Катрин обхватила руками его шею, потянула Себастьяна к себе и поцеловала его теплыми и мягкими губами. Она очень быстро отошла ото сна и сразу стала оживленной и бодрой.
— Как замечательно, что ты здесь, — сказала она. — Просто чудесно.
Себастьян снова дотронулся до ее груди и поцеловал.
— Знаешь, как можно было бы начать этот прекрасный день? — Его голос сел от волнения.
Катрин взглянула на него, на губах ее играла лукавая улыбка.
— Покажи мне как, Себастьян, — предложила она.
Его губы скользнули вниз по ее шее, потерлись о груди, от чего соски затвердели. Катрин опять вздохнула. Ее тело уже пылало, а губы Себастьяна отправились в дальнейшее странствие.
Она вцепилась в него, когда он коснулся самых интимных, чувствительнейших мест. Ей показалось, что в следующий момент наступит экстаз, и она застонала. Себастьян прижал ее к себе, и она почувствовала его сильное возбуждение, охватившую его страсть.
— Ты сводишь меня с ума, Катрин, — пробормотал он. — Я совсем потеряю с тобой рассудок. — Он откинулся на спину, потянул ее на себя и начал гладить ее груди, ягодицы. Катрин задрожала. Она была готова принять его. Когда он вошел, стремительно вторгся в нее, она негромко вскрикнула, целиком захваченная наслаждением.
Катрин начала двигаться на нем, она хотела большего, стремилась взять от него абсолютно все. Она была словно в трансе, словно в ином мире. Но в то же время ощущала его руки, эти ласкающие ее, нежные руки, возбуждавшие еще сильнее, ведущие к вершине удовольствия, которую они покорили одновременно, задохнувшись и обессилев от счастья. Катрин хотелось задержать этот момент, эти секунды, когда они с Себастьяном были единым целым.
Она склонилась к нему. Ее груди касались его груди, ее губы — его рта. Их языки затрепетали в нежной игре, и она вновь пожелала продлить эти секунды, превратить их в вечность.
Наконец оторвавшись от него, она мягко сказала:
— Это действительно чудесный способ начать день.
Себастьян лежал, расслабленно улыбаясь, и смотрел, как Катрин направляется в ванную.
— У нас впереди еще масса свободных дней. Если хочешь, мы каждый из них превратим в праздник.
Она в ответ улыбнулась. Так преданно и сладко, что он чуть было не схватил ее снова в объятия.
— Согласна, — ответила она и задвинула за собой стеклянную дверь.
Когда через некоторое время она вернулась, закутавшись в красный купальный халат, Себастьян сидел на кровати в раздумьях. Он усадил Катрин рядом с собой.
— Если я в самом деле останусь на три недели вместе с тобой в этом номере, то хотел бы сам за все платить.
Катрин покачала головой.
— Об этом не Может быть и речи, — возразила она. — Если уж тебе так хочется, станем платить пополам.
— Сокровище, давай не будем с самого начала спорить о деньгах, — попросил он и опрокинулся вместе с ней на кровать. — Что ты думаешь о таком компромиссе: я оплачиваю номер в отеле, а тебе разрешается время от времени платить за еду. Договорились?
Катрин засмеялась.
— Я же ни в чем не могу тебе отказать.
Он нагнулся и поцеловал ее.
— Вот и правильно, — сказал он. — А сейчас подумаем, как провести этот день.
10
Кармен выглядела чрезвычайно эффектно, сидя в черном платье с открытыми плечами на высоком табурете в баре отеля «Палмера». Юбка была такой короткой, что Рихарду становилось трудно глотать, если он задерживался на ней взглядом. Он чувствовал к ней влечение, ему хотелось немедленно отправиться с ней в свои апартаменты. Но Кармен заказала себе джин с тоником, и бармен в данный момент смешивал их для нее. Рихард ограничился пивом. За последние дни он перепил виски. Когда бармен поставил перед Кармен ее напиток, она поблагодарила его и подняла стакан за здоровье Рихарда.
— Сегодня я хочу услышать от тебя правду, — неожиданно заявила она. — Не выношу, когда меня обманывают.
Рихард понял, что должен проявить сейчас максимум осторожности. Что известно Кармен? На что она намекает?
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Я знаю, что ты приехал в Пальму еще утром. — Это прозвучало очень холодно, почти равнодушно.
— Клянусь Богом, я прибыл на пароме только вечером.
Кармен не верила своим ушам. Она растерянно уставилась на Рихарда. Неужели он способен на такое кощунство?
— Ты клянешься Богом?..
— Да, — подтвердил он. — Я приплыл на пароме в двадцать часов. Ради всего святого, откуда ты взяла, что я был здесь уже утром?
— Ну и наглость, — заметила она. — Значит, ты не остановишься и перед святотатством. Я знаю, что ты был здесь утром, потому что видела твою машину.
Черт побери, подумал Рихард. Только этого не хватало. Трижды проклятая Катрин! Где, к дьяволу, ее носило на его машине? И куда, пропади все пропадом, она сейчас спряталась? Он отчаянно разыскивал ее весь день.
— Итак? — напомнила Кармен, поскольку Рихард молчал. — Что ты на это скажешь? Я даже выдам тебе, где видела твой автомобиль. Он был припаркован на Пасеа-Сагрера. Вспомнил? — Кармен пристально наблюдала за Рихардом. Теперь он должен сознаться, что был в Пальме уже утром.
Рихард откашлялся.
— Да, я думаю, что должен тебе кое-что объяснить, — начал он, вымученно улыбнувшись. — Меня утром в Пальме действительно еще не было. Но мой автомобиль… Кармен перебила его.
— Значит, он не в мастерской в Безье.
Рихард отхлебнул пива.
— Нет, — признал он. — Мне очень жаль, что я тебе солгал. Но, если бы я рассказал всю историю, ты бы наверняка взбесилась. А на самом деле все было совершенно невинно. Ты должна мне поверить.
Кармен округлила глаза.
— В чем я должна тебе поверить?
— На юге Франции я подсадил женщину. Ее старый «фольксваген» сломался, и она оставила его там в ремонтной мастерской. Поскольку Катрин Рихтер тоже хотела попасть в Пальму, я предложил подбросить ее до парома.
— Значит, ты сажаешь в машину девиц, путешествующих автостопом. А сам клялся мне, что никогда бы не сделал ничего подобного.
— Она не путешествовала автостопом. Я встретил ее на заправке и просто не смог бросить в беде. В конце концов, она моя соотечественница.
— Как будто это что-то извиняет!
— Ты так же поступила бы в этой ситуации. Помощь ей была, так сказать, актом милосердия.
Кармен скривила рот.
— По отношению к хорошеньким девушкам ты всегда проявляешь излишнее милосердие!
— Пожалуйста, не надо сейчас ревновать, Кармен. У тебя нет для этого ни малейшего повода. Между мной и Катрин абсолютно ничего не было.
