоне, против Испании Америка приобрела контроль над бывшими испанскими колониями, такими, как Пуэрто-Рико, Куба и Филиппины, а также над доселе независимым островным государством Гавайи. Так Дядя Сэм стал очень заинтересованным в Тихом океане, его островах и в высадке на его дальних берегах, на Дальнем Востоке. Особенно привлекательным там был Китай, с точки зрения бизнесмена, «рынок» с неограниченным потенциалом и огромная, но слабая тогда страна, которая, казалось, была готова экономически подчиниться любой империалистической стране с достаточными силами и амбициями для такого проникновения туда134. Все это, однако, не помешало США, бывшей британской колонии, изображать себя повсюду противником колониализма, защитником дела свободы и борцом за права угнетенных народов. Бренд американского империализма отличался от его европейского сорта, как саркастически замечает американский историк Уильям Эпплмэн Уильямс, тем, что «мы замаскировали нашу имперскую правду риторикой о свободе». От этой американской империалистической экспансии в первую очередь выиграл американский бизнес. Например, успех Dole, американской «империи» консервированных ананасов, не стал бы возможным без (украденной) земли и принудительного труда коренных гавайцев, которые сегодня составлняют меньшинство на своих родных островах.
На Дальнем Востоке, в частности по отношению к Китаю, США столкнулись с конкуренцией со стороны агрессивной державы, которая стремилась реализовать свои собственный империалистические амбиции в этой части мира, а именно Японии, Страны восходящего солнца. Отношения между Вашингтоном и Токио не были хорошими уже в течение многих десятилетий, но еще более ухудшились во время депрессии 1930-х годов, когда накалялась конкуренция за рынки и ресурсы. Япония еще более нуждалась в нефти и подобном сырье для своих заводов, а также в рынках как для своей готовой продукции, так и для инвестиционных возможностей. Токио зашел так далеко, что начал войну с Китаем и «отрезал» государство Маньчжоу-Го от северной части этой большой, но слабой страны. Американцев беспокоило не то, что японцы скверно обращались со своими китайскими (и корейскими) соседями, как с «недочеловеками», или, пользуясь нацистской терминологией, Untermenschen, а то, что они были полны решимости превратить Китай и остальной Дальний Восток, в том числе богатую ресурсами Юго-Восточную Азии и Индонезию, в то, что они именовали «Великой восточноазийской сферой взаимного процветания», то есть созданием собстенной экономической вотчины, «закрытой экономики», в которой не найдется места для американских конкурентов135.
Американские бизнесмены и американская правящая элита в целом были чрезвычайно озабочены перспективой вытеснения с прибыльного дальневосточного рынка «япошками», якобы «неполноценной» «желтой расой», которую многие американцы начали презирать уже в девятнадцатом веке136. В свете этого можно понять, почему уже в 1930-х годах американские военные выработали планы приготовления к войне против Японии. (Также были подготовлены планы войн против Мексики, Великобритании, Канады, но не против нацистской Германии)137.
С началом войны в Европе в действие вступил новый фактор. Поражение Франции и Нидерландов в 1940 году от рук нацистской Германии подняло вопрос о том, что будет с колониями данных стран на Дальнем Востоке: Индокитаем, богатым каучуком, и Индонезией, богатый нефтью. Их метрополии были оккупированы немцами, и эти колонии выглядели, как зрелые плоды, готовые упасть к ногам одного из выживших в жестокой борьбе между великими державами-конкурентами, но кого именно? Возможно, немцев, если и когда они победят в войне и навяжут договор в стиле Версальского проигравшим. Но перспективы немецкого триумфа быстро испарились во время краха их планов в 1941 году, когда более вероятным стало, что вермахт столкнется с перспективой длительной войны в России. У англичан руки были по-прежнему связаны войной против нацистской Германии. Очень вероятным кандидатом, однако, была Япония, держава весьма амбициозная, особенно в своей части мира, с большими аппетитами в отношении каучука и нефти. Могли ли США стерпеть японскую экспансию в Юго– Восточной Азии в дополнение к японской монополии на китайском рынке? Это было маловероятно, так как это означало бы полную японскую гегемонию на Дальнем Востоке и конец американских амбиций и мечтаний в этой части мира. Тем не менее именно такой сценарий, казалось, начал реализоваться, когда французское коллаборационное правительство в Виши передало контроль над Ханоем и Сайгоном Японии в 1940 году и когда на следующий год Япония забрала себе весь Индокитай.
В США тогдашняя правящая элита считала, что нужно срочно действовать, пока в руки Японии не попала богатая нефтью Индонезия, ибо тогда весь Дальний Восток был бы потерян. В 1930-е годы, как мы знаем, американская элита была в основном против войны с Германией, но все чаще благосклонно смотрела на перспективу войны против Японии. Страна восходящего солнца воспринималась как высокомерная, но, по существу, слабая страна-выскочка, которую могущественная Америка может легко «стереть с карты мир за три месяца», как выразился однажды секретарь военно-морского флота Фрэнк Нокс138. Как уже упоминалось, планы войны против японцев готовились в течение довольно продолжительного времени. Именно с учетом этих планов авианосцы и стратегические бомбардировщики были разработаны в 1930-х годах. Это оружие делало руки Дяди Сэма достаточно длинными, чтобы дотянуться через Тихий океан, где Филиппины, стратегически расположенные недалеко от Японии, а также от Китая, Индокитая и Индонезии, могли, очевидно, служить наиболее полезной для операций базой.
Правящая элита США хотела войны против Японии, и президент Рузвельт, капиталы семьи которого были созданы, по крайней мере, частично за счет торговли опиумом с Китаем, показал себя вполне готовым начать такую войну. Но Вашингтон не мог позволить себе считаться агрессором и начать конфликт, только оборонительную войну можно было бы представить Конгрессу, где были сильны изоляционистские настроения, и американской общественности, которая не очень-то желала войны. Американское нападение на Японию, кроме того, вызвало бы вступление в эту войну нацистской Германии, которая должна была прийти на помощь Японии в соответствии с условиями их взаимных договоров, в то время как нападение Японии на США такой необходимости не вызвало бы139. (Более того, так как она уже была в отчаянном положении в СССР, Германия, как считалось, вовсе не стремилась взять на себя нового врага калибра США. Эта мнение, очевидно, подтверждалось сдержанной реакцией Берлина на серию инцидентов с участием кораблей и немецких подводных лодок в Атлантике осенью 1941 года, которая получила гиперболическое название «необъявленная морская война»). Для того, чтобы вызвать в воображении войну, которая была бы желанной, своего рода новую редакцию «великолепной маленькой войны» против Испании на рубеже века, войны против единственного и предположительно относительно слабого врага – Японии, последнюю надо было спровоцировать, так чтобы представить эту войну как акт агрессии.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
