Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Мой друг нетерпеливо схватил меня за руки, увидев, что я отвернулся. А я, признаться, готов был не только отвернуться, но и зажмурить глаза, чтобы не быть свидетелем этого издевательства над оружием. Но жестокость испытания – одно из условий конкурса. Вот стрелок щелкнул переводчиком, поставив его в положение автоматического огня. И тут, волнуясь, закрыл глаза уже Саша Зайцев. Очередь – одна, другая, третья… Уже и магазин пуст – и ни одной задержки.
Вот оно когда проявилось преимущество сделанной заново крышки ствольной коробки, оригинального переводчика огня, ставшего одновременно и надежным предохранителем от попадания внутрь песка и грязи. К нам подошел Дейкин, крепко пожал мне и Саше руки, поздравляя с успехом, с первыми удачами.
Это были действительно лишь первые удачи. Автомат продолжали испытывать на жизнестойкость, бросая его с высоты из разных положений на цементный пол, проверяли после каждой стрельбы все детали и механизмы на наличие даже мельчайших повреждений, поломок, трещин, других дефектов. Оружие должно быть в бою живучим. Таково одно из основных требований к его свойствам. По каждому изделию у инженеров-испытателей накапливались плюсы и минусы. Нам, естественно, хотелось, чтобы больше было плюсов.
М.Т. Калашников с офицером Главного Артиллерийского Управления В.С. Дейкиным
Испытания подходили к концу. Скрупулезно подсчитывались результаты стрельб, сравнивались по каждому параметру. Мы с Сашей Зайцевым не находили себе места, хотя убедились в ходе соревнования, что наш автомат имеет целый ряд заметных преимуществ перед образцом, испытывавшимся параллельно. Комиссия составила отчет. Меня ознакомили с окончательным выводом: «Рекомендовать 7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова для принятия на вооружение».
На календаре значился 1947 год.
Немногим более двух лет потребовалось для создания нового вида автоматического стрелкового оружия, которое завоевало себе место под солнцем на десятилетия вперед. Для сравнения скажу, что обычно образец находится в работе до стадии окончательных испытаний пять – семь лет. Чтобы подтвердить, насколько велико было значение рождения во второй послевоенный год нового советского стрелкового оружия, сошлюсь на мнение одного из самых больших знатоков оружейных дел в Соединенных Штатах Америки Эдварда Клинтона Изелла, главного советника отдела истории вооруженных сил и хранителя коллекции огнестрельного оружия Национального музея США. В его фундаментальном труде по истории нашего отечественного оружия, работе над которым он посвятил много лет, имеются такие строки: «Появление автоматов Калашникова на мировой арене есть один из признаков того, что в Советском Союзе настала новая техническая эра».
Сразу оговорюсь, воспроизвожу эти строки не для того, чтобы лишний раз напомнить о собственных заслугах. Просто считаю важным подчеркнуть, что 1947 год стал во многом переломным в жизни советских людей, в том числе и в обеспечении надежной обороноспособности государства в условиях усиливающейся «холодной войны».
Именно в сорок седьмом советские ученые раскрыли секрет атомной бомбы. В тот год была проведена денежная реформа и отменены продовольственные карточки. Восставая из разрухи, наша страна показывала всему миру, насколько велик ее научный, технический, экономический и культурный потенциал, предостерегала империалистических «ястребов» от безрассудных милитаристских планов, осуществить которые они грозились.
…Итак, образец моей конструкции, победив в соревновании, был рекомендован к принятию на вооружение. Казалось бы, все самое трудное позади. Взаимные поздравления, счастливые, улыбающиеся лица. Ощущение такое, словно мы – школьники, сдавшие последний выпускной экзамен, будто гора с плеч свалилась. Саша Зайцев прошептал на ухо:
– Слушай, а теперь ведь можно и на охоту махнуть. Помнишь, ты говорил: вот выиграем в конкурсе, ружье на плечо – и в лес, потому что нет лучшего отдыха, чем охота.
– Помню, – ответил я другу. – Только, по-моему, Владимир Сергеевич Дейкин на другое настроен. Он уже успел меня проинформировать, что завтра надо быть в готовности выехать на один из оборонных заводов, где будет изготовляться первая серия автоматов.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – разочарованно вздохнул Зайцев. – Значит, мне следует готовиться к отъезду в Ковров?
– Нет, Саша, ты включен в нашу группу, – успокоил я товарища. – И еще с нами едет капитан Сухицкий, военпред. Группу возглавляет подполковник Дейкин.
– Опять все вместе! – обрадовался Саша. – Тогда другой разговор. Тогда и охоту можно перенести на более поздние сроки. Причина-то уважительная.
Постановлением комиссии предусматривалось изготовление пока только первой серии автоматов. Она предназначалась для новых испытаний, пожалуй, еще более ответственных, чем сравнительные, – войсковых. От них зависело многое в дальнейшей судьбе оружия. Я уже знал, что не раз у некоторых конструкторов случались неприятности именно на этой стадии. Ведь проверка армейским полигоном – это, по сути, проверка боем, и не все образцы успешно ее выдерживали, попадая в руки солдат, сержантов, офицеров. И тогда выпуск оружия ограничивался опытной серией, оно не шло в массовое производство. Не спасали порой даже доработки, которые пытались делать после испытаний, внося изменения в конструкцию образца.
Завод, где предстояло изготавливать первую партию автоматов, среди предприятий оборонной промышленности слыл одним из лучших. Когда мы вчетвером выехали туда, условились в дороге ни слова не говорить о будущей работе. Однако о чем бы ни заходила речь, разговор, в конце концов, неизбежно сводился к цели нашей поездки.
Первым обычно переводил стрелки на эти рельсы Саша Зайцев.
– Хорошо бы ответственным за разработку технической документации и изготовление опытной серии назначили толкового инженера. По Коврову знаю, как много зависит от этого человека, – вроде бы ни к кому не обращаясь, произнес Александр Алексеевич во время нашей неторопливой беседы под неумолчный перестук колес.
– Я тоже не раз убеждался, сколь важно, чтобы работу возглавил знающий, инициативный главный специалист, – поддержал Зайцева Дейкин. – В Ижевске, например, в первые месяцы войны решили наладить выпуск противотанковых ружей. Так получилось, что, кроме Ковровского завода, другие предприятия в тот период не могли включиться в их производство. Но и ижевцы совершенно не были готовы к такому повороту событий.
– И как же на заводе вышли из этого положения?
– Поручили организацию дела опытному специалисту Сысоеву и молодому главному инженеру Файзулину. Не поверите, за месяц, всего лишь за один месяц, было изготовлено около тысячи различных приспособлений, сотни типов штампов, более тысячи видов режущих инструментов, десятки профилей проката и штамповок. Да и решалось все на достаточно высоком техническом уровне. Когда начался массовый выпуск ружей, ни конструкторы, ни военпреды не могли предъявить никаких претензий.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
