– Боюсь, это невозможно, – сообщила врач Лауре, которая сидела в своей крохотной спаленке с трубкой у уха, вместо того чтобы выпекать очередную порцию плюшек с корицей для воскресных покупателей.
– Очень надеюсь на это, – ответила она. – Но, видите ли, в двух предыдущих случаях я знала, что беременна уже через двадцать четыре часа. Понимаю, это звучит глупо…
– Ничего подобного, – мягко отозвалась врач на том конце провода. – Вы не поверите, какими невероятными историями нас зачастую потчуют истеричные дамочки! А вы долго пытались зачать ребенка?
– Вовсе нет, – отозвалась Лаура, размышляя, сообщать ли о порвавшемся презервативе. – Это… досадная случайность.
– В таком случае, возможно, вы просто вообразили самое худшее, – утешила врач. – Подождите, сколько нужно. А еще лучше обратитесь к врачу. Это самый надежный способ.
– Понимаю, – обреченно вздохнула Лаура. – Спасибо большое.
– Пожалуйста. И берегите себя.
– Постараюсь, – ответила молодая женщина и старательно запихнула в глубь тумбочки брошюру «Первые признаки беременности».
Она упрямо твердила себе, что беспокоиться не о чем. Из того, что и Паоло, и Виолетта были зачаты в октябре, отнюдь не следует, что история повторится. Не может быть такого, и все тут! Преисполнившись дерзкой уверенности, Лаура открыла коробку с кофе и осторожно понюхала.
Уже лежа пластом на кровати, она с запозданием признала, что идея была не из лучших.
– Да говорю же, я ее видела так же ясно, как вот тебя!
Гермиона, Беренгария и Агата уставились на Лавинию с таким ужасом, словно на плечах у той вдруг выросла вторая голова. Хорошо бы, так оно и было, в сердцах подумала мисс Ньюсом. Тогда бы она просто-напросто отмахнулась от навязчивой галлюцинации и отправилась прямиком в «Венецианскую гондолу».
– Обязательно ли нам обсуждать проблему на холоде? – осведомилась Беренгария. Ледяной ветер пробирал до костей, от него не спасали даже толстые вязаные гетры.
– Не может быть, что это его ребенок, – скорбно покачала головой Агата.
– Ха! – хмыкнула Беренгария. – Все знают: наш племянничек времени зря не теряет. Миссис Фортман переехала в Сент-Огюстен несколько месяцев назад, в пятницу вечером она обслуживала вечеринку на ферме, и вот вам, пожалуйста!
– Что – пожалуйста? – переспросила Агата, с трудом сдерживая дрожь.
– Такие книжки на следующий день не покупают. И два дня спустя – тоже. Так быстро ничего не определишь, – с умудренным видом объяснила Гермиона.
– Ну что ж, у нас есть только один способ проверить, – объявила миссис Ричардз, останавливаясь у дверей аптеки.
– Но не можем же мы…
– Почему нет? В конце концов, ни один человек в здравом уме не заподозрит, что эта брошюра требуется кому-то из нас.
– Да над нами весь город хохотать будет, – фыркнула Гермиона. – Четыре восьмидесятилетних старухи выясняют, каковы первые признаки беременности.
– Никто и не заметит. Гермиона, у тебя со зрением все в порядке. Ты быстренько прочти, что там написано в начале, а мы втроем тебя прикроем, – распорядилась супруга полковника в отставке.
– Какая волнующая сцена! – хихикнула Агата.
– По-моему, мелодрамы не идут тебе на пользу, – одернула сестру Лавиния.
– Ну почему же! Мы прямо как в фильме «Сицилийские страсти», там, где фрейлина похищает любовное письмо герцогини из ее ларца с драгоценностями… Или вот еще в «Прекрасной бунтарке»…
– Не заняться ли нам делом? – язвительно осведомилась Гермиона, подталкивая спутниц к полке с медицинской литературой. – Я здесь торчать до вечера не намерена.
– Ты мне просто не веришь, вот и злишься, – вздернула нос Лавиния.
Гермиона демонстративно промолчала. Данная тема казалась ей до крайности вульгарной. О чем только думала эта миссис Фортман, покупая брошюру подобного содержания в городке, где все друг друга знают? Можно подумать, будто она невинная девушка, а у самой уже двое детей! Не могла ради такого случая в соседний город съездить, что ли?
– Здесь. – Лавиния торжественно указала на нижнюю полку. – Миссис Фортман выбрала вот эту, в зеленой обложке. Гермиона, читай.
– В мои годы женщины к докторам ходили, как миленькие, – недовольно проворчала себе под нос мисс Ньюсом. – Да, собственно, и безо всяких докторов все знали. – Она нехотя сняла с полки книжку и принялась листать.
– Господи Боже мой! – не сдержала вздоха Агата. – Что, если ребенок не от Вернона?
– А спустя какое время становится известно, забеременела женщина или нет? – спросила Беренгария, заглядывая через плечо Гермионы и пытаясь разобрать мелкий шрифт.
– Это связано с нарушениями месячного цикла у женщины. Но тут написано, что наверняка можно сказать только через шесть недель после… э-э-э… интимного момента.
– Думаете, они так давно знакомы?
– Вернон вернулся из Оттавы только на этой неделе, – убито проговорила Гермиона. Итак, приговор вынесен и обжалованию не подлежит.
– Значит, ребенок не его, – подвела итог Лавиния. – Нужно подыскивать другую кандидатуру.
– О Боже! – Беренгария не могла взять в толк, кто бы еще сгодился на роль невесты для несносного Вернона. Да, их дражайший племянник чертовски обаятелен и красавец каких мало, женщин с ума сводит запросто, но муж из него никакой! – Все придется начинать сначала.
Гермиона положила книжку обратно на полку и с усилием распрямилась.
– Не оборачивайся. Вон Джозеф Паркинсон только что вошел, – заговорщицки шепнула ей Лавиния.
– Где он?
– В отделе желудочных средств.
– Ну, и кто сообщит старику дурные новости? – сурово осведомилась Беренгария. – Похоже, стряпня миссис Фортман запала ему в душу… не говоря уже о желудке.
– Какой удар для брата! – громко посетовала Лавиния.
Гермиона решительно расправила плечи. Жаль, нет времени губы подкрасить… Не так давно Лавиния с Агатой убедили-таки ее пользоваться макияжем. Немного розовых румян на щеки, капелька тонального крема, чуточка туши – и десять лет со счетов долой!
– Бедный, бедный Джоз, – вздохнула Агата. – Интересно, есть ли у него кто-нибудь еще на примете?
– Думаю, теперь нам в «Гондолу» идти незачем, – объявила Беренгария безапелляционно. – Нет смысла тратить время на миссис Фортман.
– А может, он все равно в нее влюбится… несмотря на чужого ребенка? – затаив дыхание, предположила Агата. – Вот в «Девушке с плантации»…
– Агата, перестань! – гневно фыркнула Гермиона. – Мы не персонажи голливудской мелодрамы! Ладно, если никто не против, возьму неприятную обязанность на себя. Пойду-ка разобью старику сердце.
– Похоже, тебя эта перспектива не слишком огорчает, – хмыкнула Лавиния. – Опять злорадствуешь?
