Вопрос на некоторое время повис в воздухе, поскольку вскоре, как уже сказано, арестовали меня самого. А потом, когда тяжелые уроки начала войны изменили многое, минометы и их творцы получили заслуженное признание. И одним из самых уважаемых людей в нашей стране стал талантливый конструктор вооружения Б.И. Шавырин.
Можно с уверенностью сказать, что при более благоприятных условиях и главным образом при лучшем отношении к минометам со стороны нашего командования советская промышленность была способна в довоенный период обеспечить советским войскам еще большее превосходство в этом вооружении. Подтверждение тому дал уже начальный этап войны. Когда в ходе боевых операций этот вид вооружения более чем оправдал себя и потребовалось увеличить его поставки фронту, советская промышленность только за один 1942 год дала Красной Армии более 25 тысяч минометов калибра 120 миллиметров. Противник же получил возможность применить это очень эффективное вооружение лишь в 1944 году».
То, что Ванников воспротивился аресту Шавырина, стоило ему весьма дорого — он был арестован сам. Только когда немцы напали на СССР, Сталин освободил своего бывшего наркома, сказав ему при личной встрече, что Ванников был прав и «подлецы» его оклеветали.
Ванников действительно оказался прав, в том числе и относительно минометов. М.В. Новиков пишет в книге «Творцы оружия»: «По некоторым данным, более половины потерь немецко-фашистская армия понесла от огня советских минометов. Уже в 1943 году около половины всех артиллерийских средств Красной Армии приходилось на долю минометов. Причем к концу этого года все они были разработаны под руководством Б.И. Шавырина».
СОЗДАТЕЛЬ ТАНКОВЫХ И КАЗЕМАТНЫХ ОРУДИЙОдин из конструкторов, которого часто упоминает Грабин в своих воспоминаниях, — это создатель танковых и артиллерийских орудий И.А. Маханов. С ним до войны Грабин вел конкурентную войну: оба они конструировали пушки, оба воевали за интересы своих КБ и за свои идеи. Маханов оказался чуть слабее. Поскольку у него за спиной не было работы в КБ с немецкими конструкторами, а для опытных образцов не было специального производства, он проиграл борьбу. На вооружение в основном шли пушки Грабина, которого сейчас знают все. А вот Маханова, чьи орудия в принципе уступали грабинским не так уж и на много, знают лишь специалисты. Этот конструктор был арестован, а затем расстрелян, как и многие работники его завода, когда в 1937-м году Сталин расправлялся с Ленинградом.
Несмотря на конкуренцию былых лет и все ошибки Маханова, Грабин упомянул об этом арестованном и вычеркнутом из истории конструкторе в своих воспоминаниях, и упомянул достаточно объективно. Собственно, наибольшую информацию об этом человеке можно почерпнуть именно в воспоминаниях Грабина.
Первый раз Маханов упоминается в воспоминаниях, когда Грабин описывает смотр, на котором присутствовали представители партии и правительства.
«Чем больше прибывало людей, тем напряженнее было мое состояние... Я взглянул на И.А. Маханова, начальника КБ завода «Красный путиловец», мне показалось, что он держится совершенно спокойно... Впереди в кожаном пальто шел К.Е. Ворошилов, несколько позади — И.В. Сталин в сером летнем пальто, в фуражке и сапогах, рядом шагал В.М. Молотов в темном реглане и в шляпе, чуть поодаль — Г. К. Орджоникидзе в фуражке защитного цвета со звездочкой и в сапогах, почти рядом с ним — В.И. Межлаук в серой шляпе и в сером летнем пальто, а с обеих сторон и позади шли неизвестные мне военные и штатские... Они подошли к правофланговому орудию — к универсальной пушке «Красного путиловца», поздоровались с Махановым, и тот с добродушной улыбкой начал свой доклад. Мне очень хотелось услышать его, но я стоял далековато и почти ничего не слышал. Время идет, а Маханов все рассказывает. По всему видно, что обстановка довольно-таки непринужденная. Часто даже смех раздается. Я почувствовал, что спокойствие ко мне возвращается. Для полного успокоения мне нужно было бы слышать Маханова, который, как видно, довольно подробно касается конструкции отдельных механизмов и агрегатов».
К сожалению, непринужденность Маханова оказалось преждевременной — при показательной стрельбе полуавтоматический затвор часто отказывал. Конструктор тяжело переживал эту неудачу. А вот пушка Грабина стреляла без замечаний, что Сталин не упустил заметить. Сведя вместе двух конструкторов, он обнял их за талии, и, когда все трое направились к пушкам, произнес:
— Товарищ Маханов, покритикуйте пушки Грабина.
Подобное предложение было для того неожиданностью. Подумав, Маханов произнес:
— О пушках Грабина ничего плохого сказать не могу.
Тогда Сталин обратился ко второму конструктору:
— Товарищ Грабин, покритикуйте пушки Маханова.
Тут Грабин, подумав, ответил, что универсальная пушка имеет три органических недостатка, и перечислил их. Заметим, что он критиковал не пушки Маханова сами по себе, а сам принцип универсализации — как критиковал этот принцип и раньше.
Помолчав, Сталин обратился к Грабину с неожиданным предложением:
— А теперь покритикуйте свои пушки.
«Этого я уже совершенно не ожидал, — пишет Грабин. — Ждал или не ждал — неважно. Умел критиковать чужую пушку, сумей покритиковать и свои.
И тут меня выручил стиль нашей работы — то, что мы всегда объективно оценивали нами сделанное... Я рассказал о недостатках. Перечисляя их, объяснял, как они могут быть устранены, и в заключение сказал, что устранение дефектов значительно улучшит боевые качества пушек. От своей самокритики я даже вспотел».
Но вопрос о том, какую пушку выбрать — Грабина или Маханова — решался позже, на совещании в Кремле.
«Вел совещание Молотов. Он объявил, какой рассматривается вопрос, и предоставил слово комкору Ефимову. Тот доложил кратко. Он рекомендовал принять на вооружение 76-миллиметровую универсальную пушку завода «Красный путиловец». После его доклада выступили военные специалисты, которые поддерживали предложение Ефимова».
Важный момент — за универсальную пушку стояло практически все руководство РККА, так что Маханова за соответствие духу времени сильно укорять не стоит. Хотя все же укор остается — нашел же в себе силы Грабин противостоять всем. Может, потому и остался жив позже, в 1937-м.
«Затем слово было предоставлено Маханову. Тот кратко рассказал о пушке и подчеркнул большие преимущества именно универсальной дивизионной пушки. После него было предоставлено слово Сидоренко, который рекомендовал свою 76-миллиметровую полууниверсальную пушку 25К. Он хорошо ее охарактеризовал и заявил, что полууниверсальная пушка лучше универсальной и что по этому пути идет и Англия. После него выступали многие, но никто не рекомендовал ни нашу Ф-22, ни даже полууниверсальную Ф-20. Все пели гимны универсальной пушке».
Здесь, пожалуй, следует сделать маленькое отступление. В вооружениях иногда бывает «мода». В середине 1930-х такой «модой» в СССР были универсальные пушки. Сама мода возникла в Германии в Первую мировую и довольно скоро перекинулась на Россию — но достаточно грамотные русские артиллеристы эту моду быстро придушили. В 1930-е годы универсальными пушками занялись в Америке — и это снова стало модой. В СССР идею «универсальной пушки» поддерживал Тухачевский — и в наше время, в связи с определенными политическими веяниями, его за это нещадно клянут, «забывая» при этом про колоссальный вклад Тухачевского в развитие других областей военной техники.
