Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 161
И услышала:
– Так уж и перехитрила! Думаешь, я не знал? Все твои планы у тебя на личике читались, дорогая.
Отец ни разу не навестил ее. Он разменял их старую двухкомнатную квартиру на две коммунальные – двухкомнатную для него с матерью и однокомнатную для Оли.
Через два месяца после размена отец умер. От инфаркта. Прямо на работе. Умер, так и не повидав свою внучку.
После его смерти мать отдала Оле двухкомнатную квартиру, а сама перебралась в однокомнатную. Она очень подружилась со своей новой соседкой одного с ней возраста. К ним часто приходила Фаина Степановна, и они втроем гоняли чаи допоздна.
И Оле попались хорошие соседи – молодая пара и тоже с малышом. Их дом находился в самом центре города, недалеко от института, где она теперь преподавала. До работы можно было добраться пешком за пять минут.
В три месяца Леночка научилась переворачиваться со спинки на животик, в четыре села. В семь стала пытаться вставать в кроватке, цепляясь крошечными пальчиками за перекладину. В десять пошла.
Однажды хмурым ноябрьским вечером в квартиру Ольги позвонили. Она открыла. На пороге стояли три женские фигуры в черном. Оля сразу догадалась, кто они – это были мать и сестры Серго. От Отара она знала, что отец Серго умер от горя, не пережив гибели единственного сына.
Молча прошли они в комнату, подошли к кроватке и долго глядели на малышку. Широко раскрыв синие глазенки, Леночка без страха смотрела на незнакомых теть.
– Это он, – наконец глухо сказала мать – и упала перед Олей на колени. – Прости нас, дочка!
– Прости нас! – эхом повторили его сестры, опускаясь на колени рядом с матерью.
– Ну что вы, встаньте, не надо! – Оля бросилась к ним, пытаясь поднять. Но они только качали головами.
– Скажи, что прощаешь. Иначе не встанем.
– Прощаю, прощаю, конечно, прощаю! – торопливо заговорила Оля, – Встаньте, пожалуйста! Вы с дороги, раздевайтесь. Я сейчас ужин разогрею – покушаете.
Во все глаза глядела она на его мать и сестер, пытаясь найти в них черты Серго, но ничего общего не находила. Все трое были настоящие грузинки – носатые и черные, как галки.
– Послушай, дочка, что скажу. – Мать неотрывно глядела на портрет сына. – Мы теперь твоя семья. Как он любил тебя – сказать нельзя! Все твердил: почему его предку можно было взять русскую невесту, а ему нет. Я волосы на себе рвать готова. Согласись мы тогда, может, живой бы остался. Все к тебе рвался, да отец не пускал.
«А родителям того малыша стали бы присылать его пальчики», – подумала Оля. Нет, не мог Серго остаться в живых. Слишком сильно он любил людей, слишком был хорош для этого жестокого мира. Такие долго не живут – они Богу нужнее.
Ах, если бы она могла оказаться с ним рядом! В тот момент. Она бы оттолкнула его. Не дала бы убить. Собой бы закрыла, наконец. Отдала бы за него жизнь, не раздумывая.
А Леночка? Она ведь тогда умерла бы тоже. Бог не дал ей выбора.
– Я часто слышу его голос, – вдруг сказала Оля то, что не говорила никому, кроме Юльки. – Он разговаривает со мной. Это правда – я не придумываю.
– Как разговаривает?!
– Ой, только вы не подумайте, что я ненормальная! – спохватилась она, памятуя Юлькины наставления. – Я доктор наук – у меня с головой все в порядке.
– Да мы знаем, знаем!
– Понимаете, я иногда мысленно спрашиваю Серго о чем-нибудь, а он отвечает. Я слышу его голос где-то внутри себя. Часто с ним разговариваю. Подруга говорит, что это я сама за него ответы придумываю. Потому что мы очень близки были, понимали друг друга с полуслова. А я все думаю: может, это его душа со мной говорит? Он верил, что после смерти душа стремится к тем, кого любила при жизни. Я знаю: когда умру, наши души соединятся.
Мать Серго перекрестилась. Потом заплакала:
– Что мы наделали, дочка! Зачем вас разлучили? Почему Господь не вразумил нас? Горе мне, горе!
Тут Оля, не выдержав, заплакала тоже. И сейчас же заплакала в своей кроватке Леночка. Тогда Оля взяла себя в руки.
– Не плачьте, мама! Теперь у вас есть внучка. Я научу ее любить и почитать вас. Приезжайте к нам и живите, сколько хотите.
– Ты тоже приезжай к нам, дочка. А хочешь, насовсем приезжай. У нас дом большой – всем места хватит. Сад есть, в нем мандаринов много, виноград. Горы кругом, воздух, лето круглый год. Леночке раздолье будет. Море рядом. Приедешь?
– Вот дочка подрастет – непременно приеду.
– С матерью твоей хотим повидаться.
– Завтра и повидаетесь. Мама у меня хорошая, добрая, рада вам будет. А сейчас ложитесь, отдыхайте. Она завтра придет перед моим уходом на работу – с Леночкой посидеть. Тогда и познакомитесь.
И побежали месяц за месяцем, год за годом.
Леночка подрастала, умнела. В три года она уже знала все буквы и научилась читать. Оля очень хотела отдать дочку в садик, чтобы девочка привыкала к обществу других детей, не росла одиночкой. Но бабушка с Фаиной Степановной так восстали против этого, что она сдалась.
Леночке разрешалось почти все. Но при этом она с удивительным для такой крохи чутьем понимала, что можно делать, а чего нельзя. Юлька, бывая у них в гостях, с замиранием сердца наблюдала, как малышка пытается вдеть нитку в иголку, ножом отрезает хлеб, наливает горячий чай в чашку.
– Оля, она порежется! Или обварится! – возмущалась Юлька. – Ну как ты не боишься?
– Я не обварюсь, – уверенно отвечала за маму Леночка. – Я осторожненько. Давайте, тетечка Юлечка, я вам еще чайку налью. С сахарком.
Когда однажды заболели сразу и бабушка, и Фаина Степановна, Оле пришлось взять дочку на работу. На лекции та сидела тихо-тихо, словно мышка, и во все глаза глядела, как ее мама учит чему-то много-много больших дядей и тетей. И как они слушают ее маму. А на перемене эти дяди, и особенно тети, буквально затискали ее – пришлось от них спасаться у мамы под столом.
Пока Леночка была совсем маленькой, она почти не болела – сказывались заботы бабушки. Та внимательно следила, чтобы внучка тепло одевалась, вовремя кушала и соблюдала режим дня. Когда же бабушка слегла – сердце забарахлило и замучило давление – и девочка целыми днями стала пропадать у мамы на работе, общение с чихающими и кашляющими студентами не пошло на пользу ее здоровью.
Однажды Леночка сильно простудилась. Кашель перешел в бронхит, бронхит – в тяжелое воспаление легких. После этого девочка стала болеть все чаще и чаще.
Врачи посоветовали свозить дочку на море. Ольга с Леночкой провели два месяца в Батуми. Там их буквально носили на руках. Катали по морю, возили в горы и кормили, кормили, кормили. Где бы они ни появлялись, их сейчас же усаживали за стол – и начиналась пытка под названием «угощение дорогих гостей». Друзья Серго и родители спасенного малыша завалили их подарками.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 161
