– Выходит, вы и он…
– О Господи, нет конечно! – со смехом запротестовала Кэрол. – Мы же почитай что выросли вместе. Кроме того, вроде бы в родстве… правда, что называется, седьмая вода на киселе. – Рыжеволосая фермерша озорно подмигнула. – Если вам понадобится что-нибудь узнать об этом разгильдяе, сразу звоните мне!
Лаура облегченно вздохнула и тут же в сердцах обругала себя за то, что ни с того ни с сего так обрадовалась словам Кэрол. Можно подумать, ее хоть сколько-то интересует Вернон Паркинсон; можно подумать, ее физически влечет к этому мужчине! Если что и было, так уже прошло и быльем поросло!
– Спасибо большое. Но сдается мне, я знаю достаточно, чтобы держаться от него подальше.
– А это вы зря! Вернона все обожают. Он парень неплохой, – запротестовала рыжеволосая фермерша. – Просто не остепенился еще. – Кэрол не сводила с собеседницы встревоженного взгляда, словно всерьез опасалась за ее здоровье. – Может, вам водички принести или аспирину?
Лаура покачала головой. А в следующий миг уже пожалела о содеянном: вновь накатила тошнота и перед глазами заплясали цветные пятна.
– Видимо, я устала сильнее, чем мне казалось.
– Мама принесла целую сумку вкуснятины! – с гордостью сообщила Виолетта.
– Для того чтобы печь, нужен настоящий талант, – вздохнула Кэрол. – Я вот умею только самое простое… Кондитерские изыски мне не по силам. Сегодня, например, меня назначили в комитет по чистке картошки.
– Пойдем, Виолетта, – окликнула дочку Лаура. Если сегодня как следует выспаться, завтра утром ей непременно полегчает. На завтрак она выпьет хоть три чашки кофе и ничего ей от этого не сделается! – Нам домой пора. Да и Паоло уже заждался.
– Если вам что понадобится, звоните не стесняйтесь, – предложила Кэрол. Из кабинки вышла маленькая Беата и направилась прямиком к раковине. – Вы уверены, что сумеете вести машину?
– Мы пешком пришли. Кафе всего в нескольких кварталах отсюда, а мы прямо там, на втором этаже, и живем, – сказала молодая женщина, вручая Беате бумажную салфетку.
– Квартирка ваша, надо думать, так и благоухает всякими аппетитными запахами, – мечтательно предположила Кэрол.
– Да, корицей, имбирем и кофе, – улыбнулась Лаура, открывая дверь и пропуская вперед девочек. Молодая женщина от души надеялась, что завтра сможет наслаждаться ароматом кофе безо всяких пагубных последствий.
– А ты сегодня рано. Как все прошло?
Вернон ждал от деда этого вопроса, но не с порога. И мстительно притворился, будто речь идет о лотерее.
– О, седло произвело фурор. Не знаю точно, сколько уж они там денег собрали, но, кажется, целую кучу. Учитывая, сколько этой штуковине лет.
– Антикварная вещь, – с гордостью произнес Джозеф, закрывая за внуком дверь. Вернон подошел к раковине, налил стакан воды и проглотил три таблетки аспирина. – Но я, собственно, про миссис Фортман. Как там дела?
– Ну… – протянул Вернон, изображая глубокую задумчивость. Дед всю эту историю воспринимал явно чересчур серьезно, даже ложиться не стал, ждал у двери: не терпится ему, видите ли, узнать подробности! – Мы вместе поужинали. Я, она и дети.
Джозеф просиял. По загорелому лицу во все стороны разбежались морщинки.
– Картинка хоть куда: мой непутевый внучок ужинает с детишками! Прямо как примерный семьянин!
– Да, сэр, – серьезно кивнул Вернон. – Всякий раз, рыгнув, я не забывал извиниться. Старался не говорить с полным ртом. И не слишком часто вытирать губы рукавом.
– Перестань дразнить старика! – одернул его Джозеф. – Надеюсь, ты на самом деле ничего подобного не вытворял?
– Нет, конечно, – ободряюще подмигнул Вернон. – Я был просто воплощение респектабельности. Но миссис Фортман ушла довольно рано и детей с собой забрала, а теперь я иду спать. Один, между прочим. – Собственно говоря, эта перспектива такой уж удручающей ему не казалась. Либо я чертовски устал, либо и впрямь старею, подумал Вернон и добавил вслух: – Прямо с ног валюсь.
– А Гермиона с Беренгарией там были? Про Лавинию с Агатой не спрашиваю: они члены клуба.
– Жди, пропустят они такое событие, как же! – состроил гримасу Вернон. Миссис Ричардз толкнула речь минут на пятнадцать об истории города, как-то умудрившись втиснуть туда и патефоны, и, по мнению молодого Паркинсона, ровно пятнадцать минут в этой речи были лишними. – Мне пришлось высидеть длинный и занудный статистический доклад, а потом еще седло вручать. И вообще, этим тебе полагалось заниматься, а вовсе не мне.
– У меня что-то с желудком не то, – посетовал Джозеф, похлопывая себя по животу. – Оно и к лучшему, что я дома остался.
– Ага, чтобы слопать без присмотра две тарелки кассуле и остатки кремовых рулетиков, – хмыкнул Вернон, избавляясь от ослепительно белой накрахмаленной рубашки. Зря он наряжался, все равно Лаура за весь вечер не задержала на нем одобрительного взгляда.
– А кто выиграл седло?
– Кэрол. – И радовалась выигрышу так, словно «банк» сорвала. А еще принесла ему кофе и материнским тоном сообщила, что он не молодеет. – Я помог ей погрузить эту штуку в машину.
– Ну а миссис Фортман? Она-то что?
Вернон шаг за шагом отступал к двери, надеясь удрать к себе прежде, чем старик разозлится окончательно и примется рвать и метать.
– Да нечего мне сообщить! Дед, я ее не интересую, понимаешь? И я тебя об этом предупреждал, если помнишь.
– Вчера ночью ты ее очень даже интересовал, – проворчал Джозеф, следуя за внуком след в след, с упорством хорошей гончей. – Ты, верно, что-то не так сделал.
Вернон застыл на полдороге. И с трудом удержался, чтобы не ткнуть деда в грудь указательным пальцем.
– Послушай, я не хочу больше ничего об этом слышать. И жениться тоже не хочу. Хватит дурацких расспросов! Отзови свою несносную свору старых ведьм и оставь меня в покое!
– Я уж вижу, в чем тут дело, – хмыкнул дед, нимало не обескураженный.
Вернон нервно затоптался на месте.
– Так в чем же?
– Она изображает недотрогу, вот и все. А ты не сдавайся, заставь ее разглядеть в тебе хоть что-то хорошее.
Вернон выругался. Сначала себе под нос, затем громко, не скрываясь. Дед сочувственно потрепал его по плечу и сообщил, что пойдет в гостиную телевизор посмотрит.
– А ты выспись хорошенько, сынок, и не отчаивайся. Кроме того, за речью не худо бы последить. Миссис Фортман не одобрит таких выражений, особенно в присутствии детей.
Вернон открыл рот и снова его закрыл. Не следовало ему уезжать из Оттавы, ох, не следовало! А во всем виноват негодяй Джейми. Завтра он дорогому другу выскажет все, что о нем думает. А потом заглянет к Фергусу, и вместе они придумают, как бы поразвлечься подальше от молодых красавиц и свах обоего пола!
