В десять вечера Хэмиш отправился спать. Он изнемог, как сам выразился, от физической и эмоциональной усталости. Нед был его единственным братом. Александра с Сашей — отныне вся его семья. Ведь семья самого Хэмиша распалась. Он (как выразился сам Хэмиш) — типичное дитя эпохи: живет один, как и двадцать восемь процентов населения страны. Хэмиш любил статистические данные.
Ко сну Хэмиш готовился целый час. Пока умылся, пока постоял в раздумье, пока принял ванну, пока нашел мыло… Он спросил, не даст ли ему Александра какую-нибудь пижаму Неда. Пижамы имелись — впрочем, Нед их не носил. Александра отлично понимала Хэмиша — она сама проходила весь день в рубашке Неда. Наверно, это не дело.
Хэмиш попросил стакан воды. Александра выполнила просьбу. Он натянул одеяло до глаз, точно маленький мальчик. Жалостно посмотрел ей вслед, словно упрашивая, чтобы ему рассказали на ночь сказку.
Когда он наконец-то улегся — хуже Саши, ей-богу, — Александра раскрыла записную книжку Дженни. Вот «Л. Пикок» с адресом в Бристоле. Александра нашла в местном телефонном справочнике «Пикок, Леа» и набрала номер. Стала считать звонки. Восемь. Отлично. Вытащим эту дамочку из постели.
— Алло? — протянул сонный, но нежный, ласковый голосок.
— Это Дженни, — сказала Александра, подделываясь под Дженни. — Мне очень тяжело.
— Дженни, — строго сказала Леа, — не надо так со мной обращаться. Я могу взять на себя часть твоих страданий, но не все сразу.
— Как я его любила, как любила, — продолжала Александра-Дженни. — Но он принадлежал не мне.
— Дженни, это в тебе опять проснулось Ложное Чувство Вины, — сказала Леа. — Не обращай на него внимания. Оно старается отравить твою душу. Сколько раз мы это уже обсуждали? Пожалуйста, ляг и усни. Какое у нас волшебное слово для сна?
Александра повесила трубку и вновь стала перелистывать книжку. Вот какой-то «Дейв», но это оказался водопроводчик. Он был крайне недоволен, что его потревожили среди ночи. Голосом Дженни Александра посетовала на протекающую трубу и продиктовала адрес Дженни. Пусть придет утром, чем раньше, тем лучше.
Затем позвонила самой Дженни Линден. Та подошла не сразу. Тоже хорошо.
— Алло, кто это?
— Это Нед, — прошептала Александра в трубку. — Я звоню Оттуда.
Затем позвонила еще одному Дейву. Автоответчик. «Дейв Линден, режиссер по свету, обслуживание театральных спектаклей и концертов, оперативн…» Механический голос смолк — Дейв взял трубку.
— Добрый вечер, — прощебетала Александра. — Это Александра Лудд. По-моему, мы с вами раза два виделись на вечеринках. И вы раза два приходили к нам в «Коттедж». И, кажется, мы однажды повстречались в Лайм-Реджисе.
— Да-да, — сказал он. — Время позднее. Ваше дело не подождет до завтра?
— Нет, — сказала Александра. — Не подождет. Насколько я понимаю, ваша жена сохнет от безответной любви к моему покойному мужу. Она его преследовала.
— «Безответной»? Не знаю, почему вы так говорите. Что там было такого безответного? А почему, по-вашему, мы с ней больше не вместе? Давайте не будем трогать эту тему, хорошо? Примите мои соболезнования, но я бы вас очень попросил не очернять Дженни. Она этому мерзавцу, вашему мужу, в рот смотрела. Он мог ее уговорить на что угодно. Она каждому его слову верила. Жаль, что он сам умер — я бы его придушил своими руками. Я давно собирался — только она не давала. Как вы только его терпели? Такая женщина, как вы, и он?
— Я любила его, — сказала Александра.
— А я люблю Дженни, — сказал Дейв.
И заплакал. Александра была крайне заинтригована. Неужели хоть один мужчина может сходить с ума по Дженни, этой обрюзгшей карлице?
— Прошу вас, не делайте ей гадостей, — сказал Дейв. — Вы пользуетесь большим влиянием. Одним словом можете стереть ее в порошок. А вот вашего мужа мне совершенно не жалко. Я очень рад, что он сдох. Он разрушил нашу семью.
— А вам не кажется, что ваша жена все это себе намечтала? — поинтересовалась Александра. — Что у нее галлюцинации? Навязчивые идеи? Что ее россказни просто не имеют ничего общего с действительностью? Не знаю, что она вам говорила, но, по моим впечатлениям, это все фантазии. Я вам звоню, чтобы вы ее попросили, ради всего святого, прекратить этот балаган. Я только что потеряла мужа. Не могу же я разбираться еще и с сумасшествием вашей жены. Прошу вас, присматривайте за ней. Пусть не путается у меня под ногами. Вдруг люди начнут верить всем этим ее мерзким утверждениям. Что у них с Недом был роман.
— Зачем вы надо мной издеваетесь? — возмутился Дейв. — Что это за странные игры? Зачем это вы прикидываетесь, будто ничего не знали, ни о чем не ведали?
— О чем тут, скажите, было знать? — отрезала Александра. — Ничего не было, вам ясно? Ничего, если не считать галлюцинаций вашей жены. Сводите ее к врачу — пусть ей пропишут какие-нибудь таблетки, чтобы меня не донимала.
— Да они липли друг к другу прямо у вас на глазах, — продолжал Дейв Линден. — Я видел. Вы же не слепая. Не могли вы не знать. Это их и возбуждало. Чтобы вы и я поневоле на них смотрели, поневоле воображали их вместе. Она говорила, что это ей помогает мириться с ситуацией. Велела мне не вмешиваться. Всю душу мне растравила. Но вы-то почему терпели? У вас что, с головой не в порядке?
— Я никогда не видела, чтобы они липли друг к другу, — сказала Александра. — Нед вечно обнимает женщин за плечи. Чисто по-дружески.
— А потом они шли танцевать, — продолжал Дейв, — и пересмеивались, и воровато оглядывались на нас с вами, и хватали друг друга за все места. А ведь это вы присылали нам приглашение в гости. «Дорогие Дейв и Дженни, обязательно приходите. Мы с Недом…». Оно проскакивало в щель почтового ящика, падало на коврик. Настоящая пытка. Она соглашалась, что с вашей стороны это подлость, каких мало. Я говорил, что ни за что туда не пойду. Она начинала меня обрабатывать: «Ой, Дейв, Дейв, я так его люблю, позволь мне утолить жажду, и я приду в себя. Тогда мы с тобой снова будем вместе». И мы приходили к вам, и я видел, как вы на них смотрите…
— Когда начинались танцы, Нед всегда приглашал какую-нибудь гостью и держался к ней близко-близко, — сказала Александра. — Меня это никогда не смущало. Я даже не могу припомнить, что он когда-нибудь танцевал с Дженни. Не сомневаюсь: вы правы, когда-то он с ней танцевал, но я такого не припомню. Дейв, все это только подозрения. Она опутала вас ложью.
— Дженни не лжет, — сказал Дейв. — Дженни все говорит, как есть. Это вы спятили, не Дженни. Вы уезжали в Лондон, зная, что уступаете его ей. Вы за порог — она на порог. Он и умер на ней. Умер, когда трахал мою жену. Перевозбудился. А теперь оставьте меня в покое.
Дейв положил трубку. Александра легла спать. Не в своей спальне, а в комнате Саши. Хоть так подышать запахом его нежной детской кожи. Простыни с Сашиной кроватки Эбби, слава богу, не постирала. Александра не задремала, а забылась мертвым сном — точно груз опустился на душу.
