Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– О, это случается не каждый раз, – отвечает Курфюрстина.
Я чувствую, что бледнею. Сколько уже раз Курфюрстина заставляла Далию выполнять заклинания? А ведь еще и суток не прошло с тех пор, как нас купили на Аукционе.
Герцогиня проглатывает кусочек лосося и промокает рот салфеткой.
– Может, ей стоит разогреваться перед выступлением?
– Буду иметь в виду, – говорит Курфюрстина, похлопывая Далию по макушке. Зрелище отвратительное; красные пятна проступают на щеках Далии.
– А есть ли у нее какие-то особые навыки? – спрашивает герцогиня. – Знаете, ведь не у всех они встречаются. Но я предпочитаю суррогатов с проблесками таланта. – Она делает глоток вина. – Моя, к примеру, играет на виолончели.
Я крепче сжимаю в руке вилку, мои плечи напряжены. Все смотрят на меня, кроме Рейвен, которая испепеляет взглядом герцогиню.
– Я бы очень хотела послушать, – говорит Курфюрстина. Я украдкой поглядываю на дверь, со страхом ожидая появления лакея с виолончелью.
Но герцогиня лишь улыбается.
– Я уверена, Ваша светлость, что однажды вы это услышите.
Дамы продолжают беседу об уникальных особенностях суррогатов. «Торт-мороженое» превосходно танцует; графиня дома Камня хвастает математическими способностями Рейвен. Постепенно разговор переходит к мастерству Заклинания. Они обсуждают нас, словно домашних питомцев или призовых скакунов. Как будто мы их не слышим. Как будто нас и вовсе нет за этим столом.
К счастью, ужин подходит к концу, и дамы целуют друг друга в щеки (хотя нет, это не поцелуи; такое впечатление, что они брезгуют прикасаться друг к другу), и фрейлины приносят плащи. У графини дома Камня тоже мужчина-фрейлина, такой же неприятный, как и его хозяйка, с большим крючковатым носом и кривым ртом.
Рейвен смотрит на меня, и в ее твердом взгляде читается: «Мы обязательно встретимся снова». Я пытаюсь улыбнуться ей глазами.
Курфюрстина уходит последней. Далия, испуганная, смотрит на меня, и я изо всех сил пытаюсь приободрить ее взглядом, плотно сжимая губы. Надеюсь, она понимает меня без слов. Надеюсь, с ней все будет в порядке в Императорском дворце.
Герцогиня медленно водит пальцем по краю своего бокала, наблюдая за уходящими гостьями, как кошка за добычей. Проводив всех, она вздыхает.
– На сегодня все, – говорит она, и, хотя на меня не смотрит, обращается, вероятно, ко мне. Больше никого в комнате нет. Шурша юбками, она удаляется в свой кабинет, оставляя меня в замешательстве и одиночестве.
9
Вскоре за мной приходит Кора.
Я молча следую за ней обратно по коридорам и вверх по лестнице. Дворец выглядит сказочным в приглушенном свете ламп, и мне кажется, будто я заблудилась в позолоченном лабиринте. Кора открывает дверь в мои покои, где меня уже дожидается Аннабель.
– Сразу в постель, – говорит Кора. Аннабель кивает.
– А ты куда? – спрашиваю я у Коры.
– Обслуживать герцогиню, – произносит Кора, как будто это само собой разумеется.
– О-о. Что ж, спокойной ночи. – Смотрительницы всегда желали нам спокойной ночи, и Кора для меня тоже как смотрительница.
Морщинки собираются в уголках ее глаз, когда она улыбается.
– Спокойной ночи.
Следом за Аннабель я прохожу в дверь своей спальни. Мысленно я все еще там, за столом. У меня такое ощущение, будто это был поединок двух команд: Курфюрстина, графиня дома Камня и герцогиня дома Весов против герцогини дома Озера и графини дома Роз. Участь особы королевской крови кажется мне незавидной – зачем приглашать людей на ужин, если они тебе несимпатичны?
Я так увлечена своими мыслями, что даже не замечаю, как Аннабель снимает с меня украшения и расстегивает платье. Шелковая ночная рубашка уже разложена на моей кровати.
– О! – вырывается у меня. – Я могу сама переодеться.
Аннабель качает головой.
– Тебе запрещено говорить со мной? – спрашиваю я с замиранием сердца.
Аннабель поднимает черную пластинку, которая болтается у нее на поясе, и достает из кармашка что-то маленькое и белое.
Кусочек мела.
Пластинка – это меловая доска, догадываюсь я, когда Аннабель выводит на ней буквы и поднимает, чтобы я могла прочесть.
Не говорю.
– Что, совсем? – задаю я глупый вопрос.
Она качает головой.
– С тобой что-то случилось?
Как только слова слетают с моих губ, я понимаю, насколько грубо это звучит. Аннабель поднимает дощечку.
С рождения.
– И ты никогда не сможешь говорить? Никогда?
Я вспоминаю немую девочку из Болота, но она была и глухая. Очевидно, что Аннабель слышит прекрасно.
Она качает головой и стучит по дощечке пальцем – буквы исчезают.
– О-о! – восхищенно восклицаю я. – Какое умное устройство.
Она равнодушно кивает и заканчивает расстегивать мое платье. Я переступаю через него, и она подает мне ночную рубашку.
Мы идем в ванную комнату, где Аннабель умывает меня, после чего возвращаемся в спальню. Она усаживает меня перед зеркалом и начинает расчесывать мне волосы. Я разглядываю ее отражение в зеркале. Ее кожа бледнее, чем у меня, и усыпана веснушками. Какая-то особенная хрупкость чувствуется в ее тонких запястьях и плечах, и нежность сквозит в каждом взмахе расчески, скользящей по моим волосам.
– Тебе когда-нибудь хотелось? – спрашиваю я, и она бросает на меня удивленный взгляд. – Говорить, я имею в виду.
Аннабель закусывает губу, и я опять ловлю себя на том, что опять нагрубила. Но она откладывает расческу и снова берется за свою дощечку.
Каждый день.
Я пытаюсь представить себе, каково это, когда не можешь выразить себя голосом – и вдруг до меня доходит, что нечто подобное произошло со мной сегодня вечером. И мне это совсем не понравилось.
Аннабель заканчивает с волосами и подходит к кровати, расстилая для меня постель. Кажется, будто последние пару дней я только и делаю, что сплю, но все равно чувствую усталость. Я забираюсь под бархатистое одеяло, проваливаясь головой в пуховые подушки. Аннабель показывает на длинную полоску узорчатой ткани, свисающую над тумбочкой. Жестами она объясняет, как дергать за нее, и показывает пальцем на себя.
– Если я позвоню в колокольчик, ты придешь?
Она кивает.
– А ты где спишь?
Она указывает вниз, потом чертит на дощечке.
Доброй ночи.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
